Пути ариев – от Днепра до Инда. Часть третья.
Индоарии были завзятыми игроками в кости: иной раз проигрывали и жену, и дом, а цари — царство. Выигрывали тоже. В Ригведе есть Гимн Игрока — мольба об избавлении от пагубной страсти. В упоминавшейся здесь статье Берзин и Грантовский подметили, что и в катакомбах Причерноморья есть игральные кости и что это необычно для культур бронзового века. Но вот чего авторы эти еще не знали. У ведийских ариев игральные кости, судя по описаниям, были не кубические, а четырехгранные, словно сложенные из двух пирамидок. Именно такая кость найдена в Аламгирпуре (Индия) и такие же обнаружены в наших катакомбных погребениях, причем столько наборов (добрый десяток), сколько ни в одной другой культуре бронзового века.
Есть подобные же доказательства несколько иного рода. Это совпадения археологических наблюдений с данными языка. Так, финно-угры заимствовали у индоариев название шила («ара»), и множество бронзовых шильев известно в катакомбных могилах черноморских степей. Одно же такое доказательство надо рассмотреть особо.
Оружие Индры
Во многих гимнах Ригведы, в мифах и сказаниях воспевается некое дубинообразное оружие бога Индры — «ваджра». Как оно выглядело, индийцы не помнят, изображают его по-разному. Но финно-угры когда-то заимствовали это слово («васара», «вечер»), и значит оно у них «молот» и «топор». Действительно, каменные боевые топоры-молоты нередко обнаруживаются в наших катакомбах. Индра был богом-громовиком. Каменным молотом вооружен и германский бог-громовик Тор, как, вероятно, и славянский Перун (в народе каменные молотки, находимые иногда на полях, называют «перуновы молотки»). Боевым концом у такого оружия было не лезвие, а обух. Об этом говорят круглые дыры в находимых при раскопках черепах многих европейцев того времени, дыры, совпадающие по размеру с обухом боевого топора-молота. Такие отверстия долго рассматривали как результаты трепанации, но венгерский антрополог Т. Аида и осетинский врач М. Домба независимо друг от друга доказали, что это следы ранений.
У катакомбников было еще одно оружие того же назначения — каменная булава. У некоторых наверший булав есть четыре крестообразно расположенные выпуклости, как бы четыре обуха. Для нас это другой тип оружия, но, вероятно, для ариев — все та же ваджра: никаких отличий по функции. И в индийских источниках упоминаются четыре выступа ваджры, а в древней Индии этим термином назывался военный строй, развернутый во все четыре стороны.
Таким оружием Индра совершил (в исходном варианте мифа) свой главный подвиг — убил демона Вритру, не дававшего рекам течь. Вритра был сыном реки Дану, и Дану протекла через его труп.
Богатый порогами Днепр в древности назывался Данапр. Слово «вритра» в переводе означает «запруда». Миф о победе над Вритрой мог бы получить простейшее объяснение: не был ли это местный объяснительный (так называемый топо-этиологический) миф о происхождении Днепровских порогов? Впоследствии он приобрел более широкий мифологический смысл: дарование вод засушливому краю, возможно, избавление от зимнего ледостоя, победа над силами зла (или, наоборот, мотив демоноборчества применили к объяснению редкого явления природы).
Цепная реакция
Следствия из предлагаемого признания катакомбников индоариями весьма интересны. Прежде всего, до сих пор на территории нашей страны мы имели надежные определения языков и народов не глубже начала первого тысячелетия до новой эры: скифы, урарту, массагеты… Уже киммерийцы очень туманны. Это ли не удача — одним рывком продвинуться в глубь веков более чем на тысячу лет! Зная, где были в то время арии, мы приближаемся к возможности распутать весь узел происхождения индоевропейцев.
В Индии от индоариев сохранилась до наших дней богатейшая сокровищница информации об их далеком прошлом, заключенная в языке и мифологии. В том числе информация об их древних соседях. А соседи и связи катакомбников хорошо известны археологам. Теперь мы можем заняться подысканием реальных соответствий словесным образам и связям. Возможна цепная реакция открытий.
Катакомбной культуре в степях предшествовала ямная (она датируется III—II тысячелетиями до новой эры). От нее катакомбники унаследовали коня, повозки, металл, курган, красную охру в могилах. Возможно, язык. В таком случае очень правдоподобно предположение известного археолога Н. Я. Мерперта, что люди ямной культуры — это общие предки ариев, то есть праарии до разделения их на индоариев и праиранцев. Но ямная культура выросла отчасти в сфере воздействия воинственной усатовской культуры, пришедшей из Центральной Европы. Не отсюда ли общая терминология власти, военного дела и культа у кельтов, самых западных из индоевропейцев, и ариев — самых восточных? Ее нередко возводят к общему наследию индоевропейцев, но ведь не у всех индоевропейских народов такую общую терминологию мы находим! Да, судьба разбросала этих родичей на противоположные концы региона. Возможно, что и в исходном очаге они были крайними с разных сторон. Но значит ли это, что пракельты и праарии не встречались при передвижениях?
Классическая для лингвистики концепция генеалогического древа основывалась на гипотезе о простом радиальном — прямыми путями — расселении родственных народов из одного центра и постепенном дроблении их языков. Выяснение сложной и прихотливой истории отдельных ветвей индоевропейского генеалогического древа, их перемещений, взаимодействий, разделений и слияний превращает это древо в совершенно иную фигуру — нечто вроде дельты реки. А такое представление (дельта-концепция) требует изменения методики лингвистических реконструкций.
Современная ареальная лингвистика, изучающая древние языковые контакты, отрицает концепцию древа, но отвергает заодно и значительные перемещения народов вообще, признавая лишь взаимовлияние соседних языков с выработкой общих нововведений. А между тем история знает «полные опасностей великие переселения» народов. При этом мигранты переносили на другой край ойкумены свою лексику и вливали ее в противоположный рукав дельты.
Так, тохары, в неолите (позднем каменном веке) — западные соседи германцев и балто-славян, ушли к границам Китая и унесли туда слово «кум» (приходи), «ак» (наше «око», немецкое «ауге»), «цтвер» (четыре) и т. д. По дороге некоторые из этих слов подмешались в местные языки, запутав картину.
На шахматной доске прошлого гроссмейстер истории не всегда двигал народы, как пешки — по прямой, с клеточки на клеточку. Он ходил конем и ферзем, применял рокировку и часто снимал фигуры. Не надо обманываться простотой ситуации в эндшпиле, когда на доске всего несколько фигур и так заманчиво связать их размещение с тем или иным известным из теории дебютом. Ведь главная игра развертывалась в миттельшпиле и шла на всей доске. Но вернемся к конкретным выводам.
В последнее время появлялись книги и статьи о родстве индоариев со славянами, приводились общие корнесловы — свара, сваха, девар (деверь) и другие. Но это родство относится ко времени, гораздо более отдаленному от нас, чем катакомбная культура,— ко времени общеиндоевропейского единства. Видимо, самое позднее — к V—IV тысячелетиям до новой эры. А вот взаимных заимствований, которые бы говорили о более поздних тесных контактах, таких, как с финно-уграми, в языках индоариев и славян нет или почти нет. Значит, в первой половине II тысячелетия до новой эры славяне и катакомбники близкими соседями не были. Знать это важно для решения проблемы славянского этногенеза.
Такие тесные контакты, однако, были у индоариев с некоторыми другими индоевропейскими народами. С какими же? Оказывается, с греками. Две собаки бога смерти носили у индоариев имена Шарбара (Карбара) и Удумбала. Но ведь Шарбара («Пестрый») — это греческий Цербер (Кербер)! Греческим кентаврам — полулюдям- полуконям, изощренным в любви и искусствах,— соответствуют у индоариев зверовидные гандхарвы — небесные певцы и искусные любовники, а также киннары — полулюди-полукони. И так далее (список длинный).
Кроме греков, по данным языка, где-то поблизости от индоариев в это время находились предки хеттов, потом ушедших в Малую Азию, и предки армян. Мы знаем также — по раскопкам,— с какими своими соседями катакомбная культура имела тесные связи. Это северокавказская культура и ее предшественница — новосвободненская, это полтавкинская и срубная культура в Нижнем Поволжье и другие. Кто тут прагреки, кто хетты, кто праармяне? Впрочем, греческий вклад мог быть принесен и с запада…
В мифологии индоариев сохранилось много названий древних соседей, представленных то в виде реальных народов, хотя и полусказочных, то в виде разных категорий демонов. Скажем, на юге (от катакомбников?) жили демоны-«пишачи». Не те ли это кавказцы, кого античные авторы называли псессами, предки абцзгов-абхазов? До сих пор есть на Северо-Западном Кавказе река Пшиш. На востоке, за ведийской Расой, жили демоны-«ракшасы». Не предки ли это рокс-аланов? Может быть, среди других названий есть и древнейшее имя хеттов? Ведь хеттами они стали называться только в Малой Азии, по своим предшественникам.
Словом, гипотеза, если она подтвердится, может проложить пути ко многим новым открытиям.
Автор: Л. Клейн.