Казацкая свадьба

Выдать замуж дочку или женить сына — это были едва ли не самые важные события в жизни казачьей старшины, той аристократии казацкой Украины. Свадьба, или “акт свадебный”, как говорилось тогда – это не была лишь возможность повеселиться и “покуликовать громко”, для родни и знакомых, она имели и важное экономическое и социальное значение. Поэтому и обставлялась свадьба с большим торжеством и великолепием, тем большем, чем выше общественное положение занимали участники. Уже заранее рассылали от имени матери невесты старательно выписанные приглашения. Писал их, разумеется, некий студент, живя при семье, исполнял обязанности “инспектора” при сыновьях, а также был он и секретарем госпожи дома.

Что касается самой свадьбы, то она тянулась очень долго, порой несколько дней. Вот, например, как происходила свадьба сына прилуцкого полковника Дмитрия Горленко — Андрея с дочерью полковника Миргородского Даниила Апостола в 1700 году. Свадьба это тем более интересна для нас, так как ее участники сыграли важную роль в украинской истории. Дмитрий Горленко был один из выдающихся соратников гетмана Мазепы, наиболее заядлый враг Московщины, который после Полтавы эмигрировал вместе с гетманом. Отец невести, это более поздний гетман. Главным же распорядителем на свадьбе был прилуцкий полковой судья Иван Нос, тот самый, что восемь лет позже сыграл такую позорную роль, потому что изменил своему гетману и отдал гетманскую столицу Батурин в московские руки. Нос в письме к Горленко описывает ход свадьбы, которая состоялась в имении Апостола – Великих Сорочинцах.

Жених со своим эскортом уезжая к Сорочинцам, остановился в другом имении Апостола – Хомутцах. Здесь он переночевал, утром выслушал Службу Божью и позавтракал. На полпути к Сорочинцам жениха приветствовали “достойные персоны”, которые сопроводили его к будущему тестю. По приезде в Сорочинцы состоялся “поздний” обед и жених и невеста осматривали подарки, которыми их одарили родня и знакомые. На второй день состоялся брак. Но на этом свадебные торжества не закончились. Молодые вместе со всеми гостями поехали на второй день к отцу жениха. Путешествие это с ночлегами, обедами, завтраками тянулось несколько дней. А там, в доме Горленко снова продолжилось многодневное гуляние.

Мы вспомнили о подарках, которые получали по случаю свадьбы молодожены. Подарки эти порой достигали большой стоимости. Так, например, когда женился барышпольский сотник Семен Сулима, то от своей матери он получил много серебряной, позолоченной посуды. Кроме того принесли свои подарки родня и знакомые. Так, Ее милость, госпожа полковникова Миклашевская прислала большой серебряный кубок, ее милость госпожа Кочубеева две серебряные миски, госпожа Искра – десяток серебряных позолоченных ложек и так далее.

Как я уже упомянул в начале, брак помимо своей «романтической» стороны имел (как впрочем, имеет и сейчас) чисто материальную сторону — усадебную. И как таковой регулировали его определенные предписания. Перед свадьбой происходила, так называемая “брачная интерцизия” в магистрате в присутствии Магистратской власти – войта, бурмистра, одного советника (“райцы”) и писаря. За подписями этих представителей власти составляли подробный реестр приданого, который должна была получить невеста. Жених принимал приданое, отчитывался о его получении и подписанный реестр передавал будущему тестю. Сам же обязывался добавить к общему имуществу от себя не менее одной трети стоимости приданого своей будущей жены. Такая обстоятельность становится тем более понятной, так как в случае смерти мужа жена получала обратно все свое имущество.

Относительно приданого, то стоимость его, разумеется, зависела от социального и материального положения родителей невесты. Главную его часть составляли клейноды – жемчуг и драгоценные камни. Когда гетман Самойлович выдавал свою дочь Параскеву из политических взглядов, за московского боярина Шереметева, то дал с ней больше клейнодов, чем имеет какая-то хорошая современная ювелирная лавка. Здесь и ожерелье в 55 ниток жемчуга, и почти сотня отдельных крупных жемчужин, шапочки, корсетки расшитые жемчугом. Здесь десятки колец и ожерелий с рубинами, бриллиантами, изумрудами, сапфирами. Сила того самого благородного камня сверкает на “кокошниках” “шубах” и других частях одежды боярыни.

Понятно, что нормальное приданое офицерских дочерей было скромнее. Но все же клейнодов, в частности жемчугов, было довольно много. Дочь полковника Галагана принесла с собой в приданое 10 ниток крупных жемчужин и 27 ниток мелких, 5 перстней с алмазами и т. д.. Когда выдавал замуж свою дочь бунчуковый товарищ Скорупа за другого бунчукового товарища Михаила Єсимонтовского, то дал с ней 29 ниток различных жемчугов, два золотые креста, один украшенный рубинами, другой алмазами, золотую цепочка, две пары ожерелий с алмазами и жемчугом, три перстня с алмазами и рубинами и т. д.

Не менее ценной частью приданого было золотое и серебряное покрытия. Каждая невеста со старшинской семьи приносила для украшения семейного стола десятки серебряных кубков, рюмок, тарелок, ложек, и тому подобное. За клейнодами и посудой шла одежда, которую также подробно описывали и оценивали. В первую очередь жупаны. Шитые золотом и серебром, эти жупаны представляли собой довольно большую ценность. Дальше шли запаски и юбки, часто также из ценного материала, расшитые золотом и серебром. Далее идет „постель”, пошивки и простыни, порой с дорогим кружевом, атласные одеяла и т. д. Не забыто в реестрах приданого за одежду. Так у упомянутой Скорупивны было 15 рубашек голландского полотна. У дочки конотопского сотника Татьяны Костецкой было среди приданого тоже 15 рубашек голландского полотна, одна рубашка расшитая золотом и зеленым шелком и 50 обычных рубашек так называемых „кужельных”. Интересно, что среди приданого обязательно должны быть и мужские рубашки.

Автор: Игорь Лосовский.