Перикл и Аспасия
Две тысячи лет да еще несколько веков отделяют нас от тех времен, когда создавали великую культуру греческие города-государства, оставившие человечеству и по сей день непревзойденные образцы во всех ее сферах. Более всех в V веке до нашей эры процветали Афины — это было время правления Перикла. «Периклов век» называли «золотым». Блестящие речи Перикла в собраниях, блестящие решения во внешней, как мы теперь сказали бы, политике, блестящие имена окружавших правителя философов, поэтов, музыкантов, художников. Пушкин мечтал, чтобы на земле повторился «Периклов век». Но ради чего мы вспоминаем об этих хрестоматийных вещах? Мы хотим напомнить о женщине, которая была с Периклом, о несравненной Аспасии. Он говорил, что она для него — все. Союз двух сильных, незаурядных личностей не так часто бывает гармоничным. Эти двое сполна отдавали должное уму и таланту друг друга. А любовь усиливала все лучшее, что было в них. И они вместе творили величие и славу Афин. Люди звали Аспасию именами двух богинь: Афина-Афродита, ибо она была и мудра, и прекрасна одновременно.
Аспасия была родом из другого славного греческого города — Милета, столицы ионян. Там она изучала музыку, поэзию, философию — таков был курс наук. Учились не по книгам, а в беседах и дискуссиях под сенью тихих портиков, в прохладных гимнасиях. Живое слово ценилось высоко, и, пожалуй, все обучение и велось для того, чтобы знать, что, когда и как именно сказать. Собственно, это называлось искусством красноречия — у греков оно было важнейшим из всех искусств. Не овладей им в совершенстве Аспасия, не стала бы она Женщиной Перикла.
Она, конечно, заинтересовалась им первая, когда в 20-летнем возрасте приехала к родственникам в Афины. Разумеется, она желала покорить и этот удивительный город, и Перикла. У нее были для этого все основания: молодость, красота, характер и — дар красноречия. Она собирала огромные залы, где произносила речь на избранную тему. А потом предлагала любому вступить с нею в состязание по любому вопросу. В этих спорах она показывала, что называется, высший класс. А ведь в числе ее оппонентов мог оказаться знаменитый философ, скажем Анаксагор, или, к примеру, архитектор Гипподам, рассуждавший об особенностях архитектуры городов на основе философии природы, или же скульптор Поликлет со своими соображениями о пропорциях. И даже сам Фидий (великий античный скульптор, создавший знаменитый Парфенон)
Аспасия жаждала встреч с серьезными оппонентами. Она владела всеми новыми философскими учениями. Но что это за юноша с грубоватой внешностью рядом с Аспасией? Он не отходит от нее ни на шаг. Ловит каждое ее слово. Несомненно, он пылко влюблен в нее. Это Сократ! Ему сейчас только 20 лет. А потом, когда станет известным философом, он скажет, что всей своей философией он обязан Аспасии.
Но Аспасию тогда интересовал только и только Перикл. Он для нее — воплощение Разума, человек, объединивший в гармоничное целое разбушевавшуюся стихию беспокойного государства. Он — творец величия Афин, защитник прав народа, достойнейший из эллинов. Ему и только ему готова уступить она первенство в ораторском искусстве. Слова Перикла подобны молниям, в Афинах его называли Громовержцем.
Периклу было уже за сорок, когда он появился в салоне Аспасии. Произошло то, что и должно было произойти: ум и красота Афродиты-Афины пленили его. Человек семейный, отец двух сыновей, он оставляет жену, чтобы до конца своих дней быть рядом с Аспасией. Правда, судьба одарила его и иронической (а может, и саркастической) улыбкой: он сам был творцом закона, который делал невозможным его законный брак с Аспасией, — уроженка Милета не могла стать женой гражданина Афин. Перикл в свое время яростно отстаивал «чистоту» брака. В его знатной семье до той поры не было ни единой капли иноземной крови. Любовь заставила его впервые в жизни поставить под сомнение собственные принципы. И вообще научила иному отношению к «принципам».
Так или иначе, с юридической точки зрения Аспасия не могла считаться ни чем иным, как просто его наложницей. Впрочем, в глазах общества они были супружеской парой, соединившейся и жившей по своим, особенным законам. Вообще-то в Афинах жили по правилу, сформулированному Демосфеном: куртизанки нужны того, чтобы ублажать нашу плоть, гетеры — для наслаждения (во всех смыслах), а жены — чтобы рожать нам законных детей. Таковы были отношения между мужчиной и женщиной в Афинах.
Любовь Аспасии и Перикла вносила в эту сферу нечто совершенно новое. Они удивляли современников, Перикл каждый раз, выходя из дома и возвращаясь домой, обнимал и целовал жену. Их души жили в унисон. Многие считают, что самые блестящие речи Перикла написаны Аспасией. Что за дело? Разве написала бы она их (пусть это и так), если бы не жили они с мужем «единой плотью», как скажет много позже об истинном браке христианский апостол Павел. Мужественность Перикла пребывала в необычайной гармонии с утонченной женственностью Аспасии. Как ни банально звучит, наверное, все потому, что души их были заняты одним делом: они пеклись о своем государстве. И преуспевали в этом.
В то время, когда все города вокруг вооружались, в Афинах провозглашали, что подлинное могущество государства зиждется на его культуре. В доме Аспасии и Перикла собирались истинные творцы «золотого века» — философы Анаксагор и Протагор, творцы трагедии Софокл и Еврипид, скульптор Фидий и архитектор Иктин, астроном Метон и врач Гиппократ, историк Геродот. И, конечно, среди них был молодой Сократ…
Чаще всего обсуждалась идея единения, выдвинутая Периклом. Этим мудрецам Афины представлялись огромной нравственной силой. Сильнее всех то государство, утверждали они, где лучше всех танцуют, поют и играют на струнных инструментах, где поэты, художники, скульпторы и философы ревностней всех трудятся для того, чтобы «приблизить к земле» правду и красоту. Именно в кружке Аспасии родился проект Парфенона — храма, который и сегодня считается воплощением красоты, гармонии и новой философии.
Аспасия участвовала во всех важнейших делах общества. Не так жили в то время афинянки, проводившие почти все свое время в гинекее — женской половине дома. Обычай требовал, чтобы женщина могла появляться на улице лишь в том возрасте, когда о ней не спросят, чья она жена, а спросят, чья она мать.
Велик был Перикл, и многое ему было позволено. Но положение Аспасии вызывало негодование матрон города. Жрецы и прорицатели косились в сторону ее салона, его участников. Они настроили общественное мнение против Аспасии и ее единомышленников. Дело принимало серьезный оборот. Перикл — Периклом, но ведь есть и законы. К тому же не в чести атеизм, которым, по понятиям жрецов, грешило окружение Аспасии. И вот уже Анаксагор спасается бегством, за ним — Фидий. А в 432 году (до н. э.) на суд вызывается Аспасия. Женщину, вдохновившую замечательных мастеров на создание Парфенона — храма, посвященного богине мудрости, покровительнице города Афине, — эту женщину обвиняют в безбожии. Ее спас 60-летний государственный муж — Перикл,— выступивший на суде в защиту Аспасии. Речь его, как обычно, была блестящей, но единственный раз в жизни выдержка изменила ему. Всегда невозмутимый и бесстрастный, Перикл в конце речи не мог сдержать слез. Что и говорить, судьи вынесли Аспасии оправдательный приговор.
…Все кончается на свете. Кончилась и история Аспасии и Перикла. Вскоре после печального суда (прошло чуть более года) вспыхнула страшная эпидемия, унесшая сотни жизней. Чума. Одной из ее жертв стал Перикл: он умер в сентябре 429 года (до н. э.). Блистательный круг друзей Аспасии распался. До конца дней навещал ее верный Сократ со своим учеником Ксенофонтом. Они вели долгие беседы, и не Сократ был в них ведущим, а бесподобная Аспасия. Частичка ее души, ума и сердца осталась в совершенстве Парфенона, и мы, слава Богу, можем увидеть его и, может быть, почувствовать это.
Автор: О. Б.