Царский доспех. Шлемы.

Последним, выделенным нами предметом вооружения, который входил в состав церемониального царского оружия, является шлем. Следует отметить, что и в России, и в странах Западной Европы, и на Востоке шлем являлся наиболее украшенной и персонифицированной частью боевого облачения. Декорированные резными и гравированными орнаментами, насечкой, золотыми и серебряными накладками с личной или государственной символикой, яловцами и перьями они были своего рода «визитными карточками» воинов во время сражений или турниров. В ряде стран Западной Европы мы встречаем случаи объединения в одном изделии шлема и королевской короны. Именно такой шлем изображен на могильной плите легендарного английского короля Ричарда Львиное Сердце. Шлем с короной, принадлежавший шведскому королю Густаву Адольфу, хранится в Королевской оружейной палате в Стокгольме.

Имеются свидетельства, что в ряде европейских стран во время коронационных церемоний шлемы с короной (или украшенные изображением короны) выступали в качестве основных символов власти. Особое отношение к боевым наголовьям прослеживается и в средневековой Руси: «золотой» или «золоченый» шлем — обязательный атрибут княжеского снаряжения. Это, возможно, и предопределило особый статус шлема в русском военном церемониале — главное лицо, отвечавшее за «доспех» великого государя и его двора — оружничий — вез его за сувереном во время торжественного марша.

В разрядах второй половины XVI в. для названия боевого наголовья используется термин «шелом». Под ним принято понимать шлем с высокой колоколовидной тульей и длинным шпилем. Эта классическая по совершенству своей формы часть доспеха применялась в Восточной Европе с X в. Сохранились два прекрасных подписных царских шлема, изготовленных для Ивана Грозного (он находится в коллекции Королевского музея в Стокгольме) и его сына Ивана Ивановича (в собрании Оружейной палаты).

Однако уже с середины XVI в. «шеломы» постепенно выходят из употребления, и начинает распространяться другой тип шлема, который, как правило, входил в состав вооружения не простых воинов, а воевод или царя. Речь идет о «шапке ерихонской». Согласно описи, в Оружейной палате Московского Кремля в 1686/87 гг. хранилось девять подобных боевых наголовий. Три из них (так же, как и саадаки) были названы в составе царской походной казны 1655 г. Это «шапка большая ерихонка, наведенная золотом с каменьями и жемчуги ..,», «шапка ерихонка булатная, подвершие, уши да затылок прорезной, наведено золотом, в наводе слова арапские …ударил челом дворецкий, князь Алексей Михаилович Львов» и «…шапка ерихонка булатная верх серебряный, резной с каменьями и бирюзою …на носу яхонт лазорев».

Все три шлема сохранились в собрании Оружейной палаты. Остановимся на одном из них — «шапке большой ерихонке, булатной». В отличие от других подобных шлемов, сделанных, как правило, в Турции или Иране, в ее создании принимал участие русский мастер — один из лучших оружейников за всю историю Оружейной палаты, Никита Давыдов. Основа шлема — колпак — восточного происхождения. Все остальное: наушн, затыльник, защитная стрелка, украшения — было сделано Никитой Давыдовым. Работа была выполнена для царя Михаила Федоровича в 1621 г.

В отличие от других подобных шлемов, в его декор введены элементы, которые сразу определяют его статус. Во-первых, насеченное золотом изображение короны на колпаке шлема. Во-вторых, выполненное в технике эмали изображение архангела Михаила на защитной носовой стрелке. Возможно, во втором случае мастер ставил перед собой задачу ввести в украшение изображение ангела-хранителя царя Михаила Федоровича. Однако нельзя забывать, что в Киевской Руси архангел Михаил являлся княжеским покровителем.

Так как эмальерных работ Н. Давыдова не сохранилось, а время создания «шапки большой ерихонки» совпадает с работами над «большим государевым нарядом» и саадаком, возникает предположение: не была ли фигура архангела Михаила на носовой стрелке шлема изготовлена теми же самыми «немецкими» мастерами, которые создавали «большой государев наряд»? И, наконец, третий очень важный элемент. Мы привыкли к тому, что к навершию шлема крепится или яркий флажок — яловец, или перья для украшения. В данном случае шлем венчал золотой крест «с алмазы да три зерна гурминских больших, под крестом лал большой» — такой же, как на царских венцах.

Интересно, что этот крест был съемным, и к шлему был приложен еще один, тоже золотой, и с большим изумрудом под перекрестьем. К шлему, как и к саадаку, прилагался покровец, сшитый из бархата. Особый по характеру декор этого уникального, увенчанного крестом боевого наголовья, безусловно, позволяет утверждать; пред нами — боевой царский венец.

Таким образом, насколько об этом позволяют судить источники, в XVI столетии в России складывается особый воинский церемониал. Составной частью этого церемониала являлось наличие определенной группы оружия: трех саадаков, копья, сулицы, рогатины, пищали, а также шлема.

Это не просто личное оружие царя. Его статус в арсенале русских государей XVI—XVII в. был значительно выше. На что указывает ряд характерных особенностей данного комплекта. Во-первых, если еще в XV в. перечисленное оружие могло быть функциональным — личным вооружением князя, то уже в начале XVI в. (при первых упоминаниях в походных разрядах самого оружия и связанных с ним придворных -оружничего и рынд) его использование приобретает больше символический характер.

Последним великим князем Московским, непосредственно участвовавшим в сражении, был Василий II Темный, последующие же государи осуществляли общее руководство боевыми действиями. Во-вторых, уже во второй половине XVI в. ряд предметов вооружения (копье, сулица, шелом), а в XVII в. уже и весь комплект не использовался в русском вооружении. В-третьих, практически все предметы этой группы уже являются носителями государственной и личной царской символики, а покровец «саадака большого наряда» по своему внешнему виду представляет собой не что иное, как штандарт русского монарха.

В-четвертых, главные предметы вооружения комплекта, использовавшегося в XVII в., — два саадака большого наряда и шлем — «шапка ерихонская» работы Никиты Давыдова были изготовлены в одно время с «большими государевыми нарядами» царей Михаила Федоровича и Алексея Михаиловича, причем, возможно, при участии тех же самых мастеров. Богатое убранство и характер декора сближают их с такими государственными регалиями, как венец, скипетр и держава. В-пятых, особое значение этого комплекта вооружения подчеркивает и тот факт, что он находится в руках рынд, набранных из «ближайших людей» государя.

Таким образом, мы имеем дело не просто с предметами вооружения, предназначавшимися для украшения торжественных церемоний, а с государственными боевыми регалиями России XVI-XVII столетий.

Автор: Алексей Левыкин.