Лебединая песнь паруса
200 лет назад зашлепали по воде плицы первых пароходов. К тому времени парусный флот, несмотря на многолетнюю эволюцию, далеко не достиг еще наивысшего расцвета. И его способность к дальнейшему совершенствованию придала особый драматизм соперничеству между парусом и паровой машиной. Ведь это не было столкновение нового, прогрессирующего направления со старым, застывшим в своем развитии. Нет, здесь схватились сильные противники, ни один из которых еще не исчерпал своих возможностей. Как ни парадоксально, появление пароходов помогло быстрому развитию парусников, и они добрых несколько десятков лет побивали своих паровых соперников и по дальности плавания, и по скорости, и по экономичности.
Еще в 1892 году журнал «Вокруг света» сообщал: «…при дальних плаваниях… все товары перевозятся почти только одними парусными судами… Парусные суда, предназначенные делать такие большие рейсы, в большинстве случаев громадных размеров и замечательные скороходы; пароходам трудно конкурировать с парусными судами, так как последние при одинаковых размерах гораздо больше забирают товаров и могут следовательно, уменьшать плату за провоз…».
И это написано тогда, когда дни парусного флота были уже сочтены, когда канула в вечность славная эпоха «деревянных кораблей и железных людей…»
Неуклюжие каравеллы колумбовских времен, уступая океанским лайнерам наших дней в размерах, скорости, комфортабельности, превосходили их в одном: в дальности плавания. Не будь у парусников этого важного качества, эпоха великих географических открытий наступила бы лет на 300—400 позднее. Ведь, пожалуй, Колумб не смог бы достичь Америки, если бы его эскадра состояла из самых современных судов такого же водоизмещения, как каравеллы XV века. Знаменитому мореплавателю просто не хватило бы топлива на переход через Атлантику.
Неограниченная дальность плавания свойственна любому паруснику, независимо от его размеров. Недаром за последние сто лет сотни людей в одиночку и малыми группами пересекли на крошечных парусных яхтах океаны. Но никому еще не удалось сделать это на моторной лодке или на катере. Ведь дальность плавания судов с механическими установками (если не говорить об атомоходах) тем больше, чем они крупнее и чем экономичнее их машины. Сто-двести лет назад размеры пароходов были невелики, а машины пожирали массу угля. Неудивительно, что пароходы жались к берегам и не могли соперничать с парусниками на океанских просторах. Но уже тогда стало ясно, что для победы парового флота нужно увеличивать размеры пароходов, улучшать экономичность машин и сооружать каналы, сокращающие длину морских трасс. Надо ли говорить, что решение каждой из этих проблем требовало опытных инженеров, дорогого оборудования, средств, а главное — времени.
Иное дело парусный флот. Его можно было совершенствовать и совершенствовать. Все возникавшие здесь проблемы решались техническими средствами позапрошлого столетия. Нужна была лишь благоприятная экономическая обстановка — и она сложилась в середине XIX века.
В 1849 году началась знаменитая калифорнийская золотая лихорадка. Тысячи людей хлынули тогда на западное побережье Северной Америки, а поскольку трансконтинентальных железных дорог еще не было, рейсы морем вокруг мыса Горн были иногда выгоднее, чем путешествие в фургонах через весь материк. Количество кораблей, отправлявшихся в течение года с атлантического побережья на тихоокеанское, после открытия золота увеличилось с 2 до 774! Тогда-то и вспомнили судостроители об удивительных парусниках, родоначальником которых была «Радуга», построенная в Нью-Йорке в 1845 году. Это небольшое, по нашим представлениям, судно было спроектировано вразрез со всеми старыми теориями. Его обводы были очень остры и в носовой части вогнуты. Подводное поперечное сечение — почти треугольное. Непривычными казались старым капитанам и корабельным мастерам и длинные реи на мачтах. «Морские волки» даже выражали сомнение в том, что такой корабль сможет вообще нести паруса и маневрировать.
Однако опасения не оправдались: «Радуга» оказалась блестящим судном, побившим все рекорды скорости. Когда она мчалась при свежем ветре, создавалось впечатление: «гора парусов». За четыре года на американских верфях было построено еще несколько подобных парусников: «Сиуитч», «Меммон», «Ориентал», за которыми утвердилось крылатое название — клиперы. В дословном переводе это означает «стригуны»: быстро мчась по взволнованному морю, они как будто срезали, стригли верхушки волн.
Клиперы были очень дороги в постройке и, если бы не золотая лихорадка, они едва ли получили бы широкое распространение. А тут несколько клиперов полностью окупились после первого же рейса. Поэтому в 1852 году, когда открыли золото в Австралии, английские судовладельцы не ломали голову над выбором типа судов. На американских верфях были построены знаменитые английские клиперы «Лайнинг», «Джеймс Бейнс», «Чемпион морей». А скоро и сами англичане создали свои чайные клиперы, из которых лучшими считались «Фермопилы», «Катти Сарк», «Ариэль», «Сэр Ланселот». Началась самая блестящая эпоха в истории парусного флота, которую нередко называют «лебединой песнью паруса».
Практически все рекорды скорости были поставлены клиперами американской постройки, и, быть может, именно здесь сказались особенности национальных характеров американцев и англичан. Средний американский клипер мог мчаться даже при ураганном ветре, неся всевозможные паруса. Зато при слабом или умеренном ветре скорость резко падала, и здесь его легко обходили маневренные, хорошо приспособленные именно к таким ветрам английские клиперы. Вот почему они, хотя и не держали абсолютных рекордов скорости, нередко затрачивали на переход меньше времени, чем быстроходные американские.
Именно тогда, более ста лет назад, были поставлены феноменальные рекорды. 17, 18, 19 узлов — это ведь ход современного лайнера. Но непревзойденным рекордсменом оказался клипер американской постройки «Джемс Бейнс» — 21 узел! Для сравнения: большинство современных грузовых и грузопассажирских судов развивают всего 10—15 узлов. Каким же недосягаемым пределом были скорости клиперов для пароходов того времени!
И, тем не менее, дни клиперов были сочтены. Паровой флот, задержавшийся на старте, постепенно набрал скорость и настиг парусный флот в зените славы. Пароходы, которые нанесли поражение клиперам, были крупнее их по водоизмещению, на них были установлены экономичные компаунд-машины. Но, самое главное, для пароходов не требовались столь квалифицированные команды и особенно капитаны, как для клиперов. Ведь во всем мире нашелся всего десяток капитанов-гонщиков, умевших «выжимать ветер из парусов». А клиперов-то было построено около полусотни! Однако даже и в этих условиях клиперы могли бы еще продержаться долго, если бы в 1869 году не был прорыт Суэцкий канал, почти вдвое сокративший путь из Европы в Азию и Австралию.
Главные преимущества парусного флота — скорость и дальность плавания — перестали играть решающую роль. А выставить что-нибудь против огромного достоинства пароходов (ходить точно по расписанию) парусный флот не мог. Правда, в течение еще тридцати лет владельцы парусников пытались компенсировать этот недостаток экономичностью и дешевизной перевозок. В конце 19-го века строились суда водоизмещением 3—5 тысяч тонн из стали. Они были квадратными в сечении, несли по 4—5 тысяч квадратных метров парусов (полгектара!), имели по 2—5 мачт. Чтобы до предела сократить численность экипажа, применялась механизированная уборка парусов. С девяностых годов 19-го столетия по двадцатые годы 20-го эти мастодонты рыскали по всем морям, срывая, где придется, случайные фрахты на перевозку самых неприбыльных грузов — нитратов, гуано, угля. Моряки пренебрежительно говорили, что такие парусники строят милями, а потом нарезают на куски нужной длины.
И все-таки даже во времена вырождения парусного флота были показаны неплохие результаты. Например, в конце 19-го века крупнейший парусник мира — германский пятимачтовый корабль «Пройссен» — с 8 тысячами тонн груза на борту развивал скорость в 17 узлов — разумеется, не расходуя ни грамма топлива! А современный теплоход на перевозку такого же груза со скоростью 14 — 15 узлов расходует около 20 тонн топлива в сутки.
Автор: Герман Смирнов и Лев Скрягин.