Научное наследие Ирана
Если сегодня человек живет дольше и все глубже познает тайны природы, которая его окружает, то этим отчасти он обязан трудам ученых средневекового Ирана. Щедрость их вклада в науку поистине удивительна, и некоторые авторы пытались найти объяснение этому явлению даже в расовых особенностях.
Правильнее, однако, искать, ключ к загадке в природных условиях Ирана, в его климате и географическом положении. Климат страны — знойный летом и суровый зимой — побуждал к деятельности сынов Ирана и закалял их волю. А географическое положение страны — на высокогорном плато, связывающем Индию, Центральную Азию, Средний Восток и Европу, — приводило к тому, что ей неоднократно приходилось претерпевать различные вторжения: греков и арабов — с запада, сельджуков и монголов — с востока; но благодаря этим вторжениям иранцы поневоле вступали в живой контакт с различными традициями. Таким контактам способствовали и периоды экспансии самого Ирана, когда армии персов совершали походы на восток и на запад. Все это сыграло свою роль в возникновении своеобразного иранского национального характера, в котором слились воедино гуманизм, созерцательность и практичность.
Когда завоевания Александра Македонского приобщили Иранское нагорье к эллинистическому миру, искусство врачевания было уже давно известно в Иране. Предание связывает зарождение этого искусства с именем Джамшида, легендарного героя и четвертого царя Ирана.
Значительно позже великий иранский историк медицины Ибн аби-Усайбиа высказал убеждение, что столь благородная наука, как медицина, могла возникнуть, подобно Корану, лишь в результате божественного откровения. Такое представление об происхождении медицины ставило иранского врача, обычно человека знатного рода, на более высокую ступень в общественной иерархии, чем та, которую занимали его собратья в греко-римском мире. В то же время Иран всегда проявлял готовность воспринять идеи и опыт других народов, и его прославленные цари Кир и Дарий немало гордились тем, что в числе их придворных были и врачеватели из Египта, в частности специалисты по глазным болезням, столь распространенным на засушливом и пыльном Востоке.
Тот же дух терпимости способствовал появлению в Иране в эпоху Сасанидов ряда различных медицинских школ. В этот период, охватывающий около трех столетий (от обращения Константина до возвышения ислама), преследования в Византии вынуждали бежать на Восток еретиков и язычников; так в Иране появились вначале несторианские ученые-медики из Сирии, а затем последние греческие неоплатоники. Все они встретили радушный прием в городах юго-западной части страны.
В Гундешапуре, неподалеку от современного Ахваза, существовал своего рода международный университет, где широко велись научные исследования. Наивысшего расцвета он достиг в VI веке, в период правления Нуширвана, известного на Западе под именем Хосрова Великого. Занятия в медицинской школе университета велись преимущественно на сирийском языке, но говорили в ней также на арабском, греческом и персидском языках. Ученые университета не только много переводили греческих и индийских авторов, но и создали ряд оригинальных работ. Одной из таких работ, созданных в эпоху Сасанидов, была тридцатитомная энциклопедия, содержавшая описание всех известных в то время ядов и их свойств.
Арабские завоеватели VII века пощадили Гундешапур, но нашествие арабов оказало значительное влияние на персидский язык, подобно тому, как нашествие норманнов во главе с Вильгельмом Завоевателем оказало влияние на англосаксонский. На многие столетия арабский язык стал языком общения всех образованных мусульман. И все же ислам не подавил творческий гений Ирана, а, напротив, во многом расширил поле его деятельности. Особенного расцвета иранская наука достигла после того, как Аббасиды перенесли столицу халифата из Дамаска в Багдад, расположенный всего лишь в одном дне пути от предгорий Ирана.
Багдад был основан Мансуром, воинственным халифом, страдавшим от несварения желудка. Исцеленный главным врачевателем Гундешапура (тот был вызван к правителю, когда придворные врачи признали свое бессилие), халиф стал привлекать иранских ученых в свою столицу, и при его преемниках поток переселенцев продолжал расти.
Правление Аббасидов длилось от VIII века до их окончательного свержения монголами в 1258 году. Аббасиды не только брали себе в жены иранских женщин, но и содействовали возникновению нового культурного содружества, в котором арабам была отведена главная роль в науках, связанных с языком (теология, поэзия, право), а иноземцам, в первую очередь персам, — в тех отраслях, которые мы определили бы как физические или прикладные науки, а арабы называли «чужеземными».
Правнук Мансура, Мамун (мать и жена которого были иранками), основал Дар-а-хикма» — «Дом мудрости», сравнимый по своему культурному значению лишь с александрийским «Мусейоном», созданным Птолемеями за тысячу лет до того. Многие труды александрийских ученых были переведены на арабский язык, часто с сирийского, для «Дома мудрости» Мамуна.
Наиболее известным главой этого одного из первых научных учреждений был Хунаин ибн-Исхак, уроженец города Хира в Ираке. Хунаин с увлечением изучал труды пергамского врача Галена. Он не успокаивался до тех пор, пока не приобретал наиболее достоверный текст, даже если это было связано с изнурительными путешествиями по Среднему Востоку. Другие ученые переводили геометрию Евклида, «Альмагест» Птолемея, а также труды Архимеда, крупнейшего ученого древнего мира. Лишь в конце XII века, через триста лет после смерти Хунаина, эти труды были возвращены Европе благодаря усилиям таких людей, как Жерар из Кремоны.
Но иранские медики внесли и собственный вклад как в диагностику болезней (в частности, коклюша), так и в их лечение. Прямым предшественником современной больницы был мусульманский «маризстан», который крестоносцы видели в Палестине, а путешественники — в Египте. Его родина — Иран.
Крупнейшим клиницистом средневековья был Рази, родившийся неподалеку от современного Тегерана в 865 году. Он жил за семь веков до того, как впервые была высказана мысль о существовании бактерий, но интуитивно Рази сумел постичь значение гигиены. Когда ему поручили выбрать место для больницы в Багдаде, он развесил куски свежего мяса в разных местах за городскими стенами. Там, где мясо дольше сохранило свежесть, он и предложил строить «маризстан» — больницу.
Плодовитый автор, Рази половину из двухсот своих работ посвятил медицине. Его описание оспы, в котором он четко выделил ее среди других сыпных заболеваний, позволило врачам последующих поколений распознавать эту смертельную болезнь и предсказывать ее течение. Рази говорил, что для успеха лечения нужно хорошее питание, заботливый уход, чистота и удобство помещения. Мало что можем прибавить к этому и мы.
Самым ценным наследием, оставленным нам Рази, является его монументальная энциклопедия. В ней он изложил результаты своих обширных клинических наблюдений, которые принесли ему почетное звание «Многоопытного», и обобщил знания греческих, сирийских, арабских, индийских и иранских врачей.
Столь же многосторонним медиком был уроженец Бухары Ибн-Сина (980—1037), известный в Европе под именем Авиценны, слава которого перешагнула границы мусульманского мира и пережила века. Его «Медицинский канон», энциклопедия в миллион слов, был основным учебным пособием в европейских университетах со времени его перевода на латынь в XII веке и до революции в медицине в XVII веке: это рекорд долголетия научного труда в медицине, уступающий только долголетию трудов Галена.
Рази и Ибн-Сину, несмотря на то что они жили в разное время, отмечала общая черта — многосторонность научных интересов. Около ста работ Рази, не связанные с медициной, посвящены алхимии, теологии и астрономии; немедицинские писания Ибн-Сины представляют собой философские труды, в которых синтезируются взгляды Аристотеля, неоплатоников и исламских теологов, работы по астрономии и математике. Интересным новшеством было то, что Ибн-Сина писал некоторые свои книги на персидском языке.
Продолжение следует.
Автор: Десмонд Стюард.