Нити времени – история в Индонезии
Понятие «прометеевского», линейного времени, равномерно распределенного и имеющего направление, появилось на островах Малайского архипелага лишь с приходом ислама в XV— XVI вв. (по-малайски такое время обозначается термином арабского происхождения «vaktu»). Поэтому и сегодня в этом регионе распространены две совершенно разные концепции времени. С одной стороны, существует историческое время, принятое еще с XVII в. авторами некоторых научных трудов, посвященных датируемым событиям и истории мусульманского сообщества.
Это однородное нейтральное время отмечено лишь религиозными мусульманскими праздниками. С другой стороны, есть и внеисторическое неподвижное время, где дни распределяются в соответствии с традиционной классификацией (такая концепция времени до сих пор бытует на островах Ява и Бали). Каждое мгновение этого времени обладает собственной плотностью, оно не нейтрально, причем его характер, знать который жизненно важно для любого человека, планирующего какое-либо серьезное дело, можно определить только путем сложнейших расчетов.
Эта двойственность очень существенна для понимания механизмов формирования понятия истории. Проще говоря, первая концепция породила «hikayat», или малайские повести, а вторая — «babad», или яванские хроники.
Принципы колониальной историографии
Голландские колонисты привнесли два положительных элемента в культуру этого региона: во-первых, идею направленного времени, которая укрепила концепцию времени, присутствующую в «hikayat»; во-вторых, стремление к систематическому изучению текстов. Однако их подход неизбежно базировался на евроцентризме. Произведение «Oud en Nieuw Oostindien» («Старая и новая Ост-Индия»), созданное в начале XVIII в. пастором Франсуа Валентином, знакомит читателей с историей архипелага и Азии, воспринятой автором сквозь призму батавских событий и достижений голландской Ост-Индской компании. Эта двойственность, в основе которой лежит «научное» уважение к тексту, с одной стороны, и неосознанный цинизм европейского колониста — с другой, постепенно становилась все заметнее.
В числе заслуг ученых-филологов того времени можно упомянуть анализ малайских, яванских, балийских, бугийских и других рукописей, а также расшифровку надписей на камнях и медных изделиях. В целом свидетельства индо-яванского прошлого вызывали широкий интерес.
Тем не менее большинство обзорных трудов того времени, особенно посвященных периоду индийского влияния и эпохе завоевания Батавии, пропитаны евроцентризмом. Главное место в них уделяется двум большим темам, ставшим впоследствии взаимодополняющими. Одна из них — значение индийского влияния, распространявшегося, правда, только на Яву и Бали, но в целом оказавшего благотворное воздействие и повлекшего за собой возникновение великого княжества Маджа-пахит на острове Ява (XIII—XV вв.), а также развитие классического искусства. Другая — важная роль Ост-Индской компании, которой приписывается заслуга объединения разрозненных островов архипелага в единой политический организм.
Значение прибрежных султанатов в XV— XVII вв. замалчивалось, а если и заходила речь об исламе, то только для того, чтобы обвинить его в пагубном влиянии.
Борьба за национальную независимость
Молодые патриоты пытались повернуть интеллектуальное оружие европейцев против них самих. Они довольно быстро осознали, насколько ценный подарок сделали им филологи, восстановив славное прошлое. Однако предстояло серьезно потрудиться, чтобы создать национальную историю, столь необходимую для образования независимого государства, о котором они мечтали. Далеко не все приняли саму идею общего исторического пути, да и сведения, которые можно было почерпнуть из голландских учебников, не всегда соответствовали их задаче.
Первые признаки национального самосознания появились в конце XIX в., главным образом на Яве. Ощущение культурного наследия особенно остро проявилось у членов национальной просветительной организации «Буди Утомо» («Высшее стремление»), основанной в 1908 г. несколькими юнцами, жаждавшими возродить утраченные традиции. В 1911 г. Раджиман, уроженец Джокарты, активно принимавший участие в создании этого движения, выступая перед голландской аудиторией, заявил, что о европеизации яванцев не может быть и речи: «Если туземца оторвать от его прошлого, то он превратится в человека без корней, потерявшегося между двух цивилизаций».
Эти взгляды окончательно окрепли в 1935 г. в результате дискуссии начатой Султаном Такдиром Алишахбаной, отвергавшим ностальгическое отношение к прошлому и считавшим, что нужно подражать Западу, дабы догнать его. Профессор Пурбачарака, уроженец Суракарты, один из первых овладевший филологическими методами, заимствованными у голландцев, напротив, энергично отстаивал значение прошлого: «Только когда мы будем знать свою историю с незапамятных времен, мы сможем действительно строить свое будущее».
Сануси Пане, уроженец Суматры, горячий приверженец яванской культуры (автор первой истории Индонезии, написанной в 1943—1945 гг.), пошел еще дальше. Критикуя Сутана Такдира за пристрастие ко всему новому, он восхвалял мудрость Арджуны, легендарного героя «Махабхараты», отдавшего предпочтение духовным ценностям, противопоставляя его европейцу Фаусту, который без колебаний продал свою душу за земные блага.
Среди мыслителей, наиболее остро ощущавших эту проблему, был яванец Суварди Сурьянинграт, известный под именем Ки Хаджар Девантара (1889—1959). В 1929 г. он писал: «Мы живем как постояльцы в гостинице, как клиенты, которым незачем улучшать или обставлять дом, потому что они не чувствуют его своим». Подавленный пассивностью своих соотечественников, он хотел вернуть им национальное достоинство и самосознание. Он не был враждебен к Западу, однако считал, что союз с ним возможен только в том случае, если индонезийцы сумеют утвердить свою культурную самобытность.
История времен правителя Сукарно
Зная, какое значение придавали поборники национального самосознания культурной самобытности, остается лишь удивляться тому, что в годы правления Сукарно не было написано подлинно национальной истории. И хотя сам Сукарно любил повторять, что историю нельзя забывать ни при каких обстоятельствах, все попытки создать учебник неизменно наталкивались на многочисленные разногласия и ничем не заканчивались.
В произведениях Мухаммеда Ямина, многие из которых кажутся написанными официальным историографом, поражает увлеченность автора яванской историей. Уже в 1945 г. он написал эссе, посвященное Гаджа Маду, главному министру короля Хайама Вурука (XIV в.), объединившему индонезийские земли вокруг Явы и ее тогдашнего центра Маджапахита. Ученый использовал данные эпиграфики и филологии, чтобы поддержать национальную гордость своих соплеменников и обосновать политические требования правительства.
Наряду с этими исследованиями нельзя не упомянуть и о массовой «героизации». Недавние жертвы произвола голландцев, а также те, кто когда-либо в прошлом оказывал сопротивление Ост-Индской компании, были реабилитированы и превращены в национальных героев. Их именами были названы многие улицы. Это движение наблюдалось и на Яве, и в других местах, причем каждый район прославлял своих земляков. Восстанавливались их биографии, а реальные или предполагаемые могилы становились объектами паломничества. В 1959 г. власти учредили официальный список национальных героев.
История и новый порядок
Новый порядок, провозглашенный президентом Сухарто, взял за основу исторические методы, разработанные на Западе. Вновь началась работа по реализации старого проекта. В ходе многочисленных семинаров постепенно был подготовлен шеститомный учебник, который вышел в свет в 1975 г. На семинаре, состоявшемся в Джокьякарте в августе 1970 г., была предложена следующая периодизация: доисторический период, период индийского влияния (XVI—XVIII вв.), XIX в.. 1900—1942 гг., период после 1942 г. Каким бы спорным ни было такое разграничение, оно обладает несомненным достоинством: в национальную историю включены доисторический и протоисторический периоды, которые расцениваются как существенные этапы, предшествовавшие индийскому влиянию. Должное значение придается также XVI—XVIII вв. Их не рассматривают лишь с точки зрения колонизации архипелага, а уделяют большое внимание распространению ислама и образованию султанатов.
В индонезийской историографии начались крупные изменения. Появился интерес к региональной истории. Был проведен целый ряд семинаров, позволивших привлечь к сотрудничеству местных ученых и связать их с историками. Последние в свою очередь стали проявлять больший интерес к археологии, хотя эти две дисциплины все еще преподавались в университете раздельно. Знакомство с конкретными фактами умерило пыл любителей агиографии. Так постепенно обретала плоть и кровь сравнительная история Южной Азии, способствовавшая преодолению националистических предрассудков.
Кроме того, нужно отметить, что некоторые общественные институты, ранее этой наукой не интересовавшиеся, теперь все чаще используют исторический подход в своей деятельности. Это относится к армии, которая имеет военно-исторический отдел и собственный музей; церкви — протестантской и католической — и к исламским государственным институтам, начавшим подготовка истории Индонезии с мусульманской точки зрения. И хотя старая историография отнюдь не сдала позиций, все эти новые явления, отражающие принцип линейной истории, постепенно приближают нас к тому, что мы называем историческим временем.
Автор: Денни Ломбар.