Печать Ярослава Мудрого
В истории Киевской Руси немало громких имен, но вряд ли какое-нибудь из них может сравниться достоинством с именем князя Ярослава Владимировича. Его отца, крестившего киевлян, былины титулуют «Красным Солнышком», но сам Ярослав в памяти скупого на похвалы народа оказался единственным правителем, заслужившим прозвище «Мудрый». Единственным за целую тысячу лет, а это, наверное, что-нибудь значит!
Для Новгорода это особое имя, не уходившее с его карты десять веков — ровно столько времени прошло с вокняжения Ярослава в городе, где он основал резиденцию, названную потомками «Ярославовым дворишем».
Строго говоря, мы не знаем точной даты этого события, как не знаем достоверно и года рождения Ярослава. Летопись, рассказывая о приходе Ярослава в Киев после смерти Владимира в 1015 году, утверждает, что Ярославу было тогда 28 лет, то есть он родился около 987 года, но некоторые ученые полагают, что речь там идет о времени княжения Ярослава на севере, а родился он немного раньше. Сначала он получил от отца Ростов, а когда умер княживший в Новгороде его старший брат Вышеслав, ему вместо захолустного Ростова достался Новгород.
По-видимому, это случилось в самом конце X века, то есть почти тысячу лет тому назад. Вряд ли можно пройти мимо такого юбилея, тем более что с именем Ярослава связаны два важнейших события новгородской, а по существу — всей русской истории.
В 1019 году, окончательно утвердившись в Киеве, Ярослав в награду за помощь, оказанную ему новгородцами, дал им «Правду и Устав», то есть те льготы, которые стали конституционной основой Новгородской вечевой республики. На «Ярославовы грамоты» как на гарантию вольности новгородцы ссылались всегда, когда приглашаемые ими князья делали попытки ущемить вечевую свободу.
А в 1030 году Ярослав «прийде к Новгороду, и собрав от старост и от пресвитеров детей 300, и повеле учити книгам». Неугасимый огонь российского светского просвещения был зажжен Ярославом. Даже за это он заслужил свое гордое прозвище. И колыбелью просвещения по праву может считаться Новгород.
В этом городе в тысячелетнюю годовщину Ярослава появилось новое высшее учебное заведение — Новгородский государственный университет. И было бы исторически справедливо присвоить ему имя Ярослава Мудрого, как в былые времена имя Святого Владимира носил Киевский университет, а в наши дни имя Климента Охридского носит Софийский университет.
Все эти мысли оказались более чем уместными в связи с новой сенсационной находкой, обнаруженной Новгородской археологической экспедицией на Троицком раскопе. До сих пор реликты новгородской государственности времен Ярослава были известны по редчайшим серебряным монетам, чеканенным в Новгороде в ту пору, когда в нем княжил Ярослав, то есть до 1019 года. На одной стороне этих монет был помещен родовой знак Ярослава — трезубец — и надпись «Ярославле сребро», а на другой — погрудное изображение св. Георгия, небесного патрона князя (Ярослава при крещении нарекли Георгием); имя святого обозначено по сторонам этого изображения. Такие монеты встречаются только в северных кладах, а по изяществу исполнения они резко отличаются от киевских монет Владимира и Святополка.
На их новгородское происхождение указывает и то обстоятельство, что при Ярославе после 1019 года в Киеве монет уже не чеканили.
28 июня 1994 года в слое начала XI века была найдена свинцовая печать (ее диаметр 32—36 миллиметров), на одной стороне которой помешено изображение св. Георгия, выполненное опытной рукой почти наверняка того же мастера, который резал штемпели для серебряных монет Ярослава-Георгия. Ошеломляющее впечатление производит вторая сторона печати. На ней изображен погрудно воин в высоком островерхом шлеме, с длинными торчащими усами, в княжеской одежде, скрепленной у плеча застежкой-фибулой. Надпись по сторонам изображения сообщает имя название этого грозного воина: «Ярослав князь русский».
Разумеется, это не совсем портрет: в ту эпоху подобные изображения носили характер обобщения, подчеркивая признаки сана и героизируя персонаж. Однако вряд ли нужно сомневаться в том, что некоторые черты сходства обязательно присутствуют на печати. Иначе Ярославу едва ли захотелось бы пользоваться изображением, совсем на него не похожим.
Широко известна портретная реконструкция Ярослава, выполненная по черепу известным антропологом Михаилом Михайловичем Герасимовым. Она мало напоминает изображение на печати. Но ведь Герасимов реконструировал облик мудрого семидесятилетнего старца, а перед нами — пусть условное, но изображение молодого воина, которому еще нет и тридцати.
Любая средневековая свинцовая печать — материальный остаток акта высокой государственной власти. Актов и печатей стало много, когда с возникновением крупной частной собственности на землю (а это случилось в XII веке) появились многочисленные жалованные грамоты на владение землей. Но в начале XI столетия документы, снабженные печатями, исключительны. Вместе со вновь найденной насчитывается всего лишь три печати времени более древнего, чем середина одиннадцатого века. А это значит, что грамота, которая была ею утверждена, невероятно значительна, как невероятно значительными в новгородском обществе начала XI столетия были владельцы той усадьбы, где печать обнаружена.
Мы уже знаем, что в XII веке на этой усадьбе жили богатые бояре; некоторые из их числа избирались в посадники — руководители Новгородской республики. Теперь мы смогли взглянуть в лицо Ярослава Мудрого на усадьбе предков этих бояр.
Автор: Валентин Янин.