Замки Луары в жизни французских королей
Было время, когда даже разбойник крестился и творил молитву, прежде чем выйти на большую дорогу. И дома тогда тянулись крышами к небу, чтобы видел Всевышний, как хочется людям покинуть грешную землю, на которой вот уже сто лет тянулась война. Было время, когда по улицам Парижа бродили не только благородные разбойники, но и неблагородные, в лесной простоте рожденные волки. Бродель пишет: «В 1420 году стаи волков проникают в Париж через бреши в крепостных стенах или плохо охраняемые ворота; в сентябре они снова тут как тут и нападают на людей… В 1640 году, переправившись через реку Ду, волки появились в Безансоне и поедали детей. Учрежденные Франциском I около 1520 года «великие егермейстеры» устраивают большие облавы…».
Было время, когда не только волки, но и люди поедали людей. Летописец свидетельствует, что в те годы: «…никто не ускользал от ударов голода. Вельможи, люди достаточные, бедняки — все одинаково его испытывали, у всех одинаково от него бледнели лица. Для утоления его приходилось пожирать падаль и тому подобную пищу. Муки голода заставляли людей пожирать человеческое мясо. Люди нападали по дороге на путников, убивали их, разрывали на части…».
Почти пять веков взращивала французская земля тяжелые замки, где прятались от беды богатые сеньоры, и устремленные в небо храмы, куда приходили в тяжелый час бедняки. Но ничто не вечно, кончаются и столетние войны. К концу XV века Франция разорена и перенаселена. Как сказал современник, «полна доверху». Нежелательны все, кто не может себя прокормить. Лучший способ избавиться от ненужных подданных — новая война. Карл VIII собирает войска и, памятуя о славных шествиях крестоносцев, отправляется на Апеннины. Италия — роскошная, богатая земля, у которой слишком много хозяев, каждый город — отдельное государство. Франция же к 1494 году — самая большая и сильная страна в Европе. Войска Карла VIII дружным маршем переваливают через Альпы и оказываются… в раю. Суровые воины севера (а Франция все-таки севернее Италии), переходя из города в город, видят повсюду утопающие в садах дворцы, храмы, прекрасные виллы, на стенах которых картины: цветы, звери, обнаженные женщины. В Италии к приходу французских войск уже полным ходом идет эпоха Возрождения. Древняя земля — прародина античной культуры — в который раз очаровывает грозных пришельцев.
Не здесь ли пригрезилось французским королям подобие цветущих итальянских долин, расположенных где-нибудь недалеко от Парижа? Не в чужом ли краю вспомнилась монархам долина родной реки Луары?
Луара и прилежащие к ней земли выгодно отличались от прочих провинций Франции. Река протекала через центральные части страны, вдали от небезопасных границ. Местные леса изобиловали дичью, а охота была любимым занятием аристократов. Одинокие замки местных сеньоров, стоявшие на выгодных в военном отношении точках, ничуть не портили пейзажа. Можно сказать, что красота Луары заставила людей обратить свой взор от неба к земле, и увидели люди, что земля хороша.
Долина Луары — колыбель французского Ренессанса. Вероятно, развитию этих земель способствовало и то, что здесь на берегу реки провел детство король Франциск I, тогда еще просто Франсуа, граф Ангулемский. Замок Амбуаз был построен в X веке. За его реконструкцию взялся король Карл VIII, впервые привезший из военного похода итальянских мастеров в количестве 22 человек. Флорентийские послы тогда с восхищением отмечали, что Амбуаз стал более напоминать дворец, чем, тяжелое замковое сооружение. Однако сам Карл не успел насладиться переменами. В Вербное воскресенье 1498 года он поскользнулся и расшиб голову о дверной косяк в темном и зловонном коридоре, служившем отхожим местом. Пролежав здесь девять часов на соломе, король скончался — никто из слуг так и не рискнул перенести его в более достойное помещение.
Взявший власть новый король Людовик XII не стал завершать начинаний предшественника — его ждали свои великие дела. Замок он попросту сплавил Луизе Савойской, а сам отправился в Блуа, где находилась королевская резиденция — своеобразный Версаль того времени. (В Блуа каменщики, с трудом пробиваясь через архитектурные концепции средневековья, воплотили-таки в новых пристройках некоторые идеи Возрождения — широкие окна, горизонтальные пропорции, конные статуи. Все сооружение получило название «Крыло Людовика XII».)
А под крылом Луизы Савойской, той самой, которой небрежно был пожертвован замок Амбуаз, тем временем рос очередной монарх. Кажется, что сама Судьба, взяв в руки историю Франции, быстро-быстро пролистывала короткие королевские жизни, чтобы наконец добраться до любимца Франциска I. Франциск всем удался — молод, красив, деятелен. В 6 лет он был унесен взбесившейся лошадью. Он вернулся назад, но, похоже, непоседливая его душа так и мчалась всю жизнь, не разбирая дороги. В 20 лет он стал королем, которого обожали женщины и страна. Он был почти королем легендой, хотя и говорят, что важные государственные решения за него принимала мать — у короля, поглощенного войной, охотой, женщинами и искусством, не всегда хватало времени заниматься политикой. Для славы монарха достаточно и того, что со временем его правления совпала эпоха раннего Ренессанса.
Как было заведено среди французских королей, Франциск ввязался в итальянские войны. Самой крупной его победой можно считать вывоз из Италии во Францию великого Леонардо да Винчи. Совпали жизнелюбие молодого короля и жизнеобилие идей Возрождения. К тому же, великий Леонардо время от времени говорил вещи, находившие душевный отклик в сердце монарха. Скажем, гуляют великий художник и великий правитель по лесу в окрестностях Амбуаза и, увлеченные беседой, выходят на окраину деревеньки, где в лужах валяется разная грязная живность. Леонардо обводит пейзаж рукой и говорит: «Человек — царь природы, а вернее, скотов». А на горизонте виселица стоит, качается кто-то на ней. Леонардо опять замечает: «Зло не является таковым, пока не касается меня лично». А поздним вечером в замке за шумным столом в окружении милых дам самое время сказать: «Не существует пороков, которые не были бы в чем-то благодетельны». В общем, мысли Леонардо да Винчи чрезвычайно устраивали хозяина самой большой страны в Европе, который, кстати, познал радость порока в самом раннем возрасте.
Препоручив важные политические вопросы матери, Луизе Савойской, и посвятив свободное время походам в Италию и искусству, Франциск через некоторое время увлекся перестройкой замков в долине Луары. Причем ему хотелось не просто опробовать себя в системе новых взглядов, а воплотить идеи Возрождения везде и сразу. Но строить на пустом месте он не рискнул и для начала занялся усовершенствованием старого. Амбуаз он не тронул, может быть, из желания сохранить в неприкосновенности места своего детства, а может быть, оберегая покой великого друга мастера Леонардо, который обосновался в окрестностях Амбуаза в усадьбе Кло-Люсе. Франциск обратил свой взор на замок Блуа, где некогда уже упражнялся в архитектуре Людовик XII. Новая перестройка замка началась в 1515 году, сразу после восшествия Франциска на престол.
Руководил строительством французский архитектор при вероятной консультации итальянского коллеги. Почти десять лет велись работы, в результате которых возник «корпус Франциска I» — здание, поражающее материальностью, вещественностью стен (в противовес всему готическому «нематериальному, одухотворенному»). Многочисленные статуи, путти, эмблемы с изображением саламандры (герб Франциска), балконы, арки — все стремится заполнить собой пространство, избавить его от аскетизма, подчеркнуть богатство хозяина и избыточность жизни. Но, несмотря на усилия, все это пока только декорация, едва скрывающая за собой старый средневековый костяк.
Эта невозможность нарастить пышную архитектурную плоть на старые кости заставила Франциска I бросить Блуа и начать поодаль (в 16 километрах) строительство нового замка Шамбор. Еще пять лет будет длиться отделка Блуа, а король уже начнет возводить роскошный дворец для охоты и развлечений. Предприятие растянется на тридцать лет, и полностью готовым Шамбор увидит только Екатерина Медичи. Произойдет это много позже смерти Франциска I.
Автор: Виктория Фролова.