Бартоломео де Лас Касас – защитник индейцев. Продолжение.

Родившийся в Севилье около 1474 г. Бартоломе де Лас Касас, должно быть, с детства привык к белым, черным и краснокожим невольникам, которых привозили в Испанию из Леванта, с Берберского побережья, с Канарских островов и из Западной Африки. Позднее, когда он жил среди вест-индских колонистов, ему не раз приходилось бывать на маниоковых плантациях, пастбищах и золотых приисках антильских владений Испании, общаться с индейцами — слугами и батраками, карибами и другими туземцами, обращенными в рабство в результате войн и грабительских набегов испанских колонизаторов.

Возмущенный притеснением индейцев, Лас Касас встал на их защиту, чему во многом способствовала смелая обличительная проповедь миссионера- доминиканца Антонио де Монтесино, прозвучавшая в 1511 г. на Эспаньоле. «Разве они не люди? — восклицал он. — Разве на них не распространяются заповеди милосердия и справедливости? Разве они не хозяева на своих землях? И разве эти люди нас чем-либо оскорбили?»

Лас Касас выступил против обращения индейцев в рабство, потому что не признавал справедливыми войны, которые вели против них испанцы; не признавал он и законность системы так называемого выкупа, вынуждавшей индейца-раба покупать свою свободу ценой закрепощения другого индейца, который занимал его место, что было чуждо туземцам, поскольку рабство у них развито не было и в слово «раб» они вкладывали совсем иное значение, чем европейцы.

В работе «Algunos Principios», включенной Лас Касасом в собрание трактатов, опубликованное в 1552 г. в Севилье, он утверждал, что каждого человека следует считать свободным. Все разумные существа рождаются свободными, поэтому свобода — естественное право человека.

В своем пятом «Трактате» Лас Касас заявляет: «Не считая самой жизни, свобода человека есть самое драгоценное его достояние, и потому она в первую очередь заслуживает защиты, чья бы свобода ни ставилась под сомнение, решение должно быть в пользу свободы». Поэтому, как полагал Лас Касас «его величеству во имя справедливости следует повелеть освободить всех порабощенных испанцами индейцев. В этом деле главную помощь должно оказать духовенство; надобно налагать епитимью на любого испанца, имеющего индейцев-рабов, не освидетельствованных королевским трибуналом в соответствии с Новыми законами, а еще лучше, если удастся вообще избжать обращения к Аудиенсии и возможной казуистики юридического разбирательства».

Что касается порабощения африканцев, то здесь Лас Касас поначалу придерживался иных взглядов. Находясь в Вест-Индии, он полагал, что бедственное положение туземного населения, находившегося на грани полного уничтожения, можно облегчить за счет использования вместо них в качестве рабочей силы вывезенных из Африки аборигенов.

В своей книге «Las Casas as a Bishop» (1980) Элен Рэнд Пэриш отмечает что еще в 1543—1544 гг. Лас Касас предлагал доставить в епархию Чьяпас две дюжины чернокожих рабов для работы на плантациях маниока. Только позднее, возможно в 1546, а скорее всего к 1552 г., как отмечает Пэриш, Лас Касас осознал всю несправедливость «черного» рабства и горько раскаивался в своем заблуждении.

30 июня 1560 г. архиепископ Мексики Алонсо де Монтуфар писал королю Испании: «Мы не видим причин, в силу которых чернокожим больше, нежели индейцам, надлежит быть невольниками, ведь они охотно принимают крещение и не нападают на христиан».

В знаменитом отрывке из «Истории Индий» (книга II, глава 58) сам Лас Касас объясняет, что его предложение ввозить в Америку африканцев было вызвано стремлением облегчить участь индейцев, но что позднее, видя, как португальцы попирают права и достоинство обращенных в рабство африканцев, он раскаялся в этой мысли и с тех считает порабощение африканцев актом несправедливости и деспотизма, ибо «о них должно рассуждать так же, как об индейцах».

Выступая против обращения в рабство индейцев и африканцев, Лас Касас сформулировал два замечательных определения: одно из них отражает его концепцию человека, другое раскрывает непреходящую ценность свободы.

В «Истории Индий» (книга II, глава I) он повторяет свой знаменитый вывод о том, что «все народы мира суть люди, и именно это определяет их раз и навсегда. Все они наделены пониманием и волей, все способны испытывать одни и те же чувства… все любят добро и умеют радоваться, все отвергают и ненавидят зло и ощущают тревогу и беспокойство, когда сталкиваются с тем, что им неприятно или приносит вред».

Более того, Лас Касас верил, что все туземцы способны к восприятию цивилизации, что они могут внести свой вклад в прогресс человечества: необработанная земля не родит ничего, кроме чертополоха да бурьяна, а при надлежащем уходе в силу присущих ей свойств, она способна давать полезные и желанные плоды; точно так не может быть в мире ни людей, как бы ни были они дики и бесчеловечны, народов, кои, получив должное, требуемое естеством человека наставление, не сумели бы стать в большинстве своем разумными гражданами.

Переход Лас Касаса в стан противников рабства был долгим и мучительным, но он все-таки пришел к справедливым выводам, оказавшим немалое воздействие на тех, кто позднее продолжил его дело.

Когда в 1808 г. под влиянием событий, связанных с наполеоновскими войнами, в Южной Америке началась борьба против колониального господства Испании, личность и труды Лас Касаса снова оказались в центре внимания. Его идеи помогали восставшим доказывать пагубность испанского владычества и необходимость покончить с ним. Сочинения Лас Касаса стали настольной книгой для Сервандо Тереса де Мьера в Мексике, Симона Боливара в Каракасе и на Ямайке, Грегорио Фюнеса в Кордове и Тукумане. Вспомнил о нем и Хуан Антонио Льоренте, испанский либерал, находившийся в изгнании во Франции.

В предисловии к вышедшему в 1965 г. изданию «Трактатов» (1552) Льюис Ханке отмечал, что идеи и принципы, которые отстаивал Лас Касас еще в XVI столетии, сохраняют актуальность и в наши дни, когда мировая общественность стремится найти достойную основу для прочного мира между народами.

Критическое изучение Лас Касасом сложных проблем своего времени заставило его восстать против применения силы в целях подчинения других народов, против рабства и угнетения, неизбежно сопутствующих колониальному правлению. Однако Лас Касас умел критично отнестись и к собственным идеям. Об этом говорит постепенное осознание им несправедливости подчинения индейцев духовной и светской власти Испании без их собственного на то согласия. Столь же самокритично сумел он отнестись и к своим воззрениям на проблему рабства африканцев, придя в итоге к убеждению, что доктрина свободы, которую он отстаивал в отношении индейцев, распространяется на все народы.

Автор: Сильвио Савала.