Как можно быть сиамцем

Три посла, направленных в конце XVII века королем Пгра Нараи к Людовику XIV, очень всех заинтересовали. Они вдохновляли на создание романов, шуток. В газетах и альманахах в тысячах экземпляров изображались их лица с плоским носом и их белые и остроконечные церемониальные шляпы. Когда они прибывали, то на пристани собралась большая толпа людей – женщин с модными прическами и мужчин в черных цилиндрах. Каждый раз, отправляясь в Париж (Нанта, Блуа, Шамбор, Венсенн), красивые аристократки устраивали для них праздничные приемы, засыпая их часто коварными, хотя и приятными вопросами.

Все удивлялись, что они ежедневно умываются, даже по несколько раз в день; всем хотелось знать, как им удается удовлетворить более двадцати женщин, которые, как утверждали, имел каждый из них, и так далее.

Первый посол Ок Хун Визутра Сунтоно (более известный под прозвищем Косапан) умел прекрасно вести себя в подобных ситуациях: он точно и одновременно с большой учтивостью отвечал этим дамам.

Блогер тех времен, господин Жан Донна де Визе, писака неважного бульварного еженедельного журнала “Меркюр гала” тщательно записывал факты, происшествия и очень удачные ответы сиамского посла, которые веселили весь двор. Этого сиамского господина действительно считали “очень порядочным человеком”, воплощением “честности” и “сдержанности”.

Очень красивой жене министра морского флота госпожа де Сеньоле, которая посетила его в Берийском замке, где он находился в течение месяца, и которая хотела во что бы то ни стало узнать, кого он считал красивее – француженок или сиамок, – посол Косапан очень вежливо ответил, что он считает француженок и среди всех француженок, как ему приходилось видеть, госпожа де Сеньоле была самая красивая, и, безусловно, была бы самой красивой женщиной мира, если бы согласилась одеваться в стиле сиамок. После того, как госпожа де Сеньоле долго торопила и умоляла переводчика (дуайена дипломатического корпуса, покрасневшего от смущения) воспроизвести сказанное Косапаном, она услышала его ответ: “сиамки всегда полуголые”. Острота удалась на славу. Все весело смеялись, особенно с неудачи госпожи де Сеньоле и известие об этом происшествии быстро облетела весь Париж.

Потому что посол Косапан имел остроумный и острый ум, который делал его способным “употребляться в особенности характеру каждой нации, как бы все они не отличались между собой”. Благодаря острому уму он легко мог разгадать все интриги, разыгрываемые за кулисами большого версальского “театра”, когда его приглашали на обеденные приемы или в театры на комедийные представления. Кроме множества прогулок к различным достопримечательностям, например, к версальской оранжереи – огромного дома, в котором решили посадить обычные деревья, как констатировал Косапан.

МРАК ИДОЛОПОКЛОНСТВА

Косапан сумел быстро составить себе представление о странных религиозных страстях, бурлящих тогда в королевстве Людовика XIV, которое раздирали гонения на протестантов, особенно после отмены Нантского указа. В стране короля-солнца истина была “одной”, то есть католической.

Идолопоклонники и еретики всех мастей должны были подчиниться… уйти в изгнание. Многие придворные и благородные вельможи, в силу твердости своих религиозных убеждений, а не из-за простодушия, спрашивали Косапана, когда он откажется от “мрака идолопоклонства”, чтобы найти “истинную веру”. И Косапан очень дипломатично ответил: “То, что говорят о неизвестной религии, поначалу может показаться смешным людям, которые не имеют о ней никакого представления и которые исповедуют какую-то другую религию, потому что естественно считать лучшей из религий ту, которой всегда придерживался или среди которой родился”.

Иногда преследуемый даже более упрямыми католиками Косапан еще дальше шел в своих религиозных убеждениях. Турнейскому епископу он ответил так: “Молю Вас добиться истинного Бога, чтобы я мог узнать его и чтобы ему было угодно вытаскивать меня из мрака, среди которого я должен был находиться, чтобы тогда исповедовать истинную религию”.

Такой ответ обрадовал французского прелата, который уже считал, что просветил этого идолопоклонника, полного доброй воли. Он, безусловно, не так воспринимал эти вещи, если бы прочитал труд другого прелата Луи Ляно, который провел двадцать лет в Сиаме. Этот последний предостерегал молодых миссионеров, ехавших в эту страну, об “иронии” сиамцев, как, пишет он, сиамцы признаются нам о том, “что они находятся во мраке” только для того, чтобы дать нам понять, “что мы сами там находимся “.

Автор: Морган Спортес.