Триполье – 5000 лет назад

На территории нашей страны – Украины, от Прикарпатья до Днепра, в течение двух тысяч лет существовала культура, названная археологами трипольской. Она имела свое начало, развивалась, достигла расцвета, а потом угасла и исчезла совсем. Ей на смену пришли другие культуры; другие племена расселились на прежней территории трипольцев, и жизнь потекла здесь по иному руслу. Две тысячи лет существования культуры даже для истории, привыкшей считать веками, срок немалый. Что посеяно было за это время и что взращено?

Рубеж пятого и четвертого тысячелетий до новой эры. Погружаясь в такую бездонную глубину, хорошо бы не потерять чувства реальности и способности смотреть не только вглубь, но и вширь. Чтобы понять, чем же в действительности было Триполье в судьбе Европы, необходимо оглянуться. Осмотреться на глубине тысячелетий. И невольно изумиться. Ибо время это — заря человеческих цивилизаций. Она только-только занимается на равнинах великого Двуречья.

Здесь в Южной Месопотамии живут шумеры. Их древнейшие поселения, датируемые V—IV тысячелетиями до новой эры, археологи нашли близ современного Джемдет-Насра и древнего города Киша. Шумеры занимаются земледелием и скотоводством, разнообразными ремеслами. Необходимость осушать болота и создавать оросительные системы с глубокой древности обусловливала применение рабского труда. И вот уже с V—IV тысячелетий до новой эры здесь роют каналы, возводят дамбы и плотины, куют и льют металл.

А к началу IV тысячелетия до новой эры здесь рождаются зачатки письменности, одного из величайших достижений человеческой мысли. К концу тысячелетия она складывается полностью. И появляется литература. «Поэма о Гильгамеше», «Поэма о нисхождении богини Иштар в загробный мир».

В IV тысячелетии до новой эры шумеры создают шестидесятиричную систему счисления, а с III тысячелетия до новой эры изготавливают из металла сельскохозяйственные орудия, возводят крупные сооружения из кирпича — многочисленные «вавилонские башни» высотой до 90 метров, так называемые зиккураты (древнейший такой зиккурат бога Энлиля в городе Ниппуре был построен в XXIX веке до новой эры). Создают карту звездного неба и календарь.

Уже с начала III тысячелетия до новой эры здесь возникают рабовладельческие государства, а к его середине царю Саргону I удается их объединить и создать крупную раннерабовладельческую державу.

Многие десятилетия умы и воображение историков и археологов волновали прежде всего Передний Восток и Восточное Средиземноморье. И это понятно — история цивилизаций начиналась с Месопотамии и Египта. Европа была как бы задворками цивилизации и считалась глубокой провинцией, до которой если и доходят волны прогресса, то лишь одну или две тысячи лет спустя — для всех это стало азбучной истиной. И наука молчала. Ей нечего было возразить.

В 1899 году в Петербурге проходил очередной, XI Археологический съезд, и слова попросил украинский археолог В. В. Хвойка. Он сообщил, что в небольшом селе Триполье под Киевом им раскопана необычная посуда, сделанная из превосходной глиняной массы, хорошо обожженной, и расписанная разнообразными затейливыми узорами белой, черной и красной красками. Керамика эта была так совершенна, что вывод о принадлежности ее к культуре самобытной и высокоразвитой напрашивался сам собой. В. В. Хвойка сообщил также, что им найдено множество глинобитных площадок. Он определил их как погребальные сооружения, на самом же деле это были остатки жилых домов.

Так впервые ученый мир услышал о новой культуре. За этим последовал кропотливейший труд ученых нескольких поколений в течение почти восьми десятилетий. И вывод — на территории современной Украины, на рубеже пятого и четвертого тысячелетий существовала археологическая культура, по некоторым своим достижениям сравнимая с шумерской.

Обыкновенное чудо

Очень трудно увидеть лес за деревьями. Всю жизнь иметь дело с черепками, осколками, останками — остатками. С тем, что случайно было оставлено людьми и что случайно дошло до нас, пережив время. И за этим — увидеть людей. Их культуру. Духовный мир. Их жизнь. Фантастика! Но никто не удивляется возможностям науки археологии «из ничего» создавать грандиозные исторические реконструкции. Триполье — лишь одна из них…

Днестр чуден при любой погоде. Он стремительно, сломя голову несет воды свои к морю. И на всем этом длинном пути не сбавляет скорости, а лишь иногда, на равнинах становится обманчиво спокойным и тихим. Но и тогда мощное его течение угадывается в глубине.

Вот эту-то реку, сильную, норовистую, и выбрали себе трипольцы. Здесь мы находим их первые поселения, и спустя пятьсот и тысячу лет люди продолжают селиться здесь же. Днестр стал для них тем, чем были Тигр и Евфрат для шумеров,— рекой жизни.

И вот я хожу по берегам этой реки. Несколько дней подряд здесь шли дожди, и Днестр ревет в своих берегах. Мирно стрекочет трактор на ближних полях, чуть позвякивают время от времени лопаты археологов. Раскоп — прямоугольная яма глубиной в полтора метра. И на длинной стене — четкие слои: темно-серый, розовато-серый и просто серый. Тут же в яме часть неубранных, не вписанных еще в журналы черепков…

То, что так удивило слушателей Хвойки. по сути дела, не было им сказано. Они удивились своей интуитивной догадке, тому, что представилось их внутреннему взору, когда они рассматривали черепки. Но вряд ли даже археологическое воображение смогло нарисовать ту картину, которую сейчас дано видеть нам…

Первые города (это мы знаем по школьным учебникам) появляются на земле древних шумеров в конце IV — начале III тысячелетия до новой эры. Сравнительно небольшие — с населением в пять — десять тысяч человек, и невзрачные глинобитные дома с плоскими крышами вдоль узких извилистых улочек. Вот и весь город. И, тем не менее, уже в ту далекую от нас эпоху города представляли собой центры особого типа. В них словно поселялся и жил некий творческий импульс, дававший начало прогрессивным явлениям, передовым веяниям и начинаниям.

В Триполье гигантские поселения (некоторые специалисты называют их протогородами) появляются в середине IV тысячелетия до новой эры. Их площадь доходит до двух квадратных километров (кстати, гомеровская легендарная Троя, хоть и была моложе на две тысячи лет, не достигала в диаметре трехсот метров). Диаметр поселения Майданецкое тысяча четыреста метров! Дома в поселениях сильно вытянутые, прямоугольные. Стены плелись из лозы, а затем густо и ровно обмазывались глиной.

В таких домах жило, как видно, по нескольку семей, площадь дома доходила иной раз до ста пятидесяти — двухсот метров. Но самое удивительное — есть основания предполагать, что некоторые дома были двухэтажными. Мощные внутренние перекрытия, которые раскапывают археологи, не могут быть ничем иным, как перекрытиями между этажами. В таких домах — округлые окна и двускатная крыша, а внутренние перегородки делили его на несколько помещений, в которых всегда были сводчатый очаг и жертвенник, лежанки и места для работы.

Но даже все это не удивляет меня так, как удивляет обстоятельство, казалось бы, совсем незначительное — трипольцы красили фасады своих домов. Они красили их поверх тщательной побелки желтой и красной красками. В этом — в особом их пристрастии к краске, цвету — видится мне особая художественная одаренность, ведь раскрашивали же греки свою скульптуру, не терпя белого цвета, считая его цветом смерти. Для трипольцев тоже весь живой мир был цветным — таким они его видели и только таким понимали. И все, что они создавали, должно было стать, по их представлениям, его частью, не диссонируя, не отличаясь, но естественно вливаясь в него. Редчайшее, хоть и неосознанное, по-видимому, чувство гармонии, ощущение своего единства с окружающим миром было присуще этим людям.

Свои цветные дома они располагали по концентрическим кругам. И в этом тоже они были верны себе — спиралью, кругами свертывался уж на солнце, улитка была спиралью, кругами расходилась вода от брошенного камня, спиралью закручивал ветер песок на берегу Днестра. В этом — гармония. А для них еще, может, и расчет. Стоит ли вытягивать прямую на десятки километров, когда можно закрутить ее в спираль на площади, неизмеримо меньшей? (А это уже — другой уровень мышления!) И круги пересечь радиальными улицами и привести их к центру.

Таким мы и видим трипольский протогород Майданецкое. Трипольская схема давным-давно стала классической, пережив само время. Интересно, что за последние пять с лишним тысяч лет люди так и не придумали ничего экономичнее для планировки своих городов, они всякий раз вновь открывали для себя именно эту схему как оптимальную.

Удивление вызывает еще и другое — такое большое поселение, ведь ему нужна вода, канализация, транспорт, пища, защита от врагов. Как все это было организовано на поселениях-гигантах? Пока для нас здесь очень много неясного — археологических данных явно недостаточно, чтобы прийти к какому-то выводу. Но трудно не только поэтому, а еще и потому, что мы привыкли считать тех людей примитивными, несравнимыми с нами в своем развитии. Мы априори не допускаем многого из того, что на самом деле было, и в своем почти детском высокомерии подчас отказываем предкам в обычном разуме. Такая позиция совершенно несостоятельна и неплодотворна. Сравнивать невозможно. Нужно брать другие точки отсчета. Не наши — нынешние знания и достижения, а их. И идти не от нас к ним, а от них. И тогда их усилия и разум будут оцениваться совершенно иначе.

Трипольцам не только удалось удержать главное завоевание своих предшественников—земледелие, но и прекрасно освоить и развить его, усовершенствовав орудия труда и введя новые сорта ячменя и пшеницы.

Они впервые на этой территории стали разводить мелкий рогатый скот. Они хорошо знали металл, а впоследствии создали свои металлургические очаги, хотя у них самих металла не было — они привозили его с Балкан, а затем с Кавказа.

Они оставили нам, как насмешливую загадку, свои гигантские поселения. И еще свое искусство: великолепные произведения из керамики и прекрасную скульптуру малых форм — пластику. Их керамика, поражающая своим изяществом и изысканностью трехцветной красно-черной-белой росписи, с самых первых лет изучения Триполья стала основным определяющим признаком этой культуры.

Она необычайно разнообразна и по форме, и по декору. Это и модели жилищ, и идеально симметричные грушевидные амфоры, округлые сосуды с высоким венчиком, шлемовидные крышки, сдвоенные биноклевидные ритуальные кубки, наконец, кухонная посуда, орнаментированная уже иначе, но тоже в определенном стиле.

Кстати, если говорить о стиле, то так же, как, скажем, звериный стиль в искусстве присущ был только скифам, особый, правда, еще никак не названный стиль керамики присущ только трипольцам. Очевидно, когда-нибудь искусствоведы скрупулезно изучат его, но уже сейчас можно сказать, что и оформление сосудов, и часто даже форма их были связаны в сознании трипольцев с определенной идеологией, вернее, являлись ее выражением.

Идеология трипольцев, пожалуй, самое интересное в их культуре. У раннеземледельческих народов среди многочисленных культов и многих разветвлений культа плодородия (сюда относится культ предков, культ богини плодородия, культ быка, астральные культы и многие другие) исследователи выделяют культ змеи. По мнению академика Б. А. Рыбакова, змей в представлении древних земледельцев олицетворяет пробуждение в природе, весну. Речь идет не о змеях вообще, а об уже. Неожиданно, таинственно появляющийся ранней весной из-под земли вблизи воды, уж олицетворял пробуждение природы, как бы связывая в сознании людей землю, воду и солнце. И потому не случайно и изображение его на глиняных женских статуэтках — он охраняет женщину и оплодотворяет ее.

Без змея «не обходится» почти ни один керамический сосуд трипольцев. Однако у них он отнюдь не всегда добрый охранник и защитник очага и богатства. Создается впечатление, что в их представлениях жил какой-то злой змей-дракон, и они ассоциировали его именно с ужом.

Он изображается, как правило, на крышках сосудов снаружи или изнутри, и вид у него свирепый — круглые глаза, большие рога, крылья-когти. На одной такой крышке в одном его глазу сохранилось красное зернышко — значит, глаза у ужа-дракона в представлениях ранних трипольцев были красные, как бы налитые кровью. Подобных изображений очень много на сосудах-зерновиках, есть двойные изображения змея, двойной спиралью обвивающие сосуды. Если они и охраняют сосуды, то отпугивая, угрожая. Таков, быть может, был смысл древних изображений.

Итак, спираль для трипольцев, вполне возможно, была символом. Символом того, чему они поклонялись или чего боялись. Возможно, чего-то непостижимого, но вечного: смены ли времен года, дня и ночи, таинства ли жизни и смерти, вращения звездного неба или кругового движения Солнца — того, что постичь им было не дано, но что дано было видеть. Спираль стала для них знаком виденного, а может быть, его смыслом. Концентрические круги их протогородов — не отсюда ли и они?

Идеологию и культуру трипольцев во многом помогает понять их глиняная пластика. На начальной стадии раннего Триполья форма пластики разностильна, случайна, неточна, короче — еще не найдена. А затем образ складывается — это происходит уже на Днестре, и глиняные статуэтки потоком текут из рук древних мастеров. Это женские фигурки с развитыми бедрами и весьма схематично переданной верхней частью туловища. Часто они сидят на глиняных креслицах, спинка которых моделирована в виде головы быка. В раннем Триполье эти статуэтки лишены орнамента. Позднее на них наносится сложный прочерченный рисунок с определенным смысловым оттенком (и снова — изображение змея-дракона). В Луке-Врублевецкой, поселении раннего Триполья на Днестре (поселении крошечном, всего в пять домов), было найдено триста восемьдесят статуэток!

Интересно, что буго-днестровская культура, на бывшей территории которой возникло это поселение, не знала пластики, и внезапное ее появление здесь в таком количестве — доказательство в пользу неместных корней Триполья. Вероятнее всего, у трипольцев существовал культ, быть может, богини-матери, отражавший те же самые идеи, что и общеземледельческий культ плодородия.

Здесь, на Днестре, археологи находят у ранних трипольцев множество специальных культовых приспособлений, например столиков-алтарей, очень распространенных в ранних энеолитических культурах. А в поселении Окопы найдены обломки прелестного столика на ножках, обвитых змеем. В местном неолите таких изображений на предметах культа не было, и, значит, в идеологии трипольцев появляется нечто новое. А вернее, сама идеология складывается заново.

Сегодня мы довольно много знаем об этих людях. Но есть по меньшей мере две главные загадки, которые еще не удалось разгадать.— появление трипольской культуры в Европе в V тысячелетии до новой эры и ее исчезновение.

Загадка первая

В V тысячелетии до новой эры в бассейне Дуная существовала земледельческая культура боян. Судя по данным раскопок, боннских поселений сначала было немного, а затем вдруг за короткое время они быстро множатся, и находят их уже на большой территории. Часть людей этой культуры тогда же оставляет своих сородичей и уходит на север. Они идут через карпатскую гряду, по долинам речек, впадающих в Дунай, и выходят по Олту в затерянный горный район, в нынешнею Трансильванию.

А здесь живут иные племена. Археологами изучена их культура и названа культурой линейно-ленточной керамики. Когда-то на тысячелетие раньше, она господствовала на большой территории по всей Центральной и частично Восточной Европе. Ко времени же прихода боянцев в Трансильванию здесь, в затерянном уголке среди гор жили ее последние представители. Они отнюдь не враждебно встретили пришельцев — угодий, рыбы и диких животных хватало. Пришельцы тоже не были воинственны. И очень скоро их культуры смешались.

В закрытой горами, далекой от людских дорог долине история словно захотела поставить чистый эксперимент. К сожалению, инструментарий археологии не настолько тонок, чтобы дать возможность проследить сам процесс рождения новой культуры, хотя сделать это было бы необыкновенно интересно. Но именно здесь, в идеальных условиях изоляции, когда точно известны основные слагаемые — их было два, и они хорошо изучены,— это рождение увидеть почти возможно. Поначалу появляются поселения отдаленно напоминающие «папу» и «маму», но уже с первыми признаками новой культуры, словно с отдельными мазками картины, еще не написанной. Что-то вроде предкультуры. Должно пройти время, прежде чем она станет новой культурой. Румынские ученые назовут ее «прекукутени», наши — ранним Трипольем.

Родившись, новая культура до поры до времени не проявляет себя за пределами своей родины. Она вызревает. Но, достигнув зрелости, тотчас же отправляется в путь. И путь этот приводит ее на Днестр.

Миграции Племен на огромные расстояния происходили, очевидно, с глубокой древности. Чем вызывались такие волны переселений? Что заставляло земледельцев оставлять обжитые дома и хлебородные поля и отправляться в неизвестность? Трудно сказать. Ведь речь не идет о простом переселении, хотя уже и оно само должно было иметь экстраординарную причину. Речь идет о полном освоении, об «обращении в свою веру» нового региона — с привнесением в него своей идеологии и своих культурных и хозяйственных навыков. Одни ученые, пытаясь ответить на этот вопрос, ссылаются на демографические взрывы: как только людей становится больше, чем может прокормить земля, «лишние» поднимаются с насиженных мест и уходят.

Другие главное внимание уделяют изменениям климата, вынуждающим порою людей уйти, чтобы не погибнуть. Однако палеоклиматические исследования показывают, что засушливый период наступает, да и то далеко не везде, лишь во II тысячелетии до новой эры, но не в V и не в IV.

А демографический взрыв? Когда мы говорим о нем, мы не случайно это явление так называем — слишком большие силы и энергии приходят в движение. Если допустить демографический взрыв в Трансильвании в IV тысячелетии до новой эры, то, очевидно, на Днестре должно было появиться множество поселений этих «лишних» людей. Будь у них на родине перенаселение, они должны были бы хлынуть сюда мощной волной. Что же мы видим на самом деле? На большой территории от Южного Прикарпатья до Днестра едва ли наберется два десятка их поселений. Интересно, что появились все они почти одновременно — памятники однотипны, и, значит, можно говорить о своеобразном марш-броске. Словно сработала какая-то мощная внутренняя пружина, поднявшая людей с их земель и бросившая в другие края. Экономических причин данные археологических раскопок в поселениях раннего Триполья не фиксируют. Быть может, причины лежали в сфере духовной, ощутить которую необычайно трудно? Словом, этого мы не знаем. Появление их для нас загадочно.

Впрочем, следует сказать, что загадочно оно не для всех. Часть ученых, занимающихся изучением Триполья, считает эту культуру местной, родившейся не в Трансильвании, а на Днестре и Буге и впитавшей все достижения и традиции древнейшей неолитической земледельческо-скотоводческой буго-днестровской культуры. И в этом случае загадки нет. (Но тогда есть другое — необъяснимый внезапный расцвет культуры.) Об этой точке зрения мы, так или иначе, будем говорить в дальнейшем, а сейчас — о раннем Триполье на нашей территории. Каким оно было?…

Раннее Триполье

Раннее Триполье занимает примерно 400 лет — это всего полтора десятка поколений. Пятнадцать — двадцать поселений, известных нам. Самые ранние поселения (их около двадцати) появились на Пруте и Днестре около 4000 года до новой эры.

В это время трипольцы селятся у воды, на невысоких речных террасах небольшими поселками (семь—десять жилищ) Позднее поселения возникают на краю высоких плато. Это связано, очевидно, с новыми хозяйственными задачами, в частности с расширением площади пахотных земель.

Известны жилища двух типов в это время: углубленные (землянки и полуземлянки) и наземные, с глинобитными полами-«площадками». Расположены они обычно в линию, вдоль берега, но уже вскоре появляются зачатки круговой планировки. Так спланирована, например, Бернашевка на Днестре, поселение раннее. С этого времени трипольцы и начинают строить свои жилища по концентрическим кругам.

В хозяйстве, особенно поначалу, большую роль играет охота, но в основном оно земледельческо-скотоводческое. Земледелие примитивное. Возделываются здесь пленчатые пшеницы, ячмень, просо, бобовые. Ячмень не был известен предшествующим местным неолитическим племенам, и появление и внедрение его связано с приходом сюда других племен. Производственный инвентарь трипольцев составляют многочисленные орудия из кремня (скребки, ножи разного назначения, скобели, проколки, сверла, вкладыши составных серпов и т. д.), изделия из кости и рога (шилья, проколки, лощила, долота, мотыги), каменные орудия (топоры, долота, стамески, мотыги, сверленые боевые топоры). Весь этот набор обычен для земледельческо-скотоводческих культур эпох неолита и энеолита.

Металла в раннем Триполье еще очень мало: на поселениях изредка находят медные кованые шилья, рыболовные крючки, колечки. И своим происхождением раннетрипольский металл, безусловно, связан с Трансильванией и Балканами. На самых ранних поселениях довольно много посуды с изысканным выемчатым орнаментом — в виде шахматной доски, «волчьих зубов», спирали, — заполненных белой пастой. Это — наследие материнских культур: боян и прекукутени. В керамике из более поздних поселков черты этих культур уже полностью отсутствуют.

Трипольцы приводят с собой мелкий рогатый скот. У племен буго-днестровской культуры его не было — коз и овец они не разводили. И появление их здесь — еще одно доказательство, уже второе, неместного происхождения Триполья.

Небольшое отступление

Здесь необходимо небольшое отступление. За то время, что длилось по предположениям археологов, раннее Триполье, то есть примерно за 400 лет, культура менялась, и вполне естественно, что более поздние поселения заметно отличались от первых. Чтобы проследить развитие, эволюцию культуры, необходимо знать последовательность изменений.

Здесь на помощь археологам приходит понятие «тип памятника». Что это такое? Имеется в виду совокупность археологических объектов (поселений, могильников), одновременных, занимающих определенную территорию и обладающих общими четко выраженными чертами.

Последовательно сменяющие друг друга во времени тины памятников являются как бы звеньями единой цепи культурного развития на данной территории. Выделение типов памятников особенно важно для культур большого территориально-хронологического диапазона. Благодаря работам Т. С. Пассек, Ю. Н. Захарука. Е. К. Черныш, Т. Г. Мовши, В. Г. Збеновича создается общая схема развития трипольской культуры, где каждое поселение занимает строго определенное, отведенное ему место. В этой схеме есть ряд пробелов, «пустых клеток», означающих, что далеко не все еще найдено. Не случайно поэтому материалы поселения Окопы вызвали у археологов большую радость. По их мнению, Окопы — как раз поселение, которого не хватало, оно точно заняло некую лакуну в развитии раннего Триполья. И этим подтвердило предположения археологов, оставивших незанятое место в своей системе.

Не так-то просто бывает выделить тин памятника и не спутать, например, стадиальные черты с чертами культуры. Возвращаясь к вопросу о корнях нашего Триполья, следует сказать, что те черты общности, которые видят некоторые специалисты у буго-днестровского неолита с ранним Трипольем, если смотреть «другими глазами», оказываются не общими для культур, а общими для стадий развития и, значит, свойственными, естественно, очень многим культурам и на огромных территориях.

Например, роговые мотыги. Они есть в буго- днестровской культуре и в Триполье тоже есть. Но в каких культурах их нет? Они везде, где земледелие становится основным занятием людей. Можно назвать и многие другие признаки, которые могут быть общими и тем не менее говорят только об общем методе ведения хозяйства, способе производства, но не об общей культуре. Даже вид орнамента не является иногда отличительным признаком. Спиральный орнамент, который так характерен для Триполья, распространен на огромной территории от Малой Азии до Днестра. Глиняная пластика тоже. Но это вовсе не значит, что на всем этом пространстве господствовала единая культура, наоборот — их было великое множество.

Загадка вторая

Чем дальше развивается культура, тем самостоятельнее и независимее она становится. Ее образование — это сложный процесс результат миграции, переселений, ассимиляций, охвативших Юго-Восточную Европу на рубеже неолита и энеолита. И наша территория, как видим, отнюдь не была изолирована от прогресса, связанного с наступлением энеолита, а, наоборот, служила для него плацдармом. Триполье отпочковывается от своих корней в Трансильвании. С чем это было связано, пока неизвестно. Но уходя все дальше на восток, оно забывает свои прежние орнаменты, керамические формы, забывает многое из того, что было в прежней жизни главным и важным. Оно создает новые формы для своего существования и проявления.

На смену раннему Триполью приходит развитое — так, на этапы, делят его историю археологи. Этот период охватывает около семисот лет, начинаясь примерно с 3600 года до новой эры и заканчиваясь к 2900 году до новой эры. Это расцвет культуры, яркий и сильный всплеск всех творческих сил и возможностей трипольцев. В это время совершенствуются орудия труда, особенно земледельческого. Появляются большие полифункциональные медные орудия — кирки-мотыги, боевые топоры, тесла, долота.

Вообще изделий из меди становится много. Развивается очень успешно земледельческо-скотоводческое хозяйство. И зарождаются ремесла. Правда, в древнейшей общинной форме — возникают кремневые мастерские, гончарные мастерские, кузницы.

К этому времени ареал трипольской культуры очень значителен. Теперь трипольцы осваивают Верхнее Поднестровье и Западную Волынь, а на востоке заселяют Буго- Днепровекое междуречье и появляются на Днепре, немного южнее Киева. Здесь возникает целая группа их поселений.

В это время четко наметились два региона огромной культурно-исторической области, обычно называемой Кукутени — Триполье. К западному относятся культура Кукутени в румынской Молдове и ее трансильванская ветвь — культура Арпушт. К этому же региону принадлежит Триполье Молдавии и украинского Поднестровья.

Восточный регион охватывает территорию от Днестро-Бугского междуречья на западе до Днепра на востоке. Здесь продолжают развиваться традиции раннего Триполья, традиции самобытного стиля орнаментации — врезанного спирального узора. Расписная посуда встречается очень редко. Интересно, что формы посуды здесь совеем другие, почти не известные на западе, так называемые «бинокли», «кратеры» и т. д.

Но племена обоих ареалов были родственными и, естественно, поддерживали тесные связи, благодаря чему мы встречаем далеко на востоке трансильванский обсидиан и днестровскую расписную керамику. В это же время возникают контакты трипольцев с подвижным населением причерноморских степей и лесостепной полосы. Возможно, для защиты от нашествий с юго-востока трипольские поселения этого времени часто бывают окружены оборонительными рвами и валами (Кукутени и другие в Молдове. Поливанов Яр на Днестре).

Но вот истекает несколько сот лет. Поначалу на новом этапе — позднем (примерно 2900—2000 годы до новой эры) – культура живет традициями прежними, традициями развитого Триполья. Признаков упадка еще нет нигде. Наоборот, в Побужье, например, возникают гигантские поселения, называемые протогородами. А на верхнем течении Днестра в поселении Кашиловцы (давшем название целой группе памятников) происходит расцвет, взлет керамического искусства. На территории современной Молдавии — то же самое, огромное количество керамики с великолепной сюжетной росписью: женскими фигурами, хороводами, изображениями животных. Все это, казалось бы, свидетельствует о расцвете культуры и предвещает ей долгую жизнь. И собственно, этот, последний этап, занимая 900 лет, равен целой эпохе — так огромно это время.

И, тем не менее, не считая первых сотен лет, культура живет как будто прошлым, уже ничего не создавая и не прорастая в будущее. Вначале изменения почти неощутимы, а затем она словно катится под гору. Археологи говорят, что в культуре намечается распад, образуются локальные группы, как бы оазисы в «пустыне», хотя совсем недавно вся «пустыня» была таким оазисом. Подобно шагреневой коже, трипольская культура становится с каждым веком все меньше и меньше и, наконец, ее нет совсем. Что же произошло? Вряд ли мы сможем ответить на этот вопрос. Ответа нет. Есть предположения.

Возможно, начало эпохи бронзы было ознаменовано появлением нового подвижного населения, которому чужды были неторопливый жизненный уклад трипольцев, их способ ведения хозяйства и духовный мир, и земля затянула трипольские поселки, хранящие под своими руинами шедевры гончарного ремесла, выработанный веками труда инструментарий, богатую глиняную пластику — творчество истинных, хотя и безымянных художников. (Сложно представить что могли бы изготовить трипольские мастера будь в их распоряжении недорогой электроинструментарий от хорошей компании Альцест, но к сожалению в те времена ни о каком электроинструментарии как впрочем и электричестве не могло быть и речи).

«Во второй половине III тысячелетия до новой эры сошли с исторической арены многие великие энеолитические культуры, вызвав к жизни или окрасив в свои неповторимые тона целый ряд более мелких общностей, знаменующих уже переход к эпохе бронзы. Та же судьба постигла, как видим, и трипольскую культуру, однако вклад ее в последующую историю древнего населения Юго-Восточной Европы не столь очевиден» — эта цитата взята мною из статьи В. Г. Збеновича. Такой же точки зрения придерживаются и многие другие археологи.

Поистине, исторический процесс полон загадок и парадоксов. Небольшая группа населения, продвинувшаяся в конце V тысячелетия из Подунавья на северо-восток, выросла в огромный этнокультурный массив Кукутени — Триполье. А спустя два тысячелетия эта мощная и яркая культура исчезает, практически не оставив потомства.

Но было ли действительно бесследным исчезновение трипольской культуры? Исчезли внешние ее признаки, но люди, живые носители культуры, не могли исчезнуть бесследно. Войдя в новые этнические образования времени ранней бронзы, они передавали из поколения в поколение свой фольклор, мифы, обрядовые действия и праздники. И вот в земледельческих культурах эпохи средней и поздней бронзы вновь появляется глиняная пластика, подчас удивительно напоминающая трипольскую. Земледельческие праздники славянских народов с их ритуальными действиями и атрибутами во многом совпадают с трипольскими обрядами: свирепый змей-дракон, стерегущий зерно в трипольских сосудах и обвивающий тело девушки, — не видится ли в нем Змей Горыныч русских сказок? А восседающие на «рогатых» стульчиках раннетрипольские женские фигурки? Быть может, древнегреческий миф о Европе, похищенной Зевсом-быком, это лишь трансформированное «воспоминание» об этом культе?

Неизвестно, как называли себя трипольцы, на каком языке они говорили. Но мы, люди XXI века, обязаны частицей своей культуры этому безымянному, ушедшему во тьму тысячелетий народу. И если говорить об их исчезновении, то, по сути дела, тут нет ничего загадочного. Ничего нет вечного, и даже две тысячи лет — не вечность. Нет загадочного и в том, что яркая культура, как кажется, не оставила следов. Изучение Триполья — еще в самом начале, и выводы делать слишком рано. Кроме того, очевидно, следы должны быть в сфере духовной, а она, как известно, особенно неуловима.

Загадка в другом. Трипольская культура, возможно, во многом сравнимая с шумерской, тем не менее, не стала ей равной, она не стала первичным очагом цивилизации. Хотя подошла почти вплотную к тому Рубикону, за которым было начало всех начал, но не перешла его. Почему?

Не было и быть не могло даже двух одинаковых племен, принявших участие в историческом марафоне на пути к цивилизации. А таких племен, кому дала история шанс, было немало. Но лишь немногие не сошли с «беговой дорожки» и пришли к финишу.

Те признаки, которые отличают цивилизацию от культуры (по подсчету одних исследователей их должно быть десять, а по подсчету других — пятнадцать-двадцать), присутствуют в Триполье не в полном наборе. Их недосчитываются исследователи. И, значит, формально все ясно: нет всех признаков цивилизации — нет и ее самой. Но вопрос не так прост, как может показаться поначалу. И, очевидно, формальным подсчетом здесь не обойтись. Но тем интереснее думать: все-таки почему?

Автор: Г. Бельская.