Готы, сарматы и черняховская культура
Как отражено появление готов в Причерноморье археологически? Об отдельных вельбаркских памятниках и следах разрушений в скифских укрепленных поселениях уже упоминалось. Оказались разрушенными в середине IІІ века и почти все греческие города Северного Причерноморья, большинство которых вообще перестало существовать. На развалинах некоторых (в Тире, Танаисе, возможно, в Ольвии) жизнь в какой-то мере возобновляется, но это никак не сопоставимо с прежними масштабами. Греков, видимо, здесь уже не осталось или осталось очень мало.
Наиболее выразительно следы разгрома в середине III века зафиксированы раскопками Танаиса, греко-варварского города в устье Дона. В подвалах рухнувших домов, под завалами обломков, раскрыты склады амфор с вином и маслом, которые купцы-танаиты так и не успели реализовать. В этих же слоях найдены и металлические части щитов (умбоны) явно западноевропейского происхождения, скорее всего оружие нападавших. Какое население, кроме скифов и греков, застали готы в Причерноморье? Основную массу, начиная с середины I века, составляли, очевидно, различные племена кочевников-сарматов. Их погребения под земляными курганами достаточно обильно представлены и в степной, и в лесостепной зонах Украины и Молдавии. В середине І века в своем движении на запад сарматы достигли и венгерской степи — пушты. На северо-западных границах своего расселения — в Венгрии и в Верхнем Поднестровье — они уже имели возможность столкнуться с германцами, и некоторые любопытные следы таких контактов остались.
На Нижнем Дону раскопан ряд богатейших захоронений сарматской знати. Роскошные золотые вещи с бирюзой, серебряные сосуды римского или переднеазиатского производства. Но в двух таких курганах — в Садовом и Высочино — вдруг обнаружены совсем невзрачные железные предметы — умбоны щитов. Один из них был даже почему-то спрятан в тайнике вместе с самыми ценными сосудами. Щиты эти явно германские, в Европе таких много, а вот сами сарматы ими практически не пользовались, потому что для всадника такой щит неудобен, мешает управлять конем, орудовать пикой и луком.
Что же заставило сарматских аристократов ценить шиты и унести с собой в могилу? Или они были дороги как память? О победе над каким-нибудь выдающимся германским героем или о друге-побратиме, с которым обменялись оружием в совместном походе или на пиру при переговорах? Сказать трудно. Но факт остается фактом. Сармато-германские контакты существовали.
С другой стороны, в I—III веках германские воины на своих боевых копьях часто инкрустировали серебром некие надписи-заклинания руническим письмом или магические знаки-символы. Последние удивительно напоминают те, что распространены и в сарматской среде, так как изображались на разных предметах. Там это — тамги, знаки рода, знаки собственности, а одновременно и обереги, магические символы удачи, богатства, процветания, здоровья. Знаки на копьях очень близки сарматским, хотя, за одним исключением, не повторяют их полностью. Заимствовалась, очевидно, лишь идея.
Очень показательны также находки прекрасных золотых гривен (шейных колец), орнаментированных филигранью и зернью. С одной стороны, техника античная, с другой в деталях совпадает с украшениями вельбаркской культуры. Одна гривна найдена около Ольвии, пара — в Залевках на Среднем Днепре, в сарматском комплексе, еще одна — на острове Готланд, в кладе, обнаруженном на укрепленном поселении Хавур, вместе с бронзовой римской импортной посудой. На поселении, между прочим, имеется керамика, указывающая на связи с Поэльбьем и Чехией. Следующая находка — в Дании. Не правда ли, в свете всего сказанного выше получается довольно выразительная картина? Умбоны, копья, гривны – все это время между Беригом и Филимером. Филимер двигался не совсем в неизведанные районы.
Вторая группа обитателей, с которыми он мог бы столкнуться на пути, — остатки населения так называемой зарубинецкой культуры, занимавшие во II—I веках до новой эры Полесье и большую часть Поднепровья, приблизительно от Гомеля до Канева. В середине I века новой эры это население пережило какое-то потрясение, скорее всего нашествие сарматов. Нет захоронений в могильниках, укрепленные поселения были сожжены, и в слоях пожаров найдены сарматские стрелы; открытые поселения заброшены. Полесье запустело. Остатки населения укрываются в низких заболоченных поймах рек, где всаднику трудно пробраться через бодяги, камыши и кустарники.
Большинство же бежит за пределы прежнего ареала расселения, главным образом на северо-восток, в Подесенье, в брянские леса. Поселки этого постзарубинецкого населения известны. Они, как правило, небольшие, на несколько хижин-полуземлянок. Рассеяны по пространствам лесостепи и южной кромки лесной зоны от Поднестровья, где эта публика смешивается с приходящими сюда же пшеворцами, и до Северского Донца, на севере — до Смоленщины. Это рассеянное и редкое население вряд ли могло оказать серьезное сопротивление готам Филимера. Сарматов же, как мы знаем, он разбил. И действительно, сарматские памятники III-IV веков в Украине почти неизвестны.
В середине — второй половине III века в Причерноморье и Подунавье складывается чрезвычайно своеобразная ситуация. Огромные пространства приблизительно от Клужа в Румынии до Курска, через всю Молдавию и Украину, заняты многочисленными памятниками особой археологической культуры — Черняховской. Большие поселения с длинными наземными домами и маленькими полуземлянками, большие биритуальные могильники, в погребениях много прекрасных вещей — фибул, пряжек, костяных гребней, стеклянных кубков и прочего. Производится замечательная кружальная керамика. Что же это за многочисленное население? Какой народ?
По этому поводу велись и не затихли до сих пор жаркие споры. Одни видели здесь племенной союз славян-антов, впервые упомянутых в письменных источниках в конце IV века, другие — готов, точнее, созданный ими союз различных племен.
Кто же прав? Исследователи попадали здесь в ситуацию, как в хорошо известной восточной притче. «Если это плов, то где же кошка, если это кошка, где же плов?». Если это готы, то где же славяне, если это славяне, то где готы? Каким образом выпутаться из возникающих противоречий?
Автор: Марк Щукин.