Вещий Олег – князь или воевода? Часть третья.
Договор 911 года охватывает широкий круг взаимоотношений руси и греков. Он утверждает мир, определяет судопроизводство в спорных вопросах, правила возмещения убытков обеих сторон, выдачу преступников, спасение имущества при кораблекрушениях, говорит о наследстве и службе русов в Византии. Но для нас особенно важен тот факт, что договор 911 года является копией документа, представляющего Олега историкам, так сказать, «де юре». То есть мы впервые видим его не литературным героем, а реальной исторической личностью. Он выступает здесь в качестве «великого князя руского» с титулом «наша светлость» и в зависимости от него («под рукой его») находятся другие «светлые великие князья» и «бояре».
Деталь эта в высшей степени интересна и загадочна. Как известно из той же «Повести…», киевские князья получают титул «великих» сравнительно поздно, уже к концу XI века, когда вокруг Киева начинают плодиться зависимые от него княжества. И больше нигде титул «светлости» к киевским и прочим князьям русским не применяется. Вот почему при взгляде на такую «княжескую пирамиду» возникает вопрос; может быть, речь идет не о киевском князе? Может быть, Олегу приписан автором «Сказания…» чей-то чужой договор, трактующий о мире, заключенном гренами с другим, гораздо более грозным и мощным властителем.
Но прежде чем разбираться в старых и новых загадках, попытаемся проследить до конца жизненный путь нашего героя, как его рисует «Повесть временных лет».
Мои предшественники, занимавшиеся фигурой Олега, не раз отмечали, что текст договора 911 года разрывает о нем повествование, разделяя поход на Царьград и последующий сюжет: смерть от укуса змеи, выползшей из конского черепа. Как известно, волхвы предсказали Олегу смерть от его любимого коня, и князь, не желая подвергать свою жизнь опасности, отправил коня подальше от себя. Однако, вернувшись из похода на греков, когда «подошла осень», он вспомнил о предсказании, услышал, что конь давно умер, посмеялся над волхвами и захотел взглянуть на его кости. Все это, конечно же, чистейшей воды выдумка, имеющая такое же отношение к исторической действительности, как переложение этого сюжета А. С. Пушкиным («Песнь о вещем Олеге»).
Олег мог умереть от укуса змеи, пусть даже выползшей из конского черепа. Но где и когда? Здесь исследователя ждет не одна, а целых три версии. Если южнорусские летописные своды, повторяя друг друга, помещают могилу князя в Киеве на горе, «называемой Щековицею» (вспомним легенду о Кие, Щеке и Хориве, якобы основавших Киев!), то Новгородская первая летопись колеблется между двумя версиями ухода Олега с исторической сцены.
Согласно одной, после возвращения в Киев к Игорю с добычей, состоящей из золота, парчи, вина и фруктов, Олег ушел в Новгород, а потом в Ладогу — там он умер, там и его могила; согласно второй — ушел вообще «за море», где его «уклюнула в ногу» змея. Где же истина? И есть ли надежда ее найти? Уже все предшествующее повествование об Олеге сплетено как бы из двух струй — документальной (вернее, квазидокументальной), которой приданы черты исторической достоверности, и эпической, мало обращающей внимания на историческую реальность. Не случайно рассказ о его походе и возвращении в Киев заканчивается фразой: «И жил Олег в мире со всеми народами, княжа в Киеве». В ней гораздо больше надмирного и вневременного, чем конкретного. Она создает впечатление, что, вернувшись с победой и славой, Олег, подобно Всевышнему после шести дней творения, отошел от дел. Рассказ о нем закончен, он мог жить еще много лет, но и все последующее автора не интересует, хотя как раз здесь читателя и ждет очередная неожиданность, ибо «приспе осень…»
Какая осень? Смена времен года или осень человеческой жизни? Пожалуй, именно теперь, проникшись пророчествами и неясностью слухов о гибели Олега, мы начинаем ощущать его эпический характер, сюрреальность его образа, сотканного из многих, по-видимому реальных исторических личностей. Но именно в этот момент оказывается, что у «нашего» древнерусского героя, новгородского воеводы и киевского князя, есть двойник, окруженный в северных сагах не меньшим ореолом геройства и таинственности — «Одд со стрелами».
Происхождение, место рождения и юные годы Одда, в отличие от Олега, хорошо известны, потому что описаны в посвященной ему саге. Его отец был богатым жителем острова Рафниста, человеком известным и за пределами Халогаланда, округа на севере Норвегии. Одд родился во время поездки его родителей на юг, в Вив, где умер его дед и требовалось распорядиться наследством. Он появился на свет в Беруриоде, между Эрикзундом и Ставангером, в доме владетеля этой местности бонда Ингиальда, человека тоже богатого и известного. Когда спустя некоторое время родители Одда решили продолжить свое путешествие, Ингиальд попросил оставить ему Одда на воспитание, что было обычным в те времена, поскольку связывало священными узами и тесной дружбой обе семьи.
Одд рос в семье Ингиальда вместе с его детьми, и сын Ингиальда, Асмунд, стал его побратимом и спутником в дальнейших путешествиях. Когда Одду исполнилось двенадцать лет, дом Ингиальда посетила прорицательница Гейда, предсказывавшая погоду, будущее, удачу или неудачу в предприятиях. По всей стране бонды приглашали ее на пиршества, чтобы услышать прорицания. Ее сопровождали пятнадцать юношей и пятнадцать девушек, и они пели во время ее ворожбы. Одд категорически отказался встретиться с вещуньей, поэтому Ингиальд послал за ней Асмунда. Когда все легли спать, Гейда вышла во двор со своей свитой и занялась тайнодействием, а утром ответила каждому в доме на то, что они хотели у нее узнать.
Ингиальду она предсказала почет и долголетие, Асмунду — дальние странствия, подвиги, но не глубокую старость… Так она ответила всем, а потом сказала, что в доме есть еще один человек, который не подошел к ней, но она его хочет видеть, чтобы и ему предсказать будущее. Разыскали Одда. Тот отказался ее слушать, угрожая даже разбить ей голову палкой, но Гейда ответила, что не боится его угроз. Она запела, и в песне говорилось, что Одд проживет много больше других, сто лет, станет воином, слава о нем пойдет далеко по всем землям, но как бы далеко он ни ушел, умереть ему суждено здесь, в Беруриоде, и причиной смерти станет его любимый конь.
Для викинга, мечтавшего погибнуть в бою, быть сожженным на своем корабле, такая смерть представлялась мало почетной… Одд ударил прорицательницу до крови, Ингиальду пришлось за это ей много платить, и Гейда уехала. На следующий день Одд с Асмундом вывели из конюшни любимого коня Одда, Флакси, отвели его далеко от дома, и там Одд его убил и навалил над ним высокий курган из песка и камней. Так он решил освободиться от судьбы и тотчас же навсегда уехал из Беруриода вместе с Асмундом. Сага рассказывает о бесконечных приключениях Одда, посетившего сначала своих родителей, потом о его поездке в Биармию, похождениях в «стране великанов», очень похожих на приключения Одиссея и его спутников у Полифема и, вероятнее всего, навеянных какими-то средневековыми переделками Гомера; об участии Одда в «Самсейском бое», где погибло двенадцать знаменитых воинов, и о многом другом.
После того, как Одд побывал в Святой земле, куда авторы саг часто отправляли прославленных викингов и авантюристов северных морей (впрочем, те могли там бывать и в действительности), Одд оказывается в «Хуналанде», «стране гуннов». Одни исследователи считают ее Венгрией, другие — связывают с территорией теперешней Болгарии и Румынии, а третьи, находя в имени ее столицы «Хуниград», «Куниград» сходство с Киевом на Днепре, прямо считают, что Одд попал в Киевскую Русь.
Похоже, именно здесь и пересеклись пути Олега и Одда. И хотя сказочно-биографическая часть саги об Одде мало напоминает рассказ «Повести временных лет», кое-что в ней любопытно и для нас. Так, Одд женится на Силькисиф — «Шелковой деве» — дочери короля Хуналанда и после его смерти становится правителем страны. Не королем — всего только правителем страны своей жены. Право наследования принадлежит не ему, а детям от этого брака — Геррауду и Асмунду, при которых он по-прежнему исполняет роль военачальника. Он — принц-регент, как сказали бы мы сейчас, и этим положение Одда весьма похоже на положение Олега при Игоре, как его в ряде случаев рисуют летописи.
Под старость Одду понадобилось побывать на родине, посетить остров Рафниста, где ему следовало привести в порядок какие-то наследственные дела. Несмотря на сопротивление жены, он все же поехал, сделал все, что от него требовалось, и отправился обратно. Проплывая мимо Беруриода, Одд сказал своим спутникам, что хочет взглянуть на место, где находилось имение его приемного отца. Они пристали к берегу, он провел их по прибрежным холмам, показал, где стояли дома, рассказал об их играх с Асмундом, о том, как его испугала прорицательница. Закончив прогулку, Одд обратился к спутникам: «Отправимся снова в путь, здесь уже нечего смотреть. Я ушел от судьбы и мой труп уже не сожгут в Беруриоде», Они направились к кораблям, но, проходя по долине, Одд споткнулся.
Пошевелив в песке копьем, он обнаружил конский череп, из которого выскользнула змея и ужалила его в ногу под щиколоткой. Нога тотчас же стала распухать, причиняя Одду страшную боль.
На берегу Одд понял, что умирает. Он приказал приготовить ему могилу, и пока ее рыли и складывали камни, он слагал песнь о своей жизни, которая заканчивалась словами: «Многое можно рассказать еще о том, где я был и что совершил, но вот уже начинается мое последнее странствие. Вы же, живые, садитесь на корабли, чтобы отвезти Силькисиф и нашим сыновьям мой привет, потому что из этого путешествия я уже к ним не вернусь…»
Автор: Андрей Никитин.