Древний Мохенджо-Даро и его история
Долина Инда в Пакистане наряду с Месопотамией и долиной Нила может гордиться тем, что является колыбелью одной из древнейших цивилизаций мира. Объект археологических раскопок, город Мохенджодаро, расположенный примерно в 400 километрах севернее Карачи, красноречиво свидетельствует о существовании некогда высокоразвитого общества.
«Веды» описывают исконное население Южноазиатского субконтинента как язычников и варваров, которые говорили на тарабарском наречии, жили в укрепленных городах и разводили крупный рогатый скот. Однако раскопки 1921 года и последующих лет на месте древних поселений долины Инда, Хараппы и Мохенджодаро, показали, что 4,5 тысячи лет назад здесь жил цивилизованный трудолюбивый народ, достигший высокого мастерства в искусствах и ремеслах, создавший хорошо развитую систему пиктографического письма.
Цивилизация долины Инда значительно превосходила территорию Египта и Месопотамии, вместе взятых, — с юга на север она простиралась почти на 1600 километров, а с запада на восток — более чем на 800 километров. Хозяйство Хараппы и Мохенджодаро базировалось на плодородии почв в долинах главных рек бассейна Инда, служивших также удобными водными путями для перевозки грузов. Основным занятием населения было земледелие, ведущими сельскохозяйственными культурами — пшеница, овес, кунжут, финики и хлопок.
Огромное количество обожженного кирпича и широкое употребление керамической посуды свидетельствуют, что страна была богата лесом, обеспечивавшим топливо для обжиговых печей. Обнаруженные при раскопках водосточные канавы, выложённые кирпичом, и изображения на печатях таких животных, как тигр, носорог, слон и буйвол, обитающих в более влажном климате, говорят о том, что некогда в долине Инда выпадали обильные дожди.
Излишки продуктов земледелия и удобные средства сообщения позволяли жителям обменивать свои товары на привозные — сырье (металлы и полудрагоценные камни) и пряности. Ученые установили, что города долины Инда поддерживали торговые связи с Центральной Азией, Афганистаном, северо-восточным Ираном и южной Индией, а также с более близкими Белуджистаном, Раджастаном и Гуджаратом. Торговля велась преимущественно сухопутная, но имеются данные и об использовании морских путей: это изображение судна на одной печати, гравированное изображение на черепке сосуда и на терракотовом барельефе.
Корабль, изображенный на небольшой стеатитовой печати, представляет собой парусное судно с сильно загнутыми кверху носом и кормой, расположенной посередине рубкой, мачтой и рулевым веслом. Такие парусники были, по-видимому, приспособлены в основном для речного судоходства, но, возможно, выходили и в море, плавая вдоль побережья до Лотхала в глубине Камбейского залива на юго-востоке и до Суткагендора на побережье Макрана и Персидского залива на западе.
Мохенджодаро более или менее отчетливо делится на верхний и нижний город. Верхний город, находящийся вблизи Археологического музея Мохенджодаро, — это продолговатый холм, значительная часть которого раскопана. Здесь обнаружены большой бассейн, главное зернохранилище, колонный зал и несколько строений, расположенных рядами и отделенных друг от друга узкими улочками и переулками. Руины древней цивилизации венчает внушительная буддийская ступа ІІ века н. э. — возвышаясь на 24 метра над окружающей равниной, она доминирует над окрестным ландшафтом.
К востоку от верхнего города лежит нижний город: обширный холм с волнистой поверхностью, в процессе раскопок которого расчищены три значительных участка и обнаружены большие массивы жилых домов, сгруппированных в правильные кварталы, разделенные улицами и переулками.
Раскопки в верхнем городе показали, что в значительной своей части он был перестроен заново на искусственном холме высотой до 12 метров, увенчанном в настоящее время буддийской ступой. Искусственная платформа цитадели сложена из сырцового кирпича и глины.
Имеются свидетельства, что Мохенджодаро, как и современные города долины Инда, страдал от половодий и наводнений. В особенности нижний город расположенная ближе к реке его восточная часть, где обнаружены следы дамб и террасообразных сооружений, защищавших здания от размывания и затопления.
Дома Мохенджодаро приводят на память одно из изречений Френсиса Бэкона, согласно которому дома строят, чтобы жить в них, а не смотреть на них. Видимо, основной задачей строителей города было обеспечение людям жизни не столько роскошной, сколько комфортабельной. Прихожие, небольшие залы, внутренние дворы, туалетные комнаты, лестницы и колодцы, встречающиеся почти в каждом жилом доме, говорят о безукоризненной планировке с учетом всех возможных удобств.
Самое выдающееся сооружение в пределах раскопанной части верхнего города — большой бассейн длиной 12 метров, шириной 7 и глубиной 2,5 метра от уровня вымощенного кирпичом окружающего его внутреннего двора. Ряды прямоугольных столбов со всех четырех сторон двора указывают на наличие галереи или веранды. Вероятно, бассейн был местом общественных собраний или, как полагают археологи, местом совершения каких-то религиозных обрядов омовения. Комплекс небольших помещений с туалетными комнатами, примыкающих к галерее снаружи, подтверждает это предположение, на основе которого можно сделать вывод, что вся жизнь в Мохенджодаро подчинялась какому-то духовному руководству или власти.
С технической точки зрения выстроенный из кирпича большой бассейн — свидетельство высокого искусства и мастерства как замысла, так и его практического осуществления. С обоих концов в бассейн ведут две кирпичные лестницы, ступени которых были первоначально покрыты деревянными плитками, закрепленными асфальтом.
Облицованные кирпичом на алебастровом растворе, дно и стены бассейна не допускали просачивания воды. За кирпичной облицовкой стен был еще слой битума, прилегавший к глинобитной прослойке, заключенной между двумя стенками из обожженного кирпича. В одном из помещений (с восточной стороны двора) находится колодец, выложенный двумя рядами кирпичной кладки, служивший, несомненно, источником воды для бассейна, с которым его соединял желоб. В юго-восточном углу бассейна имелось отверстие для спуска воды по перекрытому ступенчатым сводом подземному стоку, отводившему воду куда-то в западном направлении. Все эти подробности говорят не только о техническом мастерстве строителей, но и о глубоком внимании их вопросам гигиены.
К западу от большого бассейна расположено своеобразное кирпичное сооружение из нескольких более или менее одинаковых квадратных платформ высотой около 1,5 метра; они отделены друг от друга узкими проходами. На восточном и южном краях этого сооружения сохранились остатки стен с гнездами от бревен.
По аналогии с обнаруженным в Хараппе зернохранилищем, известный археолог Мортимер Уилер высказал предположение, что это здание также является зернохранилищем.
Массивные платформы из кирпича образовывали нечто вроде подиума, служившего опорой для деревянного пола зернохранилища. Узкие проходы между ними служили вентиляционными каналами, чтобы предохранять зерно от воздействия грунтовой влаги. Наружные стены «подиума» имели скос, подобно крепостной стене; с северной стороны находилось отгороженное помещение, вымощенное кирпичом. Наличие в Мохенджодаро большого зернохранилища, по-видимому, свидетельствует о существовании там системы меновой торговли, опиравшейся на прямой обмен товарами, причем зернохранилище, очевидно, играло роль государственной сокровищницы.
К северо-востоку от большого бассейна вскрыто основание длинного здания, планировка которого заставляет предполагать, что это была резиденция верховного жреца или членов жреческой корпорации. Это здание, напоминающее монастырь, имеет открытый внутренний двор, окруженный с трех сторон верандами. Судя по сохранившимся проемам, в здании было некогда 7 дверей: 5 в восточной стене, со стороны переулка, и по одной — в южной и западной стене. Полы в комнатах вымощены кирпичом. Сохранились остатки двух лестниц, ведших на второй этаж.
Наличие наряду с обычными жилыми домами подобных зданий заставляет думать, что у жителей древних городов долины Инда существовали общественные установления, требовавшие в отдельных случаях каких-то коллективных действий. Не исключена возможность, что это большое здание было городским судом («пунчаит»). Три описанных выше здания, общий облик еще не раскопанного комплекса строений в южном секторе холма и признаки существования башен, отмечавших границы верхнего города, заставляют полагать, что эта часть Мохенджодаро служила резиденцией избранной знати и высшего чиновничества, осуществлявших светскую и духовную власть.
Нижний город Мохенджодаро — замечательный образец градостроительного искусства: благодаря системе прямоугольной планировки основные улицы делят город на правильные кварталы жилых домов. Главной магистралью служила центральная улица, пересекавшая весь город с севера на юг. Ширина улиц достигает 10 метров, а проездов и переулков — от 1,5 до 3 метров.
Двери домов обычно выходили в боковые проезды, а не на основные улицы. В некоторых домах имелись прямоугольные окна, возможно, у них были алебастровые или керамические решетки. Число окон и дверей минимально, чтобы избежать палящего зноя. Все дома выглядят в основном одинаково: внутренний двор, вереница комнат скромных размеров, лестницы на верхние этажи, нередко колодцы с водой.
О возрасте нижнего города Мохенджодаро можно судить по кирпичным колоннам, похожим на фабричные трубы, как бы вырастающим посредине жилых комнат. Это не что иное, как внутренняя облицовка колодцев, вырытых в более поздние времена, когда старые дома превратились в развалины и были погребены под толщей строительного мусора, доходившего до краев колодца. Кому из нас не доводилось заглядывать внутрь колодца? Но колодец, возвышающийся перед вами, как кувшин для воды, представляет курьезное зрелище. Невольно вспоминаешь приключения Алисы в Стране Чудес.
Пройдя по Центральной улице в южном направлении, мы минуем обширные пространства еще не раскопанной части холма и выйдем к расчищенной площадке, где находился один из общественных колодцев. Эта небольшая площадь стала местом кровавой расправы над ни в чем не повинными жителями Мохенджодаро, когда арии ворвались в город и, разгромив его, положили конец замечательной цивилизации.
Чуть подальше находится мастерская красильщика, где можно видеть неглубокие, выложенные кирпичом ямы, в которых помещались чаны с красителями и другими химикалиями. Отсюда начинаются кварталы, заселенные, судя по меньшим размерам домов, рабочим людом и беднотой. Руины города простираются еще дальше к югу, но эта часть остается пока не тронутой и не раскопанной. На восточной окраине нижнего города сохранились остатки земляных дамб и террасообразных сооружений, возведенных, очевидно, для защиты города от затопления в период муссонов, когда воды Инда выходили из берегов.
В Мохенджодаро обнаружены различные произведения искусства, в том числе большое количество фигурок из обожженной глины: мужские и женские статуэтки, фигурки птиц и миниатюрные изображения других животных. На женских статуэтках украшения и корзинообразные головные уборы, иногда со следами копоти, возможно в результате использования их в качестве курильниц. Ученые полагают, что эти фигурки — изображения богини-матери, культ которой был широко распространен на Среднем Востоке и в других цивилизациях, современных цивилизации долины Инда.
Мужские статуэтки — это обычно бородатая обнаженная фигурка, вероятно также какое-то божество. Глиняные фигурки лепились вручную и в готовом виде покрывались краской телесного цвета. Среди мужских статуэток особого внимания заслуживают стеатитовый бюст, изображающий какого-то знатного вельможу или царя-жреца, облаченного в свободное одеяние с вырезанным на нем рельефным узором в виде трилистников. Этот мотив, видимо, был символом какой-то небесной или земной власти, ибо встречается также на изваянии священного быка, найденного при раскопках одного шумерского поселения времен правления Гудеа в Уре (около 2200 года до н. э.).
Мотив трилистника встречается также на некоторых произведениях египетского искусства II тысячелетия до н. э. В Мохенджодаро тот же мотив запечатлен на большой стеатитовой голове, которая могла служить какому-нибудь жрецу или монарху амулетом или защитой от дурного глаза. Этот загадочный узор в сочетании с невозмутимым выражением лица у мужчины на стеатитовом бюсте произвели на археологов настолько сильное впечатление, что они присвоили ему титул царя- жреца.
О скульптурном многообразии этой цивилизации свидетельствует также небольшая бронзовая статуэтка танцовщицы. Ее правая рука упирается в бок, а левая покоится на бедре. Она обнажена, черты лица ее довольно уродливы. На шее ожерелье с тремя подвесками, ниспадающими на маленькую, недоразвитую грудь. На правой руке выше локтя два толстых браслета, левую руку — от плеча до запястья — украшает одна большая спираль.
Однако лучшими образцами пластического искусства Мохенджодаро, несомненно, являются найденные в большом количестве великолепные печати с очень живо выполненными изображениями животных: горбатого брахманского быка, короткорогого быка, буйвола, тигра, крокодила, а также мифологических существ: единорога, человека с рогами и хвостом, рогатого тигра. Помимо этих изображений, на печатях найдено несколько миниатюрных фигурок мартышек и белок, вырезанных из камня, с мастерской передачей их естественных признаков. Иногда, под веселую руку, скульпторы лепили на потеху детям игрушечные повозки, запряженные быками, и фигурки домашних животных.
На печатях Мохенджодаро и Хараппы имеются надписи, выполненные пиктографическим письмом, до сих пор не дешифрованным. Истолкование этого письма — одна из важнейших проблем археологических исследований в долине Инда. В текстах — петли, круги, гребни, лестницы, колеса со спицами, различной формы листья, рыбы и другие знаки. Иногда кажется, что смысл этих знаков вполне доступен пониманию. Однажды один из старейших хранителей Музея Мохенджодаро спросил пришедшего в музей мальчика, что тот думает об этих надписях. После недолгого размышления мальчик сказал, что, возможно, это части разобранной повозки, в которую запрягают быков.
Письмо долины Инда, насчитывающее около 250 знаков, не считая вариантов, определяют как пиктографическое, читавшееся, видимо, справа налево, и полагают, что по точности оно превосходило иероглифы Египта и клинопись Месопотамии. Знаки этого письма не похожи на алфавитные. По всей вероятности, они носят силлабический и идеографический характер, но могут также соответствовать смыслоразличающим единицам, близким к категории слова.
В письме долины Инда не прослеживается никаких черт, родственных с древними письменами стран Среднего Востока, однако вполне возможно, что оно сложилось под влиянием месопотамской клинописи. Во всяком случае, до тех пор, пока это письмо не будет дешифровано, все связанные с ним вопросы не выходят за сферу чисто академических дискуссий.
Среди найденных в Мохенджодаро личных украшений наиболее распространены ожерелья и подвески из полудрагоценных камней. Довольно большой популярностью пользовались также бусы из фаянса и стеклянной пасты. Несколько бусин из так называемого «травленого карнелиана» с нанесенным на них белым узором — аналог таких бусин, найденных в Месопотамии и Иране, несомненное свидетельство торговых связей со Средним Востоком.
Золотые ожерелья, браслеты, запястья и кольца обычно служили украшением и мужчинам и женщинам, тогда как продолговатые бусины из карнелиана, серьги и ножные браслеты составляли исключительно предметы женского убранства. Некоторые бусины из карнелиана, отличающиеся необычно большой длиной, говорят о высокой технике сверления тонких и ровных отверстий в твердых породах камня, возможной, вероятно, только с помощью тончайших наконечников сверл и при очень большой скорости вращения.
Наряду с орудиями и утварью, изготовленными из меди и бронзы, в Мохенджодаро встречаются и каменные орудия: преимущественно длинные пластины из кремнистого сланца со сточенными зазубренными лезвиями. Очевидно, они применялись в качестве ножей для нарезания мяса и овощей. Каменные сосуды очень редки; однако найдено несколько грубо выделанных, толстых алебастровых блюд.
Среди находок — почти полный набор каменных гирь, изучение которого показало, что меры веса у жителей долины Инда основывались на двоичной системе. Эти тщательно отполированные гири были изготовлены из кусков кремнистого сланца, кварцита, алебастра, известняка и яшмы. Они имеют кубическую, полукубическую, цилиндрическую и сферическую формы. Лишь очень немногие из них допускают погрешность, что свидетельствует о строгом контроле за соблюдением установленных государством коммерческих стандартов.
Среди других предметов, найденных в Мохенджодаро, заслуживают внимания резные каменные фишки, служившие шахматными фигурами, и игральные кости. Глиняное блюдце со спиралеобразной канавкой, несомненно, прародительница игры багатель. Игральные принадлежности доказывают, что люди Мохенджодаро жили в достатке и умели с приятностью проводить свой досуг.
Следует также упомянуть предметы из меди и бронзы: котлы для приготовления пищи, земледельческие орудия, зеркала, статуэтки и украшения. В число керамических изделий входит широкий ассортимент глиняной посуды: от миниатюрной — для благовоний и косметических средств — до огромной — для хранения кормов и продуктов питания или для санитарных целей.
Большая часть керамической посуды изготовлена на гончарном круге. Она либо совсем не орнаментирована, либо украшена растительным орнаментом или росписью с преобладанием геометрических мотивов, стилизованных фигур людей и животных, в том числе птиц. На сосудах с нарезным или штампованным узором широко распространены изображения рыбьей чешуи, пересекающихся кругов, листвы смоковницы и шахматной сетки.
Исчезновение этой цивилизации столь же таинственно, как и ее возникновение. Между ней и следующим известным нам этапом древней цивилизации на этом Южноазиатском субконтиненте — огромный хронологический пробел, который археологи надеются со временем заполнить.
Ученые выдвигают немало причин постепенного упадка и окончательного крушения этой цивилизации: изменение климата в долине Инда, становившегося все более засушливым; разрушительное действие наводнений; эпидемия неизвестной болезни, резко сократившей население; наконец, последняя, но, видимо, наиболее обоснованная гипотеза: несколько, одно за другим нашествий ариев через горные перевалы с севера и с запада. Каждое из этих предположений достаточно аргументировано и заслуживает внимания, однако окончательный ответ могут дать лишь дальнейшие исследования.
Погребенные под наносами нескольких тысячелетий развалины Мохенджодаро прекрасно сохранились. Но стоило им возникнуть из мрака и забвения, чтобы предстать перед недоверчивым оком XX века, как они сразу подверглись страшной опасности разрушения под воздействием насыщенных минеральными солями грунтовых вод в сочетании с размыванием водами Инда. Эти два бедствия ставят под угрозу само существование одного из замечательнейших памятников мировой культуры.
Сегодняшнее его состояние вызывает большое беспокойство как у специалистов, так и у людей, не имеющих непосредственного отношения к археологии. Ни одна страна, обладай она таким драгоценным наследием, как Мохенджодаро, не могла бы сделать больше для его сохранения, чем это сделал Пакистан, несмотря на серьезные экономические трудности в стране.
Однако спасение Мохенджодаро от опасности навсегда исчезнуть с лица земли лежит на ответственности не только одного Пакистана. Весь культурный мир разделяет эту ответственность. В настоящее время при поддержке ЮНЕСКО реальные разработанные мероприятия для выполнения этой важной задачи близки к осуществлению. Не исключено, что по завершении они сами могут стать выдающимся памятником достижениям современной науки и техники и международного сотрудничества.
Авторы: С. М. Ашфан, С. А. Накви.