Откуда пошло славянское письменное слово
Возникновение письменности в Киевской Руси долгое время связывалось с принятием христианства при князе Владимире. Предполагалось, что до 988 года наши предки обходились без грамоты. Когда же христианство было провозглашено официальной религией, а в Киеве и других городах Древней Руси стали строиться церкви, возникла необходимость в богослужебных книгах. И рукописи не замедлили появиться.
Изобретать наново иголку не было надобности — она давно была изобретена. Кирилл и Мефодий, великие просветители, более столетия назад позаботились о создании специального алфавита, приспособленного к фонетическим особенностям славянской речи, и о переводе наиболее важных произведений христианской литературы на старославянский язык. Еще больше сделали их ученики — Климент Охридский, Ангеларий, Наум, Горазд и другие. Начиная с восьмидесятых годов IX века в болгарской столице Преславе, при дворе царя Симеона, образовался выдающийся культурный центр. Многочисленные книжники переводили на староболгарский язык греческие оригиналы; целая армия переписчиков неутомимо трудилась над размножением готовых рукописей. Словом, Русь на исходе X века имела к своим услугам готовую литературу.
Так было принято думать, но было ли это истиной?
Письменность до Владимира
Такой вопрос возник в сознании историков давно, ведь у них перед глазами были свидетельства восточнославянской грамотности до 988 года. Упомянем лишь важнейшие из них. Прежде всего это русско-византииские договоры X века. До нас дошли тексты трех таких договоров, помещенных в летописи под 911, 945 и 971 годами. К сожалению, у нас нет автографа ни одного из этих документов.
Но в Византии был твердый обычай, имевший характер юридически утвержденной процедуры: все договоры, заключаемые с другими народами, составлялись в двух вариантах — на греческом языке и на языке той страны, с которой договаривались. Нет сомнений, что и в данном случае было именно так — в самих текстах договоров говорится об этих двух вариантах (писаны «на двою харатью»); кроме того, в договоре 945 года есть фраза; «написахом на харатью сию, на сей же суть имена наша (то есть киевских послов) написана».
В тексте отдельных статей упоминаются документы, связанные с деловой перепиской и делопроизводством наших предков. В договоре 911 года упомянуты письменные завещания, известные на Руси. Договор 945 года говорит о грамотах, которые русские князья должны были давать купцам, отправлявшимся в Царьград. Там же речь идет о переписке византийцев с киевскими князьями, что, известно, в 862 году, и значит, после изобретения ими славянской письменности. Эти материалы отвергают традиционное представление о времени появления письменности на Руси, но оставляют непоколебленным другое общепринятое убеждение — о приоритете культурной деятельности моравских просветителей.
Есть, однако, одно сообщение, которое и сюда вносит принципиальную поправку. За два года до того, как отбыть в Моравию по приглашению князя Ростислава, Кирилл получил от императора Михаила и патриарха Фотия поручение отправиться в Хазарию, чтобы проповедовать там христианское учение.
Путь Кирилла пролегал через Черное море; Херсонес Таврический был одним из пунктов относительно длительной его остановки. И вот там Кирилл обрел богослужебные книги, писанные русскими письменами. Об этом поразительном эпизоде рассказывает так называемая Паннонская легенда — пространное житие Кирилла, созданное вскоре после его смерти, как полагают, его братом и сподвижником — Мефодием. Здесь читаем дословно следующее: «… обрате же ту Евангеліе и Псалтирь русьскыми писмены писано, и человека обрете глаголюща тою беседою, и бесдова с ним и силу речи пріим, своей бееде прикладаа различнаа писмена, гласнаа съгласнаа, и к Богу молитву творя, въскор начят чести и сказати, и мнознся ему днвляху, Бо хваляще». Это сообщение подтверждает естественно, предполагает грамотность не только у греков, но и на Руси.
Несколько важных свидетельств есть в иноземных источниках X века, прежде всего в восточных (арабские писатели X века Ибн-Фадлан, Ибн-Якуб ал-Недим и другие). Ал-Недим, говоря о русской письменности, даже воспроизвел в своей рукописи одну из славянских надписей, выполненную неизвестными литерами.
Сейчас на помощь историку приходит археология. Имеется ряд интересных находок: медные бляхи с буквами из Тверских курганов IX—X веков, горшок, найденный близ Рязани, с загадочными знаками и другое. Наиболее сенсационная находка — глиняная корчага в одном из погребений Гнездовского могильника, под Смоленском. Погребение это имеет твердую дату — середина X века; этим же временем датируется и сама корчага (глиняный горшок). Надпись состоит из одного лишь слова («гороухща» или, по другому варианту расшифровки, «гороушна»), но это одно слово стоит многих других. Впервые ученые получили бесспорный и поддающийся расшифровке древнерусский автограф довладимирского времени.
«Евангелие и Псалтирь, русскими письменами писаны…»
Все эти свидетельства, подтверждающие существование письменности на Руси до конца X века, относятся к эпохе после моравской миссии Кирилла и Мефодия, начавшейся, как другой памятник — так называемая Пиальянская легенда («Сказание о перенесении Кириллом мощей св. Климента в Рим»).
Напомним — происходило это в 860 или 861 году, за год или два до начала моравской миссии и, следовательно, за два или три года до изобретения Кириллом славянской азбуки!
Это сообщение настолько не вяжется с общепринятыми взглядами, что ученые встали в тупик. Многие из них даже пытались избавиться от неудобного свидетельства!
Объявляли этот текст позднейшей вставкой-фальсификацией. Но такое предположение совершенно невероятно. Цитированный отрывок имеется во всех известных списках Паннонского жития, которых больше двух десятков. Кроме того, он органически связан с остальным текстом. И главное, нет никакого смысла в подобной вставке, напротив, она противоречила бы основному замыслу произведения. Ведь его задача — прославление Кирилла. А отрывок этот как бы умаляет достижение ученого, лишает его приоритета в главнейшей части его наследия: выходит, что, по крайней мере, одна славянская страна и до него имела письменность.
Поэтому большинство скептиков избрало иной путь и, принимая в качестве бесспорного факта херсонесские книги, пыталось отлучить их от славянской Руси. Их хотели объявить скандинавскими (пресловутая норманнская Русь), готскими, сирийскими, самаритянскими и т. д. Однако и эти предположения не выдерживают серьезной критики.
Но возможна ли сама мысль о том, что Русь середины IX века имела свою собственную письменность, и не просто письменность, но и литературу, в том числе христианскую? Безусловно.
Современная историческая наука именно IX век считает поворотным моментом в историческом развитии восточных славян: именно отсюда мы ведем начало древнерусского феодализма; именно в это время окончательно оформляется Киевское государство. Время княжения Аскольда в Киеве, середина IX века, — блестящая эпоха в истории нашей страны. В это время Русь ведет активную внешнюю политику, в частности совершает известные походы на Царьград, которые произвели колоссальное впечатление на современников.
Одним из последствий этих внешнеполитических акций было принятие Русью христианства. Константинопольский патриарх Фотий в Окружном послании 868 года подчеркивает, что Русь «эллинскую (языческую) и поганую веру, которую исповедовали, переменила на чистую и истинную христианскую религию, вошедши в число друзей, хотя незадолго перед тем грабила нас и обнаруживала необузданную дерзость. И в них возгорелась такая жажда веры и ревность, что они приняли пастыря и с великим тщением исполняют христианские обряды». Крещение Руси при Аскольде подтверждается другими византийскими источниками.
Сведения о нем имеются в Никоновской летописи; об этом же пишет В. Татищев, использовавший не дошедшие до нас летописные тексты.
К сожалению, ни византийские источники, ни древнерусская летопись не называют точной даты первого принятия христианства Русью. Но слова «незадолго перед тем грабили нас и обнаруживали необузданную дерзость» говорят о многом. Несомненно, имеется в виду поход 860 года, описанный тем же Фотием в других его сочинениях. Следовательно, христианизация происходила вскоре после похода и, вероятнее всего, в результате его. Это подтверждается и другими соображениями.
Так мы получаем объяснение того несколько странного факта, что Руси нет в списке тех стран, которые были ареной миссионерской деятельности Кирилла: в 860—861 годах он едет на северо-восток, в Хазарию, а в следующем, 862 году — на северо-запад, в Моравию. Расположенная как раз посредине Русь не привлекает внимания ни самого философа, ни его покровителей — византийского императора и константинопольского патриарха. Но если учесть, что в 860 году Аскольд принял крещение и на Русь был послан епископ (о чем свидетельствует сам патриарх Фотий), то география поездок Кирилла станет вполне логичной.
Академику Б. Рыбакову удалось выяснить, что на Руси во второй половине IX века была своеобразная «русская эра» — отсчет лет велся от 860 года. Вполне естественно предположить, что это также связано с христианизацией — начало нового летосчисления отнесено к моменту принятия новой религии.
Наконец, в таком случае получает разъяснение и рассказ Паннонской легенды о русских богослужебных книгах, обнаруженных Кириллом в Херсонесе в конце 860 года или начале 861 года.
Продолжение следует.
Авторы: М. Брайчевский, С. Высоцкий.