История происхождения цыган

цыгане

На протяжении веков происхождение цыган было окутано тайной. Появляясь то тут, то там, таборы этих смуглых кочевников с необычными нравами вызывали любопытство оседлого населения. Пытаясь разгадать этот феномен и проникнуть в тайну происхождения цыган, многие авторы строили самые разные и невероятные гипотезы. В XIX в., когда благодаря научным изысканиям был найден вполне обоснованный ответ, все еще рождались самые фантастические истории.

Это нагромождение откровенных предрассудков и сомнительных гипотез было разрушено с началом серьезных исследований цыганского языка. Некоторые представления о нем ученые имели уже в эпоху Ренессанса, однако в тот период они не связывали его с какой-либо группой языков и не установили место его происхождения. Лишь в конце XVIII в. на основе научных данных удалось установить происхождение цыган.

С той поры видные лингвисты подтверждают выводы этих первых ученых-исследователей: по грамматическому и словарному составу цыганский язык близок к санскриту и таким современным языкам, как кашмири, хинди, гуджарати, маратхи и непали.

И если у современных ученых уже нет сомнений в том, что цыгане родом из Индии, то многие вопросы, связанные с этнографией, социологией и историей первых миграций цыган, все еще ждут ответа.

Ведущая роль в установлении происхождения цыган отводится лингвистике, однако свой вклад могут сделать и такие научные дисциплины, как антропология, медицина и этнография.

Письменные свидетельства об эпохе, которую можно было бы назвать «доисторическим периодом цыган», весьма скудны. Древнеиндийские авторы уделяли основное внимание богам и царям, а не людям, известным под именами аотт, джат, люли, нури или дом.

Однако уже со времени первых миграций на запад мы располагаем несколько более точными данными о цыганах, содержащимися, прежде всего, в двух персидских текстах, в которых слились воедино история и легенда. Писавший в середине X в. Хамза из Исфахана рассказывает о прибытии в Персию 12 тыс. музыкантов-яоттов; 50 годами позже великий летописец и поэт Фирдоуси, автор «Шахнамэ», упоминает о том же факте.

Это упоминание относится, скорее всего, к области преданий, однако оно свидетельствует о том, что в Персии было много цыган, прибывших из Индии, они слыли хорошими музыкантами, не хотели заниматься земледелием, были склонны к бродяжничеству и не упускали случая прихватить то, что плохо лежит.

Эти древние тексты — единственный источник данных о миграциях цыган в Азии. Чтобы узнать об этом больше, необходимо обратиться к языковым факторам.

В Персии язык цыган обогатился целым рядом слов, которые впоследствии были обнаружены во всех его европейских диалектах. Затем, по мнению английского лингвиста Джона Сэмпсона, они разделились на две ветви. Часть цыган продолжала свой путь на запад и юго-восток, другие двигались в северо-западном направлении. Эти цыгане побывали в Армении (где заимствовали ряд слов, донесенных их потомками вплоть до Уэльса, но совершенно незнакомые представителям первой ветви), затем проникли далее на Кавказ, позаимствовав там слова из осетинской лексики.

В конечном счете, цыгане попадают в Европу и византийский мир. С этого момента упоминание о них в письменных источниках встречаются все чаще, особенно в записках западных путешественников, совершавших паломничество по святым местам в Палестине.

В 1322 г. два монаха-францисканца, Симон Симеонис и Хуго Просвещенный, заметили на Крите людей, похожих на потомков Хама; они придерживались обрядов греческой православной церкви, но жили, как и арабы, под низкими черными шатрами либо в пещерах. В Греции их называли «аткинганос» или «атсинганос» по названию секты музыкантов и предсказателей судьбы.

Но чаще всего западные путешественники встречались с цыганами в Модоне — укрепленном и самом крупном портовом городе на западном берегу Мореи, главном перевалочном пункте на пути из Венеции в Яффу. «Черные, как эфиопы», они занимались в основном кузнечным делом и, как правило, жили в хижинах. Это место называли «Малым Египтом», возможно, потому, что здесь посреди иссохших земель пролегала плодородная, как долина Нила, область; именно поэтому европейских цыган называли «египтяне», а их предводители нередко величали себя герцогами или графами Малого Египта.

Греция обогатила лексику цыган новыми словами, но что самое главное, она дала им возможность познакомиться с образом жизни других народов, поскольку именно в Греции они сталкивались с паломниками из всех стран христианского мира. Цыгане смекнули, что паломники пользовались статусом привилегированных странников, и, двинувшись снова в путь, они уже выдавали себя за паломников.

После долгого пребывания в Греции и таких соседних с ней государствах, как румынские княжества и Сербия, многие цыгане двинулись дальше на запад. Положение цыган на территориях, неоднократно переходивших от византийцев к туркам, было нелегким. Об этом, стремясь внушить к себе доверие, они рассказывали духовным и светским властителям тех мест, куда приводила их судьба; цыгане говорили, что, покинув Египет, они были сначала язычниками, но затем их обратили в христианство, потом они вновь вернулись к идолопоклонству, однако под давлением монархов они во второй раз приняли христианство: они утверждали, что вынуждены совершать долгое паломничество по всему миру.

В 1418 г. большие группы цыган пересекли Венгрию и Германию, где император Сигизмунд согласился выдать им охранные грамоты. Они появлялись в Вестфалии, в ганзейских городах и на Балтике, а оттуда двинулись в Швейцарию.

В 1419 г. цыгане пересекли границы территории современной Франции. Известно, что 22 августа они предъявляли документы, подписанные императором Сигизмундом и герцогом Савойским, в городе Шатильон-ан-Домб, спустя 2 дня в Маконе, а 1 октября — в Систероне. Через три года другие группы цыган появились в южных областях, вызвав любопытство у обитателей Арраса. Там, как и в Маконе, им объяснили, что они находятся на королевских землях, где охранные грамоты императора недействительны.

Тогда-то цыгане поняли, что для беспрепятственного передвижения в христианском мире им необходимо иметь универсальную охранную грамоту, выданную папой римским. В июле 1422 г. герцог Андрей во главе большого табора миновал Болонью и Форли, объявив, что держит путь для встречи с папой. Однако ни в римских хрониках, ни в архивах Ватикана нет никаких упоминаний об этом посещении цыганами столицы христианского мира.

Тем не менее, на обратном пути цыгане рассказывали о том, как были приняты папой, и показывали грамоты, подписанные Мартином V. Были ли эти грамоты подлинными — неизвестно, но так или иначе они дали возможность цыганским таборам более ста лет беспрепятственно кочевать там, где им заблагорассудится.

В августе 1427 г. цыгане впервые появились у ворот Парижа, находившегося в то время в руках англичан. Их табор, раскинутый у Шапель-Сен-Дени, в течение трех недель привлекал толпы любопытных. Не обошлось и без курьезов: говорили, что, пока ловкие гадалки читали по ладони линию жизни, у клиентов пропадали кошельки. Парижский епископ во время проповеди осудил в связи с этим доверчивую и суеверную паству, поэтому «египтянам» ничего не оставалось, как свернуть шатры и отправиться в Понтуаз.

Вдоль и поперек обойдя Францию, отдельные группы цыган вскоре проникли в Арагон и Каталонию под предлогом паломничества к Сантьяго-де-Компостела. Они прошли через всю Кастилию и прибыли в Андалусию, где бывший канцлер Кастилии граф Мигель Лукас де Ирансо оказал теплый прием цыганским графам и герцогам в своем замке у Хаэны.

Ряд авторов, несмотря на отсутствие каких-либо данных, утверждает, что цыгане, проплыв вдоль побережья Средиземного моря, прибыли в Андалусию из Египта. Однако в словарном запасе испанских цыган нет ни единого арабского слова, и их маршрут был полностью указан: в Андалусии они ссылались на покровительство папы, королей Франции и Кастилии.

Первые упоминания о цыганах (Ciganos) в португальских письменных источниках относятся к XVI в. Примерно в то же время цыгане появляются в Шотландии и Англии. Как они туда попали, неизвестно. Возможно, там они привлекали меньше внимания, чем на своих прежних стоянках в Германии, Франции или Нидерландах, поскольку на Британских островах испокон веку жили кочевники «тинкеры», образ жизни которых во многом напоминал цыганский.

Гораздо труднее пришлось цыганам в Ирландии, где многочисленные к тому времени «тинкеры» восприняли новых пришельцев как конкурентов и сделали все возможное, чтобы вызвать к ним неприязнь.

Граф Антон Гаджино из Малого Египта прибыл в Данию на борту шотландского судна в 1505 г., представив датскому королю Иоанну рекомендации Якова IV Шотландского. 29 сентября 1512 г. граф Антониус (вероятно, то же самое лицо) торжественно прибыл в Стокгольм, к вящему удивлению местных жителей.

Первые «египтяне», появившиеся в 1544 г. в Норвегии, не располагали подобными рекомендациями. Это были узники, от которых англичане отделались, насильно вывезя их на кораблях из страны. В Норвегии цыган ждала встреча с кочующими «фантерами», подобная той, которая была оказана их соплеменникам в Англии и Шотландии «тинкерами».

Из Швеции некоторые группы цыган проникли в Финляндию и Эстонию. Примерно в то же время в Польшу и Великое княжество Литовское пришли «горные цыгане» из Венгрии и «равнинные цыгане» из Германии.

К 1501 г. одни группы цыган кочевали по югу России, другие передвигались из Польши в Украину. Наконец в 1721 г. цыгане с польских равнин добрались до сибирского города Тобольска. Они заявили о своем намерении продвигаться к границам Китая, однако губернатор города воспрепятствовал этому.

Таким образом, в период XV— XVIII вв. цыгане проникли во все европейские страны; попали они и в колонии на Американском и Африканском континентах, однако на этот раз не по собственной воле. Испания выслала некоторые группы цыган за океан, подав пример Португалии, которая с конца XVI в. депортировала их в большом числе в свои колонии, прежде всего в Бразилию, а также Анголу, Сан-Томе и Острова Зеленого Мыса. В XVII в. цыган отправляли из Шотландии на плантации Ямайки и Барбадоса, а в XVIII в. — в Вирджинию.

В правление Людовика XIV цыган, осужденных на каторжные работы, освобождали по королевскому указу при условии выезда на «Американские острова». Среди колонистов, завербованных «Индийской компанией» для освоения Луизианы, фигурировали «богемцы». Как и другие колонисты, они обосновались в Новом Орлеане. Спустя век их потомки, поселившиеся в Билокси, штат Луизиана, все еще говорили по-французски.

Начиная с XIX в. многие цыганские семьи добровольно мигрировали из Европы в Новый Свет. Их можно встретить в Канаде, в Калифорнии, в пригородах Нью-Йорка и Чикаго, в Мексике и Центральной Америке и намного южнее — в Чили и Аргентине. У них тот же род занятий, что и у цыган в Европе, те же обычаи, и повсюду они чувствуют себя как дома, поскольку место, где разбивают шатер, становится их родиной.

Автор: Франсуа де Во де Фолетье.