История сруба

Простую архитектурную структуру, которую мы понимаем под словом «Сруб», можно смело отнести к величайшим достижениям искусства архитектуры. Такое утверждение основывается на поразительной простоте этой конструкции и на богатейших возможностях образования из нее самых различных форм. Сруб был любимым домом людей и строился повсеместно на протяжении многих веков, это-то и позволяет сделать вывод, что он явился одним из самых устойчивых слагаемых зодчества.

Мы не знаем гениального изобретателя сруба, не знаем, когда он впервые появился. Знаем лишь, что уже в глубокой древности строились срубы. Археологи на основании многолетних раскопок пришли к выводу, что срубы возводили преимущественно народы, жившие в лесной зоне. И так как в древности лесами была занята значительная часть Европы, остатки срубов или намеки на них до сих пор находят в северной и центральной ее части и даже южнее, в Сербии. В Норвегии и Англии сохранились целые сооружения — древние рубленые храмы, возраст которых превышает девятьсот лет.

В Киеве, на Подоле, раскопаны десятки срубов, вернее, их остатков в четыре и пять венцов, датируемых X веком, и, значит, им уже около тысячи лет.

Дом — по погоде

На Севере, как известно, климат суровый. Заселяя северные районы, славяне постепенно приспосабливались к неблагоприятному климату и приспосабливали к нему свое жилье, находя простые и экономичные способы строительства.

На первых порах главным было, чтобы постройка сохраняла тепло. Стены и перекрытия жилищ делали бревенчатыми — толстыми. Чтобы углы не промерзали зимой и не отсыревали весной и осенью, их внутри скругляли, а щели между бревнами затыкали мхом. Жилую часть дома ставили на подклеть — повыше от сырой почвы и снежных сугробов, а хозяйственные постройки возводили на столбах.

Толстые доски кровли пригружали массивным брусом, который крепили на стыке скатов, обеспечивая тем самым остойчивость крыши при сильных ветрах. В него, в этот брус, с двух сторон упирали стропила. Это древнее изобретение в нашей стране, как и в Финляндии, служило конструктивным элементом. В отличие от Норвегии, где крыши всегда делали крутыми, на Руси они были пологими, и делалось это с одной целью — задержать снег и благодаря этому сохранить тепло в помещении в зимнее время.

Покрытия храмов, наоборот, были такие крутые, что дождевая капля, едва коснувшись поверхности, стремительно падала вниз. Из-за частой ненастной погоды жилье и хозяйственные постройки объединяли под одной крышей. Это позволяло всю домашнюю работу и уход за скотом вести, не выходя из закрытого помещения.

Место на берегу, открытое солнцу и свету, было излюбленным для возведения срубов и очень ценилось нашими предками. Деревьев около домов не терпели. Считалось, что их ветки закрывают окна от солнца, тепла и света: в тени сырость долго не просыхает, и, следовательно, сооружение скорее выйдет из строя.

Первые поселенцы останавливались на приглянувшихся им участках, валили деревья и рубили дома-клети, укладывая бревна квадратными венцами один на другой. В квадрате клети они устраивали все свое жилое хозяйство: кухня — у печи, спальня — на лавках и полатях, приемная для гостей — передний угол, а зимой угол за печью — для домашнего скота и птицы. Со временем хозяйство развивалось и расширялось, и тем не менее клети старались не делать длинными, а если нужно было место, ставили через сени другую клеть, холодную, служившую кладовой и летней спальней. Клети, связанные в группы, именовались двойней, тройней и даже семерней. Так организовывались большие и малые крестьянские избы

Зажиточные люди возводили себе хоромы, и тогда клети ставили особняком друг от друга. Ставили отдельно клеть для спальни, столовой, гостиной. Отделяли нередко жену, детей и прислугу. К стене большей клети пристраивали малую, возле нее — другую, поменьше и т. д. Древнее хоромное здание не имело правильного плана, так как состояло из отдельных и разрозненных частей разного размера. Размеры клетей в хоромах как правило были больше, чем в крестьянских избах, порой они были даже очень большими. Рубленая столовая Ивана Грозного, например, вмещала несколько сот человек. Даже сегодня трудно представить такую огромную клеть!

Как строили срубы

Широко, свободно, размашисто строили на Севере: лесу бери сколько душе угодно, руки — свои, не занимать. Прежде всего, смотрели на породу дерева. Лиственницу использовали для наиболее ответственных мест, подверженных сырости,— из нее клали нижние венцы. Но вот на Мезени есть даже целые избы, возведенные из этого природного «деревобетона». Сосна шла на наружные стены, а ель, которая хуже всех сопротивляется сырости,— на внутренние части и отделку.

Рубили деревья поздней осенью или зимой на сухих боровых местах, выбирая лесину потолще, с гладким и чистым рисунком волокон. Лучшим временем строительства считался конец весны или начало лета, так как за летний период собранный сруб мог просохнуть.

Подбирали одинаковые по высоте бревна, один венец плотно притесывали к другому, чтобы вода не попадала и ветер не задувал. Высота венцов была разная, так как бревна при строительстве шли разного диаметра, и подобрать их было можно лишь приблизительно. Для облегчения рубленой конструкции при сложных устройствах покрытий в виде высоких шатров, например бочек или кубов, бревна укладывали в клетку, а получавшиеся при этом зазоры между бревнами заполняли досками. Для создания карниза у культовых сооружений стены в верхней части выгибали наружу, а в других случаях, уменьшая постепенно размеры венцов, получали шатровые формы.

Торцы бревен считалось необходимым обработать особенно тщательно, и потому бревна рубили ровно, без щербиночки и уступа, будто одним богатырским взмахом резали. Делалось это не случайно. Когда перерубали бревна, поры в них закупоривались, и сырость в бревно попасть не могла. Поэтому-то и стояли церкви по два-три столетия. Темнеть темнели, а не гнили. Даже тогда, когда появились пилы, плотники, зная, в чем секрет долгой жизни срубов, нередко упрямо выполняли «распиловку» бревен топорами. При всем многообразии срубов — от хозяйственных построек до величественных хором и храмов — в их конструкциях очень много общего, а узловые соединения во всех строениях всегда одинаковы.

Главный узел сруба — в углах здания. Его чаще выполняли «в обло», оставляя снаружи концы бревен. Для соединения бревен между собой под прямым углом в верхнем бревне вырубалась выемка, «чаша». Чего уж проще, казалось бы, а как красиво выглядело! Применяли еще и рубку «в лапу», без выпуска концов бревен. Но и в том, и в другом случае сруб надежно скреплялся по горизонтали и вертикали.

В ранних срубах окна были очень маленькие, волоковые; просто просекались насквозь два соседних венца — вот и окна. Свое название «волок» они получили от слова «волочить», тащить, задвигать. Волоковое окно, маленькое, задвижное оконце, в которое также выволакивает дым в курных избах. Но со временем людям стали не по душе мрачные, лишенные света помещения. Примерно в XV веке в конструкции сруба появляется новшество — колодное окно большого размера. Появляется, несмотря на то, что такое нововведение, безусловно, ослабляло конструкцию стены. С тех пор окна становились все шире и выше.

Вот, пожалуй, и все узлы сруба. Добавим лишь, что конструкция рубленой стены исключала необходимость применения каких-либо дополнительных соединительных элементов и утеплителей. Она была одновременно и несущей, и ограждающей, и утепляющей.

Ритм могучих венцов придавал сооружениям простые и четкие формы. Поэтому независимо от размеров сруба от него всегда веет несокрушимой мощью. Плотники старых времен работали на совесть. Своей задачей они считали создание конструкций и форм, похожих на сделанные ранее, но не в последнюю очередь руководило ими и чувство красоты. Стремление мастера к красивому часто превращало простую срубную избу в художественное произведение.

По понятиям старых мастеров, красота здания в первую очередь заключалась в его высоте и форме покрытия. Что высоко, то, по мнению строителей, красиво уже по одной только этой причине.

Высота жилых домов достигалась постановкой подземной клети на подклеть и устройством фронтона. В богатых хоромных постройках она дополнительно достигалась формами покрытий, которым придавали весьма своеобразные очертания. Именно благодаря покрытиям отдельные срубы хором отличались фасадами, но вместе взятые составляли интересный ансамбль.

Подлинной вершиной строительного искусства является знаменитый Коломенский дворец, построенный в XVII веке при отце Петра I. «Осьмое чудо света», как называли его современники. К сожалению, о дворце мы можем судить только по воспоминаниям очевидцев да по старинным гравюрам, так как уже в XVІІІ веке дворец был разобран из-за ветхости.

Коломенский дворец представлял собой гигантскую архитектурную композицию: обособленные палаты, светлицы, терема, соединенные затейливыми переходами, крыльцами, сенями и гульбищами. Покрытия в виде шатров, кубов, луковиц, бочек образовывали на фоне неба причудливый узор. Сами масштабы дворца для сооружения из древесины просто поразительны: он занимал площадь восемьдесят на сто метров, поднимая кровли на сорок — пятьдесят метров. Во дворце было двести семьдесят помещений и три тысячи окон! Расписанный, он выглядел необычайно живописно и эффективно, и по словам иностранного посла, посетившего дворец в 1670 году, был «как драгоценная игрушка, только что вынутая из ларца». Сооружение так поражало иностранцев, что, нарушая традицию приема посольств в Кремле, царь назначал аудиенции в Коломенском.

Красота во все времена понималась по-разному. Например, так называемые клецкие храмы, построенные в XVI—XVII веках, были очень простые — прямоугольные, единственное разнообразие вносили покрытия. Однако они красивы благодаря своим пропорциям, отсутствию всего лишнего, удивительному благородству форм. Выразительны и, безусловно, красивы бревенчатые восьмигранные срубы, ничего общего не имеющие с клецкими храмами. В период расцвета деревянного зодчества эта форма очень популярна. Восьмигранные срубы покрывали восьмигранной же шатровой кровлей, что создавало законченную форму. Срубы возводили ярусные, уменьшавшиеся постепенно к верху, состоявшие только из четвериков или только восьмериков, а также смешанные композиции, такие, как, например, восьмерики на четвериках.

Многоглавие монументальных храмов нисколько не изменяло принцип организации композиций. Все они созданы также на основе несложных планов и типовых форм. Это относится и к шедевру деревянного зодчества — многоглавой Преображенской церкви Кижского погоста.

Сруб в городе

Родившись в лесу и приспособившись к деревенскому укладу жизни, сруб затем успешно «переехал» в город, и, надо сказать, хорошо приспособился к городским условиям жизни. Древние города были сплошь застроены срубами, архитектура которых ничем не отличалась от сельских жилых комплексов. Это объясняется тем, что исторически города образовывались из слияния больших поселений, поэтому усадебный характер застройки долгое время сохранялся и в городе.

Постепенно, однако, с развитием городской жизни произошло отделение жилой части срубов от хозяйственной и превращение однокомнатной избы в многокомнатную, а затем и многоквартирный дом. Особенно активно этот процесс происходил с конца XVIII века.

Со второй половины XIX века одно-двухэтажные срубы в городах ставят тесно в ряд, без отступа от тротуаров. Выходят они на улицу узкими, как бы официальными сторонами, а длинными уходят в глубь дворов. Выглядят стройно и монументально. Высокие, тесно поставленные окна, фасады, украшенные эркерами и обшитые досками, декорированными разнообразной отделкой, — все это создавалось в соответствии с новыми понятиями о красоте и изменяло прежний суровый вид срубов.

Однако со временем каменной застройки в городах становится все больше и больше, и она постепенно вытесняет деревянную. Ностальгия по уходящему срубу приводила порой к попыткам возродить деревянное зодчество.

В трудную пору восстановительного периода двадцатых годов прошлого века сруб был спасением, так как складывался быстро и был недорог. Тогда на основе древней конструкции строились жилые дома принципиально новых типов. В городах сначала появляются скромные, без каких-либо накладных деталей и украшений двухэтажные брусчатые двухсекционные дома, а затем многоквартирные, в три и даже четыре этажа.

Уже в XVІІ веке сруб в конструктивном отношении был настолько совершенен, что некоторые его соединения с тех пор так и не претерпели никаких изменений. Но этого нельзя сказать об архитектуре сруба в целом. Хотя наиболее известные сооружения относятся к XVІІІ веку, сруб и впоследствии неоднократно становился основой высокохудожественных сооружений.

Автор: Ю. Барашков.