Песнь о разведке вещего Олега
Если согласиться с тем, что в 839 году отечественная разведка (смотрите прошлую статью) провела свою первую внешнеполитическую операцию (а соглашаться вовсе не обязательно), то к концу того же IX века относятся первые сведения о военно-политической акции с элементами агентурной разведки, дезинформации противника и заговора на территории «ближайшего зарубежья» (как могут пригодиться нынешние расхожие термины!), акции, которая привела к первому, может быть, на восточнославянских землях государственному перевороту. Руководил ею вещий Олег, а ближайшим зарубежьем оказалось на этот раз само «государство Рос».
Согласно ранним летописям, через два года после смерти родоначальника варяжской династии Рюрика, а именно в 6389 году от сотворения мира (или в 6390-м), то есть в 881 (882) году от Р. X. Олег вместе с совсем еще юным княжичем Игорем оставил гостеприимные берега Волхова и во главе большого войска, состоявшего из варягов, новгородских словен, кривичей, а также чуди, мери и веси, отправился покорять славянский Киев (а может быть, его одолела тяга к познаванию всякого рода мест).
Захватив Смоленск и Любич, воинственный князь спустился в ладьях вниз по Днепру и оказался перед «горами Киевскими». Место ему понравилось. Послал узнать, кто же счастливый владелец. И на днепровский берег выпрыгнул первый (в вышеуказанном смысле) разведчик, то есть дружинник — видимо, славянин или варяг (имя его в те времена, когда летописцы записывали эту историю, не было еще рассекречено). Но скорее всего на берег он вышел без «мундира» и прочих воинских регалий. Менее вероятно, что то был лазутчик, иначе говоря, разведчик, или шпион, из «гражданских лиц», по современной классификации.
Посланец «испытал» (поспрашивал) и доставил ответ: княжат два брата-варяга Аскольд и Дир. Олег приказал большей части своих воинов оставаться на месте, а остальных «потаил» в ларях и, «творясь мимоидуща», с малою дружиной появился на причале. К братьям-князьям были посланы новые агенты, объявившие, что они гости, то есть купцы, и идут «в Греки от Ольга князя и от Игоря княжича». Так была осуществлена дезинформация, как известно, являющаяся предметом постоянных забот соперничающих разведок и их хозяев. Обманув Аскольда и Дира, их под каким-то предлогом заманили на причал, и тогда в действие вступила группа захвата. Наступил последний этап в реализации заговора. Спрятавшиеся воины выскочили из ларей и схватили правителей. Олег (по другой версии — Игорь) сказал Аскольду и Диру укоризненную речь о том, как нехорошо захватывать власть, не имея на это никакого права. Ибо они, в отличие от оратора, не княжеского рода. После чего Аскольд и Дир были убиты.
Убивство Аскольда и Дира.
Вот как состоялся первый государственный переворот в Киеве. В Никоновской летописи XVI века рассказано о нем несколько иначе, с особым акцентом на таинственность и всякие разведывательные премудрости. Олег, спрятавшись в ладье, «неким дружине своей повеле изыти на берег, сказав им дела тайныя». То есть, дав прямые секретные служебные инструкции. Вполне возможно, что у летописца не было на сей счет каких-то сведений (хотя нужно иметь в виду, что он располагал многими историческими материалами, уже утраченными). Просто он понимал своего предшественника точно так же, как понял его и автор этих строк. Не исключено, что и такую подробность, как мнимая болезнь Олега, он придумал сам — это был способ объяснить себе и читателям, почему простой купец дерзнул звать князя к себе, а не поспешил к нему с поклоном, нарушив иерархический этикет, как его представляли по крайней мере в XVI веке, при Василии III и Иване IV.
Иначе говоря, летописец придумал «психологическую мотивацию» Олеговой хитрости куда основательнее, чем это делал древний книжник, о чем свидетельствует и дальнейшее течение рассказа. Наставление разведчикам-дружинникам «дела тайныя» читается с детективным интересом. «Гость есмь подугорский, и иду в Греки от Олега и Игоря, и ныне в болезни есмь, — повторяли посланцы перед Аскольдом и Диром слова Олега,— и имам много великого и доброго бисера и всякого узорчиа, еще же имам усты ко устом речи глаголати ваша (нужно: «наша») к вам, да без коснениа приидите к нам».
«Усты ко устом», «бисер» — увлекательно, ничего не скажешь. В средневековом историке, кажется, проснулся беллетрист, и он расцветил слишком скупое повествование своего патриархального коллеги, предельно выразительно выписав ситуацию «соблазнения». Ведь в тех, весьма информированных кругах, к которым принадлежали составители летописи (митрополит Даниил и его ближайшее окружение), разбирались, в частности, и в «технике» разведывательно-сыскного дела, в тех приемах, которыми пользовались современные им «резиденты» и «агенты» и которые можно было, не особенно погрешив против исторической истины, приписать даже весьма далеким предкам.
Разведчики нашего времени, вероятно, согласятся, что наживка в виде сокровищ (более чем естественная в устах купца), а также доверительной информации, нисколько не устарела и вряд ли когда устареет. Иначе говоря, этот инструмент искушения выкован «на все времена». Понятно, что Аскольд и Дир не могли усидеть во дворце — по крайней мере, в представлении рассказчика и его читателей. «В мале зело дружине» они явились к причалу и влекомые неумолимой логикой повествования «влезли» в ладью «видети больного гостя» (и его «бисер») и слышать обещанные секретные речи (в ранних летописях место драматического финала не уточняется, но скорее можно подразумевать берег). О дальнейшем читатели уже знают.
Описанные события происходили под звездой информационной разведки и построенного на ее основе плана свержения «законного правительства» еще более законным.
А была ли у Олега контрразведка? Если да, то у нее имелся хороший шанс проявить себя в 907 году, когда Олег «в силе тяжце», «на конех и в короблех» отправился к Царьграду. С ним были варяги, словене, поляне, кривичи, северяне, древляне, радимичи, вятичи, хорваты, дулебы, тиверцы, меря, чудь. Греки называли их общим именем «Великая Скифия». Хотя намерения Олега были самые мирные — получить дань с богатейшей «Империи ромеев», повесить свой щит на городских воротах (для красоты и для памяти кому надо), а пожег, пограбил и иссек все живое в окрестностях он больше по привычке (тогда было принято так воевать), — греки почему-то приняли его враждебно, и не в силах противостоять двигавшимся на столицу по суху на колесах двум тысячам парусных ладей, согласились стать данниками.
Но при этом лелеяли мысль погубить дерзкого варвара, поклонившись ему брашном и вином с «отравою смертною». Византийская цивилизация находилась в расцвете, и законы и правила тайной войны были давно отработанны. Русский летописец заметил как-то по этому поводу: «суть бо греци льстиви и до сего дне». Варвар, однако, данайских даров не принял. И испуганные его прозорливостью византийцы стали шептаться, что это, наверное, не Олег, а сам святой Димитрий Солунский, посланный Богом наказать их. Так, по крайней мере, объяснил летописец, умолчав о том, помогал ли князю разгадать коварный замысел греков какой-нибудь свой Лаврин Капуста. Поэтому вопрос о службе контрразведки при вещем Олеге остается открытым. Как, впрочем, и много позже. Но безусловно первую известную контрразведывательную операцию можно датировать началом правления Ольги и связывать с самой княгиней.
Но об этом уже читайте в наших следующих статьях.
Автор: В. Плугин.