Оспа – враг индейцев
«Болезнь бушевала среди нас, убивая все новых и новых людей,— вспоминали выжившие старейшины ацтеков в XVI веке.— Она покрывала язвами и болячками лицо, руки и все тело». Всего за два месяца десятки тысяч людей заболели оспой, которую в тропическую Мексику завезли испанские корабли в 1520 году. После высадки испанцев болезнь начала стремительно распространяться.
История с печальными последствиями эпидемии европейской болезни на Американском континенте известна довольно давно, и большинство ее исследователей сходились в том, что болезнь ползла на юг с той же скоростью, что и на север: с какой стати вирусу выбирать предпочтительные стороны света? Однако в последние годы возникли подозрения, что на север оспа шла гораздо менее охотно, чем на юг.
Для нас с вами, живущих в другом полушарии, распространение эпидемии по Американскому континенту полтысячелетия назад — дело достаточно абстрактное и мало увлекательное, но для самих американцев это важно. Их историки полагали, что именно вирус европейской оспы уничтожил целую развитую цивилизацию, а писатели толковали об ушедшем золотом веке Северной Америки со множеством процветающих городов. Так что же там было, и почему север оказался здоровее юга?
Известный американский этноисторик Генри Доббинс из Корнельского университета считает, что эпидемия 1520 года была поистине катастрофическим событием. В своей популярной книге об аборигенах Америки он пишет, что болезнь начала свой путь вскоре после высадки испанцев на островах Карибского моря. Через столетие после этого болезнь, пришедшая из Старого Света, захватила все западное полушарие и уничтожила примерно сотню миллионов его коренных обитателей. По мнению Доббинса, это была самая страшная эпидемия за все время существования рода человеческого.
Но несомненных археологических доказательств этой трагедии XVI века нет. Оспа не оставляет следов на костях человеческого скелета, а большинство остатков поселений того времени дает весьма расплывчатое представление о числе их обитателей. Однако нашелся энтузиаст, профессор антропологии из университета Пенсильвании Дни Сноу, который решил найти доказательства. По его мнению, на юге действительно болезнь двигалась стремительно и империя инков погибла от оспы, а вот на севере у болезни как-то не заладилось.
Два разных взгляда на движение болезни приводят к совершенно различным выводам: Доббинс считает, что в XVI веке на север от Центральной Америки жили 18 миллионов человек, и почти всех скосила оспа, а по оценке Сноу, там было не более двух миллионов человек. Из двух этих цифр следуют разные сценарии развития общества: социологи считают, что политическая сложность возникает непосредственно из плотности населения: более высокая плотность порождает и более развитую политическую жизнь. Если прав Доббинс, то у коренных жителей Северной Америки должно было быть немало крупных городов, но их нет, есть лишь одно поселение, приближающееся по своим масштабам к городскому уровню.
Если же прав Сноу, то почему болезнь шла на север гораздо медленнее? Сноу достаточно случайно вступил в столь глобальную дискуссию. В восьмидесятые годы он изучал историю индейцев могауков, живших к югу и востоку от озера Онтарио и присоединившихся в свое время к союзу ирокезов. Собирая сведения о жизни этого племени, Сноу пришел к выводу, что можно отслеживать изменения их численности. Ему повезло, и он отыскал записи двух европейцев, которые составили в XVIII веке подробные планы трех деревень могауков и переписали их обитателей. Оказалось, что вокруг каждого очага обычно собиралось по две семьи, и в каждой было в среднем по пять членов. Эти цифры дали Сноу необходимый ключ для подсчета по числу деревень численности их обитателей. Он стал пересчитывать очаги и датировать уголь из них радиоуглеродным методом. Кроме того, Сноу установил, что в деревнях на одного жителя приходилось около двадцати квадратных метров «жилой площади» и эта цифра постоянна для разных деревень.
Но нельзя же раскопать все деревни до одной! Сноу понимал это и начал искать иные доказательства. Оказалось, что современные крестьяне с удовольствием используют найденную утварь древних могауков и расположение древних деревень можно устанавливать по наличию старинных горшков и даже их осколков без всяких раскопок.
Собрав все сведения воедино, Сноу рассчитал, как менялось число индейцев племени могауков с 1400 до 1776 года. Результаты просто потрясли его: никакого катастрофического вымирания в XVI веке, предсказанного Доббинсом, не было — могауки за это столетие удвоили свою численность. Рост продолжался до 1634 года, более чем через век после высадки европейцев в заливе Святого Лаврентия. А в 1634 году две трети индейцев погибли от какой-то болезни, скорее всего от оспы. Сноу пишет, что уверен в этом на девяносто девять процентов.
И все же почему болезнь шла по Северной Америке так долго? По мнению Сноу, это произошло из-за того, что в те годы люди заселяли Американский континент совсем не так плотно, как сейчас, и между крупными городами были большие пустые пространства, именно они стали заслоном на пути эпидемии. Еще одна причина в том, что Северную Америку осваивали в основном датчане, англичане и французы. Для датчан это была коммерция, для англичан — военное мероприятие, а одинокие французы отправлялись за океан искать приключений и спутниц жизни, поэтому на их кораблях было очень мало детей, а ведь оспа — детская болезнь! Тот, кто выжил после нее в детстве, приобретал иммунитет на всю жизнь.
Испанские корабли с начала XVI века несли на Карибские острова, во Флориду и Мексику целые семьи и оспу в детской крови. Датские и английские корабли стали перевозить семьи лишь в тридцатые годы следующего, XVII века. Похоже, что все концы сходятся, по компетентному мнению профессора Сноу, естественно. Но многие с ним не согласны. Упомянутый выше профессор Доббинс считает, что Сноу просто не раскопал большинства поселений индейцев, поэтому он их и не досчитывает. Энн Рамоновски из университета в Нью-Мексико полагает, что датировка радиоуглеродным методом ненадежна и на нес нельзя полагаться.
А вот Гэри Варрик, археолог из Онтарио, провел исследование, аналогичное тому, что сделал Сноу, для других членов союза ирокезов — племени гуронов. Его данные полностью подтверждают выводы Сноу: никаких обширных эпидемий до 1634 года не было, пока в Квебек не прибыл французский корабль с тридцатью французскими детишками на борту.
Большинство исследователей сегодня считают, что получено надежное доказательство эпидемии оспы в северной части Американского континента в XVII, а не в XVI веке, при этом население севера Америки было в XVI веке совсем не так обильно, как предсказывал профессор Доббинс.
Встает следующий вопрос: почему на юге жило гораздо больше людей, чем на севере. По мнению Сноу, это связано с возникновением земледелия: на севере оно началось всего тысячу лет назад. Мексиканцы и перуанцы «стартовали» гораздо раньше. Вот к каким глобальным пересмотрам исторических событий может привести простое уточнение того, в каком году разразилась эпидемия оспы на Американском континенте.
Автор: Александр Семенов.