Из истории одежды. Моды и годы.

Специалисты просят не путать столь разные термины, как костюм и одежда. Костюм включает в себя не только брюки и пиджак, но и кольца (в том числе в носу), и серьги (если они есть), и ожерелья, и обувь, и головной убор, и даже прическу (последнюю и тогда, когда ее нет), ну, и всевозможные знаки различия, в том числе даже татуировку (ведь когда-то она выступала, прежде всего, именно в роли знака различия). И вот вся эта совокупность множества элементов, именуемая костюмом, имеет свойство — для кого печальное, для кого приятное — изменяться. Происхождение моды уходит в глубину веков.

Эта ветреница не моложе самого костюма, самой одежды! Ведь с того момента, как костюм и одежда появились, они стали изменяться. Вас, конечно, не удивишь сообщением, что у древних греков и римлян моды менялись. Но археологи находят следы мод и в каменном веке! Модные ракушки-украшения из тропических морей или какие-нибудь особенные узоры на одежде, переходя от племени к племени, добирались постепенно от экватора до Полярного круга. Совсем как сегодня. Только вместо месяцев такое путешествие занимало века, а то и тысячелетия. Но не думайте, что людям в первобытном обществе было легко поспевать за столь медлительной модой.

Какую-нибудь пару столетий назад такая точка зрения вконец разорила одного европейского купца. Он завез к «дикарям» (случай документален!) большие запасы бус голубого цвета, который совсем недавно был у них модным, но успел уступить свое место красному.

А передники у африканских племен становились то длиннее, то короче — совсем как нынешние женские юбки.

Капризы и сюрпризы

Может порою показаться, что все перемены моды объясняются чистой случайностью, прихотью власть имущих или вкусом знаменитых портных. Бесконечный ряд анекдотов «от Ромула до наших дней» особо подчеркивает это обстоятельство. Вот собаки порвали какому-то королю штаны (или тот забрызгал штаны грязью). Король подвернул их, придворные, не разобравшись в чем дело, последовали высочайшему примеру — и мы с вами носим, Бог знает через сколько сотен лет, брюки с манжетами.

Особенно ярко склонность к подражанию вышестоящим проявилась во Франции во времена Людовика XIV, любившего, чтобы его называли «король-солнце». Вероятно, он был бы огорчен, узнав, что три периода «версальских мод», диктовавшихся из его дворца, носят имена отнюдь не королевские: домольеровский, мольеровский и послемольеровский! (Очередной раз история мимоходом показала, что просто властителей она помнит хуже, чем королей духа.)

Первый период — король молод, красив, удачлив, кокетлив, благо может похвастать отличным телосложением. Задача одежды — подчеркнуть выгодные стороны королевской фигуры. Изящнейшая короткая юбочка в кружевах (на мужчине), костюмы, цель которых продемонстрировать по возможности все изящные линии монаршего тела. Это время прелестной мадемуазель де Лавальер и стареющего капитана королевских мушкетеров д’Артаньяна.

Но проходят годы. Король меняет любовниц, у короля меняется фигура. Ее уже надо не столько показывать, сколько скрывать. Юбочку сменяют широкие штаны — кюлоты. Королю больше нельзя гордиться собственной шевелюрой — и в моду решительно вводится парик. Зато в этот второй, мольеровский, период, женские моды становятся изящнее. Король без ума от кокетливой мадемуазель де Фонтанж — и она позволяет себе укоротить подол платья, увеличить декольте. Но…

Приходит послемольеровский период. Король постарел, он постоянно мерзнет, ему шьют кафтан на теплой подкладке, в состав костюма входит муфта на ленте, со штанов исчезает значительная часть кружев…

Теперь среди близких ему женщин на первое место выдвигается мадам де Ментенон. С нею, вдовой писателя-сатирика Скаррона, король даже вступает в негласный брак. Новая законодательница мод строгая, более того, фанатичная католичка, блюстительница нравственности. И, что самое важное, она уже далеко не молода. Снова удлиняется платье, туалеты становятся строже.

Все это имело бы чисто личный интерес для короля, если бы французские дворяне не были верны ему… в деталях туалета. Когда он был молод, даже старики одевались, точно юноши. Когда он постарел — даже юноши одевались, как старики.

Легко, однако, проследить, насколько мода зависит и от весьма серьезных исторических причин. Уже давно отмечено сходство линий древнегреческой туники — и прекрасной дорической колонны в античных сооружениях.

Когда в европейской архитектуре побеждает готический стиль с его остроконечными узкими угловыми башнями и башенками, соответствующая мода появляется и в одежде. Дамы надевают высокие остроконечные уборы. Угловатые рукава их платьев прямо-таки невероятно длинны. Как и мужчины, они носят обувь с остроконечным, часто непомерно длинным носком.

А вот пример, который к нам ближе. В конце тридцатых и начале сороковых годов прошлого века на женской (!) моде совершенно очевидно сказывается военное время. Прямая юбка, прямой жакет с накладными плечами, похожий на военный мужской френч, резкие, четкие линии…

Мода, походя выполнявшая прихоти монархов, прежде всего послушна не им, а времени.

Место и время

Одну свою функцию костюм теряет в последние столетия с катастрофической быстротой. Поговорка «по одежке встречают» когда-то наверняка имела в виду не только богатство наряда. По одежде европейца эпохи средневековья можно было без труда установить и его национальное происхождение и сословие — дворянин он, крестьянин или горожанин, в последнем случае современнику нетрудно было назвать даже довольно точно размеры богатства гостя. Специальные законы устанавливали строгую зависимость между материалом, покроем одежды и зажиточностью ее хозяина. Впрочем, зачем вспоминать средневековье или далекие страны! Народная одежда не только у каких-нибудь полинезийцев, но и у наших предков, у украинцев, тоже «выдавала» и общественное положение и место жительства — во всяком случае, так обстояло дело всего сто лет назад.

В 1933 году в журнале «Советская этнография» была опубликована статья, где, между прочим, говорилось, что «до последнего времени» жители Центральной Черноземной области издали по расположению клеток на паневе, по орнаменту и расцветке шушпана, по высоте рогов головного убора узнают, из какой группы в несколько деревень происходит женщина.

А в конце XIX века этнограф и фольклорист С. В. Максимов горько жаловался на то, что уже нельзя было узнать по головному убору «географическое» происхождение мужчин.

Конечно, не составит особого труда доказать и показать, насколько наша современная одежда проще и удобней, чем наряды XVІІ— XVIII веков. Именно ссылаясь на это обстоятельство, часто говорят, что костюм — и мужской и женский — непрерывно эволюционирует в сторону простоты и удобства. Но ведь одеваться люди начали отнюдь не в пышном XVII веке! Древнеегипетская одежда вовсе не покажется сложной нашему современнику, а дорический хитон древних греков был просто-напросто прямым и сверхпростым женским платьем с длинными рукавами.

Несчастные, с нашей точки зрения, хозяйки кринолинов и волочащихся по земле шлейфов могли бы ужаснуться неудобству время от времени покоряющих наших современниц узких юбок. А галстук на шее ничуть не более полезен, чем парик на голове. — впрочем, для многих парик был бы куда полезней! А длинные современные женские каблуки!

Когда в пору «вторжения» узких брюк у них, наконец, появились защитники, главным аргументом последних было удобство новой моды! Но прошло несколько лет, и брюки снова «переживают» период расширения, расклешивания.

Значит, удобство само по себе, если оно не так уж велико, мало что может решить в моде. Но, выходит, на этот раз с новой модой можно бороться без угрызения совести. Знаете, по-моему, с модой вообще не стоит бороться — во всяком случае извне. Бороться надо с дурным вкусом!

Автор: Р. Подольный.