Как учили грамоте на Руси. Продолжение.

Отношения учителя и ученика скреплялись особой «учебной записью», очень напоминавшей «жилые записи», являвшиеся одной из форм кабального закрепощения. Если ученик уходил от своего учителя «до срока», его разыскивали и возвращали назад, как холопа, сбежавшего от своего господина. Недаром ученика в XVII в. иногда называли «наймитом», и нередко можно было услышать в разговоре про человека, который вышел из ученичества, что он «освободился на волю».

Были учителя, которые обучали только грамоте и письму. Они назывались «мастерами грамоты», или просто «мастерами». Это были грамотные священники, дьяконы, подьячие, приказные и другие грамотеи, пожелавшие учительствовать в виде основной своей профессии или приработка. Отношения между «мастерами грамоты» и их учениками в большинстве случаев складывались так же, как и при ремесленном обучении, на основании все той же «учебной записи».

Существовали, конечно, и частные училища. Сюда, отслужив молебен пророку Науму, святым Козьме и Дамиану, считавшимся «покровителями учения», и договорившись с учителем о «магарыче» — вознаграждении, приводили своих чад родители, понявшие пользу грамоты. Древнерусские писатели с великим уважением отзывались об учительском труде. Так, в уста учеников в одном сочинении вложены следующие слова, обращенные к учителю:

Вразумительного твоего приказания слушаем,
Аки мед кушаем…

Но пусть эти панегирики не скроют от нас истинного положения учителя в древнерусском обществе. В материальном отношении он очень зависел от родителей своих учеников. Поэтому так остро стоял для него вопрос о «магарыче», который он получал не только в виде денежной оплаты, но и в виде натуральной «снеди». Понятие «чести» было неразрывно связано с «магарычом», или «могарьцом».

«Мастера чти — могарьца не жалети» — это было одно из первых изречений, которое выводила еще неопытная рука обучавшегося письму. Честь достойную учителю воздавайте, и от домов своих брашна и питья ему приношайте, — поучал «Азбуковник».

Первый русский букварь был напечатан Иваном Федоровым во Львове в 1574 году. В настоящее время известен только один экземпляр этого издания. Это небольшая книжечка на 80 страницах. Открывается она азбукой от А до V (ижицы), последней буквы древнерусского алфавита. На следующей странице азбука напечатана уже в обратном порядке — от V до А и снова от А до V. Такое троекратное повторение должно было служить лучшему запоминанию. Вслед за азбукой шли склады. Букварь Ивана Федорова включал в себя и грамматический материал: спряжения глаголов, залоги, склонения, слова под титлами. В те далекие времена еще не существовало развитой грамматической терминологии, которой мы располагаем теперь. Поэтому многие понятия надо было давать описательно. Приводя примеры спряжения глаголов, Иван Федоров пояснял: Будимо — со мною мнози (т. е. со мною многие — Мы) Будите — без мене мнози (т. е. Вы) Будите якобы нецыи на нас глаголют или мы на других (якобы некоторые на нас говорят или мы на них — они).

Так объяснялось, что такое первое, второе и третье лицо множественного числа.

За грамматикой шел материал для первых упражнений по чтению. Здесь были напечатаны различные изречения, афоризмы, молитвы. Книга заканчивалась обращением составителя и издателя «Букваря» к «Возлюбленному честному русскому народу» с надеждой, что труды его «благоугодны будут», Иван Федоров просил принять их с любовью, «а я и о иных писаниях благоугодных с вожделением потрудитися хощу»

Новым словом в обучении грамоте был букварь, составленный поэтом, проповедником и ученым Карионом Истоминым в 1692 г. Он предназначался для обучения сына Петра I Алексея Петровича. Это был первый иллюстрированный русский букварь, в котором картинки должны были облегчить процесс освоения азбуки. «Да что видит (ученик), сие и назовет», — писал Карион Истомин в Предисловии.

Каждая страница была посвящена отдельной букве, которая была изображена в виде одного или нескольких людей, а также уставным, полууставным и скорописным почерком
по-славянски, по-гречески и по-латыни. Ниже шли различные рисунки предметов и явлений, названия которых начинались на эту букву.

Страница из букваря Кариона Истомина.

Вот страница с буквой «К». Здесь изображены кипарис, монашеский клобук, кит, колокол, ключ, кувшин, курица, названная по-древнерусски «кокошь», конь, корабль, корова, колесница, копье, колодезь (кладезь) и кречет. Далее шли стихи, в которых упоминались все нарисованные выше предметы:

…Киты суть в морях, кипарис на суше;
Юний отверзай в разум твоя уши.
В колесницу сядь, колием борися.
Конем поезжай, ключом отоприся.
Корабль на воде, а в дому корова…

Наконец, ученик одолевал букварь. Выучил азбуку, склады, изучил «подтительные слова», прочел и вызубрил первые молитвы. Человек средних способностей тратил на это в среднем около двух лет. Первая ступень позади. Отслужив молебен и преподнеся учителю традиционный горшок каши и гривну денег, ученик переходил к чтению «Часослова», за которым следовала «Псалтырь», а там, уже гораздо реже, «Апостол» и «Евангелие». Чаще всего обучение заканчивалось на «Псалтыри», которую, как и «Часослов», следовало тоже выучить наизусть.

Письму начинали обучаться, уже закончив «Букварь», одновременно с чтением «Часослова». Прежде всего, надо было научиться обращению с гусиным пером. Уже это была немалая наука: как держать его, как затачивать. Методика обучения письму была самая элементарная. Она состояла в том, что ученик переписывал по нескольку раз специальные «прописи». В настоящее время во многих наших хранилищах древних рукописей мы находим эти старинные азбуки-прописи. В большинстве случаев они представляли не книгу и не тетрадь, а длинный свиток, склеенный из нескольких листов бумаги. Обязательным элементом прописей были каллиграфически выписанные буквы, а также молитвы, различные изречения из церковных книг, афоризмы житейской мудрости, наставления учителя ученику, даже загадки.

Большое количество этих прописных истин посвящено самому процессу письма: «Сиди крепко, а пиши гладко, неописливо» (т. е. без описок). Среди прописей можно встретить и правила поведения ученика: «Зри прилежно, внимай разумно, пиши не спешно, прочитай не ложно», или: «Чадо, буди скор на послушание, а ленив на глаголанье» (т. е. здесь — на болтовню), «…Мастера не гневи, а себе побоев не чини».

Много хороших слов посвящено книгам и «книжной мудрости»: «Книжная премудрость подобна есть солнечной светлости. Но солнечную светлость мрачный облак закрывает а книжные премудрости никтоже скрыти (не) может».

Автор: В. С.