Симон Боливар и панамский конгресс
9 декабря 1824 года возле Аякучо в узкой высокогорной долине Перуанских Анд произошло сражение, в котором генерал Антонио Хосе Сукре одержал решительную и окончательную победу над уцелевшими остатками войск, которые Испания смогла еще собрать в Южной Америке. Генерал Сукре был ближайшим соратником Симона Боливара, освободителя Латинской Америки. Сокрушительный удар, нанесенный испанской армии под Аякучо, и одержанная затем победа завершили пятнадцатилетнюю борьбу за независимость, начавшуюся в 1810 году, когда группа патриотов, захватив власть в Каракасе, ценой ожесточенной борьбы и самопожертвования сумела присоединить земли от Венесуэлы и Аргентины, через Колумбию, Эквадор и Чили до испанского вице-королевства Перу.
Основная заслуга в обретении политической независимости этой обширной территорией и в образовании на ней суверенных республик принадлежит Симону Боливару. Огромная задача, за осуществление которой он взялся, охватила все стороны этой в полном смысле слова истинной революции.
Его дар предвидения, его действия были олицетворением духа, необходимого не только для достижения политической независимости посредством вооруженной борьбы в неравной и затяжной войне с Испанской империей, но и для того, чтобы заложить фундамент новой и сложной организации молодых государств и указать пути и роль, которые Латинская Америка должна избрать для себя перед лицом остального мира. Личность Боливара предстает перед нами как воплощение неповторимого сочетания действий и раздумий, ощущения политической реальности и предвидения будущего; для него создание новых политических институтов имело не меньшее значение, чем победы в сражениях. В условиях полного отсутствия опыта, располагая ограниченными ресурсами, он вынужден был заниматься не только решением неотложных повседневных проблем, но и определением статуса и места Латинской Америки в сложной международной структуре, частью которой она только что стала.
Боливар никогда не считал независимость явлением чисто национальным или локальным. По его мнению — и в этом сказывается его гениальность, — движение за независимость должно было охватить всю Латинскую Америку. Оно должно было опираться на тесный союз и сотрудничество между новыми государствами и постоянно учитывать политическое развитие Европы и других районов мира.
Знаменательно, что за два дня до битвы при Аякучо Боливар из Лимы обратился ко всем незадолго до того освобожденным странам с призывом принять участие в конгрессе, созываемом для установления наиболее тесной формы союза.
Эту идею он вынашивал в течение долгого времени. Уже в 1810 году Боливар, тогда еще никому не известный молодой человек, в составе дипломатической миссии был послан в Лондон, где дал интервью одной английской газете, в котором заявил о своем намерении обратиться ко всем народам Латинской Америки с призывом объединиться в конфедерацию.
Эту мысль полностью разделяли отцы — основатели независимой Венесуэлы. В первой конституции, составленной в 1811 году, они отметили возможность создания конфедерации стран Латинской Америки и свою готовность вступить в нее в любое время.
С того самого момента, когда он взялся за оружие, Боливар сознавал, что необходимо не только объединить Венесуэлу и территорию современной Колумбии в единое государство, но и пойти дальше и объединить в единое целое всю Испанскую Америку.
В 1814 году, в тяжелые, а временами и критические дни, когда вооруженная борьба еще только началась, он выступил с заявлением, объявив при этом: «Наша родная земля — это Америка».
В 1815 году, испытав горечь поражений, влача почти нищенскую жизнь в изгнании на Ямайке, он написал один из самых выдающихся документов в политической истории Латинской Америки. В письме к корреспонденту, жившему на острове, издателю английской газеты в Кингстоне, он дал точный и глубокий анализ положения в Латинской Америке: какой она была в то время и какой должна стать.
В этом документе он вновь выражал уверенность в том, что новые государства должны быть объединены в политический союз. «Более чем кто-либо другой, — писал он, — я жажду видеть Латинскую Америку самой великой в мире, великой не своими размерами или богатством, но своей свободой и доброй славой».
В тоне пророчества раскрывает Боливар свое видение будущего: «Какая прекрасная идея — стремиться преобразовать весь Новый Свет в единую нацию, с единым договором, связующую ее части одну с другой и одновременно в одно целое. Поскольку все части континента имеют общее происхождение, общий язык, общие обычаи и общую религию, то следует иметь единое правительство; оно создаст конфедерацию из различных государств, которые должны быть образованы… Было бы замечательно, если бы Панамский перешеек мог явиться для нас тем, чем явился Коринфский перешеек для греков. Пусть же наступит тот счастливый день, когда мы сможем созвать в Панаме высокий конгресс представителей республик, королевств и империй для рассмотрения и обсуждения важнейших вопросов мира и войны с другими странами мира».
Когда Боливар выдвинул этот важный проект, Латинской Америке предстояло еще пройти долгий путь до обретения полной независимости. И, тем не менее, он обладал необыкновенным даром предвидения, позволившим ему проникнуться идеей того, что единство будущих государств должно послужить оплотом их собственной суверенности. Он указал на исторические связи, существующие между народами Испанской империи, на общность их обычаев, языка, религии и выразил убеждение в том, что полученное от предков наследие должно послужить твердым и незыблемым фундаментом для структуры в целом.
Боливар отстаивал необходимость постоянного конгресса всех наций, занимающегося вопросами мира сотрудничества и учрежденного в Панаме, которая явилась бы, таким образом, географическим центром всемирной политики. Человечеству пришлось дожидаться более столетия и пережить две мировые войны, прежде чем возникла организация, подобная той, которую имел в виду Боливар: сначала это была Лига наций, а затем — Организация Объединенных Наций.
Когда вооруженная борьба возобновилась, он направил послание с берегов Ориноко аргентинским властям в Ла Плате с сообщением, что по окончании войны он предложит им объединиться в единую ассоциацию под девизом единства Южной Америки. Он подробно изложил свою идею в сопроводительном письме, в котором заявлял, что «американцы должны иметь лишь одну родину, поскольку мы достигли полного единства во всех вопросах».
Когда военное счастье вело Боливара от победы к победе и Венесуэла, Новая Гранада и Эквадор были слиты им в единую республику — Колумбию, он направил группу полномочных представителей, чтобы пригласить независимые государства Южной и Центральной Америки и Мексики на конгресс, на котором должны были быть заложены основы объединения.
Инструкции, данные им, ясно показывают, что его намерения не ограничивались заключением временного оборонительного пакта для отражения возможной угрозы вторжения. Старые режимы, которые вели войну против революционной Франции, только что создали Священный союз, с тем чтобы защитить абсолютную монархию и устаревший социальный строй. Одна из их первоочередных задач, очевидно, состояла в том, чтобы возвратить освобожденные латиноамериканские колонии Испании.
Боливар видел эту атаку на демократию и потому считал право наций установить собственную форму правления и принципы политической свободы всеобщим делом, не случайно он старался убедить все новообразованные республики в необходимости постоянного и нерушимого единства.
Нет сомнений в том, что в качестве примера ему служили объединившиеся в Союз североамериканские колонии Англии и Конгресс, обеспечивший им прочное политическое единство.
Он разъяснял послам: «В настоящий момент нет ничего важнее для правительства Колумбии, чем учреждение подлинно американской лиги наций. Предполагаемая конфедерация не должна вдохновляться исключительно идеей обычного союза в целях обороны или возмездия. Напротив, наше объединение должно быть более тесно скреплено, чем союз, созданный недавно европейскими державами в их попытке лишить народы свободы. Наше объединение должно быть лигой родственных наций. Хотя до сего времени в силу разных событий каждая из них осуществляла право суверенитета индивидуально, если они объединятся, объединят силы и ресурсы, они смогут противостоять чужеземной агрессии.
Вы должны убедить их в том, насколько необходимо немедленно начать закладку фундамента союза соседствующих государств или ассамблеи полномочных представителей, способной отстаивать интересы американских государств и быть посредником в спорах между государствами, которые, хоть они и связаны общностью обычаев и деятельности, могут из-за отсутствия соответствующего института дать разразиться достойным сожаления конфликтам, подобным тем, которые возникли в других районах, находящихся в менее благоприятных условиях».
Взгляд Боливара на обстановку того времени со всей очевидностью противоречит мнению, высказанному президентом Соединенных Штатов Джеймсом Монро, провозгласившим свою знаменитую доктрину. Однако если Монро ограничился заявлением, что Соединенные Штаты в одностороннем порядке приняли решение противостоять любой попытке покорить Новый Свет, то в представлении Боливара молодые республики должны были собраться, чтобы образовать постоянную организацию, которая занималась бы не только вопросами обороны, но и интеграции, короче говоря, всесторонней деятельностью.
Продолжение следует.
Автор: Услар-Пьетра