Рождение новых времен
Письма Америго Веспуччи появляются именно тогда, когда взлет книгопечатания в Европе впервые делает возможным печать и штудирование древних греческих и латинских рукописей, тем самым начиная эпоху Возрождения. В своих письмах Америго Веспуччи повествует о новых мирах, населенных неведомыми людьми созданиями, и снова ставит под большое сомнение такие выдающиеся произведения, как Птолемеєва “Космография” или Теофрастова “История растений” (опубликованные в 1478 и 1498 годах в Риме и Венеции) и даже “Механику” Аристотеля.
Надо было подвергнуть новому тщательному изучению всю суму знаний, накопленных на протяжении веков. Многие мысли и гипотезы оказались ложными, другие же, наоборот, дельными, но большинство из них предстояло пересмотреть в свете современности. Следовательно, одновременно происходили кризис и глубокое обновление научной мысли, которые предвещали эпоху, открытую для поисков во всех отраслях и способную дать представление о Вселенной, как об одном целом, составленном из мозаики миров.
Пересмотреть следовало и представление о человеке и его мире. Гуманисты начинают говорить об универсальности и о человечестве – понятие новое, употребляемое для определения Вселенной, населенной отличными между собой и одновременно подобными людьми. На Западе идея гуманизма знаменует начало новых времен и исподволь формирует новый образ мира.
Добрый туземец
Эти новые идеи не находили единодушной поддержки и долго прокладывали себе путь; университетские ученые пренебрежительно и скептически относились к рассказам испанских и португальских мореплавателей о необычайных открытиях, считая их, мореплавателей, за пустых лжецов. Еще в 1512 году ученый Алесандро Ачилини проповедовал, что экватор — пустынная и безлюдная местность. А в 1539 году Иоганн Боэмус опубликовал «сборник историй о разных землях и странах, расположенных в трех частях света», само название которого отрицает существование Америки, что не помешало постоянно изучать и переиздавать это произведение вплоть до XVII века.
Но не только “письма” Америго Веспуччи взбудоражили воображение европейцев. По европейским королевским дворам, среди корабелов и передовых образованных людей тайно распространяются рассказы странников и конкистадоров. Переписка Колумба с католическими королями молниеносно закрепляет типичный образ американского туземца: красивого, честного, свободолюбивого, равнодушного к материальным ценностям, по-детски наивного.
Впрочем, Веспуччи подтверждает такой образ: «никто ими не управляет, не следит за каждым шагом, каждый сам себе господин… У них нет ни царя, ни предводителя и не повинуются они никому. Они живут по-настоящему свободно». Эти первоначальные впечатления о туземцах Карибских островов сформируют у европейцев первое общее представление о новом мире: миф о добром туземце.
Взгляд на себя в зеркале «другого» имел свою историю и свой вес. Уже Рабле выражает одновременно удивление и восторг индейцами, которые больше дорожат большим камнем, чем золотой блесткой, а Монтень, рассуждая о людях разных обычаев и культур, превращает свои “Очерки” на один из фундаментальных текстов сравнительной антропологии. Можно было бы говорить о встрече двух систем рационального мышления, двух систем развития, которые попытаются объясниться, но породят целый ряд недоразумений.
Скажем, представление о “природном” состоянии индейцев как простое продолжение естественного состояния породило дискриминационную высокомерную идеологию, которая, в конце концов, побудила такого мыслителя, как Гегель, отрицать историчность индейца и твердить, будто доколумбовая Америка принадлежала к царству природы, а не ума. Впрочем, миф о добром туземце будет иметь большой успех, соединившись с мифом об Эльдорадо, где Америка выступает как страна драгоценных металлов, достатка и вечной молодости, сад, избранный Провидением, чтобы прокормить остальную часть мира.
От Эльдорадо до черной легенды
Но вскоре к предыдущим добавляется еще и новый миф: черная легенда. На самом деле за розовой легендой об Эльдорадо крылась мрачная действительность планомерного грабежа золотых и серебряных залежей Нового Света, чтобы наполнить сундуки европейцев. Французский экономист и политик Раймон Барр отмечает, что золото это начало торговое могущество Европы, создало условия для расцвета капитализма, легло в основу банков в Лионе, Антверпене, Амстердаме, Франкфурте и Севилье, а также первых бирж; то есть именно благодаря ему началось бурное экономическое развитие современной Европы. А миф об Эльдорадо должен был скрыть от современников то, что золото и серебро, добытое из недр американской земли, обильно полито индейской кровью.
В 1533 году отец Бартоломе де Лас Касас публикует в Севилье с разрешения испанского короля свой знаменитый “Апологетик”, где горячо изобличает преступления конкистадоров. Произведение это, начавшее черную легенду, стало сенсацией для Европы. Оно оказало огромное влияние на гуманистов, философов эпохи Просвещения и идеологов Французской революции.
На рубеже веков (Лиссабон, 1609) появляется новое произведение, которое еще больше, чем труд Лас Касаса, меняет европейские представления об Америке — “комментарии” Инки Гарсиласо де ла Веги. Если Лас Касас пробуждает у европейцев жалость к бедным индейцам, то Инка Гарсиласо увлекается высокой культурой и цивилизацией доколумбовой Америки, описывая их великолепным языком. Это искусное, стройное и гармоничное описание инкской империи бросает на Америку совсем другой свет. Можно сказать, что “Комментарии” Гарсиласо так или иначе сказались на творчестве всех писателей и мыслителей XVII — XVIII веков.
Степенный свидетель
Почему же повествование Гарсиласо так трогает и очаровывает европейского читателя? Напомним: Гарсиласо родился в Куско, столице инкской империи, в 1539 году, то есть через пять лет после того, как город захватили испанцы. Метис самого благородного происхождения (сын инкской принцессы и испанского аристократа), Гарсиласо с детства приобщается к изучению латыни, наук и литературы. Но одновременно с возвышенности своего привилегированного положения он наблюдает за гибелью империи Солнца; каждый вечер парень зачарованно слушает, как родственники его матери рассказывают о былой славе; он свидетель некоторых обычаев, сохранившихся после испанского завоевания.
В двадцать один год он отправился в Испанию, чтобы завершить образование и получить права наследника. Там он делает военную и литературную карьеры. Покинув двор, Гарсиласо поселяется сперва в Монтилье, а затем в Кордове, где жадно читает греческих классиков и римских историков, и интересуется земледелием, музыкой, архитектурой. Особенно же его увлекают хроники западных Индий. Ошибки и подтасовки фактов в тех хрониках заставляют его написать знаменитые “Комментарии”, где он пытается исправить показания своих предшественников, чтобы «прояснить и уточнить силу вещей, о которых в хрониках только начали говорить, да так и оставили их недосказанными».
Поэтому он приступает к важной работе: хочет восстановить правду, чтобы доказать испанцам и европейцам, что инки были “цивилизованными, а не варварами”, и убедить Испанию, чтобы она отказалась уничтожать огнем и мечом нацию, учитывая ее культуру заслуживающую на уважительное отношение.
После испанского издания (1609) появляются переводы на французский (1633), английский (1688) и голландский (1705) языки, со многими последующими переизданиями, осуществляемыми вплоть до XIX века, среди которых выделяется, в частности, переиздание на французском языке 1744 года, правда, сокращенное, но с комментариями выдающихся ученых и путешественников эпохи Просвещения. Это своеобразный символический и весьма плодотворный научный диалог между Инкой Гарсиласо и Ла Кондамином, Годеном, Фрезье и многими другими.
Из описания Гарсиласо инкской империи европейцы запомнили как строгую общественную систему коллективного полеводства, строгий монотеизм, так и значительные успехи в сельском хозяйстве, орошении, архитектуре, градостроительстве, окультуривании растений и одомашнивании животных, не говоря уже об искусстве изящных ювелирных украшений и тканей.
Этот образ эгалитарного планового общества, управляемого вездесущим государством мы встречаем в мечтах утопистов и реформаторов XVII — XVIII веков. Для Европы, жаждущей общественной справедливости и реформ, инкское общество — конкретное доказательство того, что другая общественная система вполне возможна и что перераспределение имущества и богатств не напрасная мечта. Сумел же “Новый” мир придумать новые отношения между человеком, природой и государством.
“Скрытое” видение Гарсиласо мы находим у Кампанеллы, Бэкона, Морелли — французского утописта, чей “Естественный Кодекс” (1753) окажет немалое влияние на революционных мыслителей и социалистов-утопистов XIX века. Но Гарсиласо влиял и на Монтескье, Вольтера (действие его пьесы “Альзира” происходит в Перу), Руссо, Мармонтеля (в своих романах этот последний широко использует материалы Лас Касаса и Инки Гарсиласо) и Рамо (автора известной оперы-балета «Любовь в Индиях»). В конце концов, все эти философы, моралисты, политики, художники, поэты и композиторы, безразлично, кем они были — монархистами или буржуа, находят в инкском обществе источник вдохновения или средство выразить собственные убеждения.
Накануне Французской революции Лионская академия предлагает тему конкурсного сочинения действительно-таки универсальную: «О влиянии открытия Америки на благоденствие человечества». И что же: многие представленные вещи свидетельствуют о влиянии идей Гарсиласо, в частности произведение победителя конкурса аббата Жанти, которое придает теме актуального революционного звучания. Жанти считает, что именно коллективная собственность сделала инков счастливыми, но недостаток какой-либо частной собственности, обесценив понятие общественного, стал и причиной гибели их империи.
Так Америка, резко отличная от Европы своими народами, географическими координатами и культурой, оказалась в средоточии исторического катаклизма — Французской революции. А та в свою очередь прислала в Америку обратное послание, включив в него новаторский вклад Лас Касаса и Гарсиласо. Круг замкнулся, начался новый виток.
Автор: Эдгар Монтисль