Фалес из Милета
Первым философом обычно называют Фалеса. Хотя до него известно множество мудрецов, но философами их считать не принято, а то, чем они известны, в лучшем случае называют предфилософией. Почему же именно Фалес заслужил такую признательность потомков?
Трудов ни одного из философов до Платона мы не знаем и судим о них по «фрагментам» в сочинениях более поздних авторов. Обычно это — краткие неточные пересказы отдельных мыслей. Чтобы восстановить по ним систему взглядов древнего мыслителя, приходится многое додумывать, и каждый историк делает это по-своему. О трудах Фалеса неизвестно даже, писал ли он их вообще. Наиболее вероятно, что он создал «Морскую астрономию» (в стихах, как все ранние мыслители); называли еще два его астрономических трактата (о равноденствии, о солнцестоянии), но никто из ближе известных нам авторов их не процитировал, и точные фрагменты до нас не дошли. Все же можно сказать, что философия Фалеса основывалась на астрономии, которой до него в Греции никто не занимался.
Если уж речь пойдет у нас о древней астрономии, то и счет времени будем вести так же, как в истории астрономии: вместо громоздкого «до н. э.» будем просто ставить перед датой знак минус (историки астрономии вводят еще и нулевой год, но нам это не понадобится).
От Пропонтиды (Мраморного моря) на севере до острова Родос на юге, вдоль всего восточного берега Эгейского моря и по островам тянулась в -VII веке цепь греческих колоний.
Некоторые, став крепкими полисами, сами вели колонизацию, и впереди всех здесь шел Милет, главный город Ионии — области на малоазиатском берегу: он основал по берегам Средиземного и Черного морей около шестидесяти колоний. Согласно преданию, именно в Милете жил в – VII веке финикиец Кадм, приспособивший к нуждам греческого языка финикийский алфавит и тем создавший греческую письменность. Фалес, отец которого был финикийцем по происхождению, родился около -625 года тоже в Милете.
Богатые портовые города и торговые корабли меж тысяч зеленых островов — рай для пиратов, и молодая, пышущая силами цивилизация греков сложилась как разбойничья. И у Гомера (-VIII век), и у Аристотеля (-IV век) легко увидеть, что грабеж считался делом почетным, а потому аристократы, искусно владевшие веслом и мечом, вступали в мелкие и крупные войны по любым поводам. Каждый город всегда был готов отразить и совершить набег. По словам историка математики Отто Нойгебауера, «дух героизма… часто превращал жизнь в Греции в ад на земле».
Вдали от моря жить было полегче, и там раньше сложилась мирная культура, давшая в -VII веке великого поэта — Гесиода, жившего в Беотии (собственно Греция, к северо-западу от Афин). Две поэмы его достигли наших дней целиком: «Труды и дни» — сводка бытовых знаний и «Теогония» (происхождение богов) — переработка мифов о рождении мира. «Астрономия» Гесиода не сохранилась, но по ссылкам на нее можно понять, что там самые простые сведения о восходе и заходе созвездий сочетались со сказочными сюжетами об их происхождении. А в «Трудах и днях» поэт поведал нам, что и часами, и календарем крестьянину служили те немногие созвездия, которые греки тогда знали.
Вся история становления греческих городов-государств (полисов) — поиск разбойниками средств защиты от разбоя. Грабеж, при котором разрешено все, должен был уступить грабежу регламентированному: разбой — войне, драка — борьбе, кулачное право — юридическому. Родилась разбойничья этика, в которой ядром мирной жизни стал агон, то есть состязание по правилам. Сначала появился агон атлетов, в котором могли найти выход своей энергии и честолюбию аристократы, потерявшие власть. Понемногу агон проник во все сферы жизни общества — стали состязаться поэты, певцы, танцовщицы и просто красивые девушки (каллистеи — конкурсы красоты на острове Лесбос). Суд тоже принял форму состязания.
Считается, что с принципом состязательности связаны основные отличия греческой науки от восточной — открытость, индивидуальность (у каждой идеи есть автор), рациональность (опора на доводы, а не на авторитет) и равенство участников. В этом она была вполне оригинальна.
Впрочем, первые известные нам мыслители являли собой вовсе не ученых, а политиков, укоротивших власть драчливых аристократов, и моралистов, давших короткие ясные правила добродетельной жизни. Так, Солон знаменит антиаристократическими законами Афин, Питтак — пресечением нескончаемых войн городов на Лесбосе. Однако любой список древних мудрецов Греции неизменно возглавляет Фалес.
В молодости, около -600 года, Фалес путешествовал по Египту и, не исключено, что по странам Передней Азии,— быть может, как купец. Позднее, что обычно для Востока, стал мудрецом при дворе правителя (знаменитого милетского тирана Фрасибула), но затем, уйдя из политики, занялся изучением природы — вот уж что для мудреца той поры необычно.
На это время пришлась самая середина письменной истории человечества: ведь первые клинописные таблички Двуречья и первые иероглифические надписи Египта датируются примерно -3200 годом. Иными словами, для Фалеса эти первые тексты были бы (знай он о них) столь же древними, как для нас — тексты самого Фалеса (дойди они до нас). И вот, вторая половина истории дала миру философию.
Поначалу она включала в себя все, что мы бы теперь назвали наукой, и философ в равной мере считал своим делом рассуждения о природе и обществе, о происхождении неба и обычаев, о достижении истины и добродетели. Так и Фалес: нам он интересен прежде всего как натуралист, как первый, кто попытался сформулировать основные законы мироздания, но современники лучше всего запомнили его моральные поучения. Вот два из них: «Какие услуги окажешь родителям, такие и сам ожидай в старости от детей»; «Находясь у власти, управляй самим собой».
Примерно в сорок лет (греки называли этот возраст порой расцвета) он прославился предсказанием полного солнечного затмения. Вероятно, речь идет о затмении 28 мая -585 года, которое было видно к северу и востоку от Ионии, но не в ней самой.
Конец жизни Фалеса пришелся на царствование легендарно богатого Креза, царя Лидии, подчинившего, в частности, и Ионию. Умер Фалес восьмидесятилетним стариком от жары, наблюдая на милетском стадионе агон атлетов. А через полгода Крез лишился царства, разгромленный персидским царем Киром. Но свобода Ионии была недолгой — началась эпоха греко-персидских войн, ярко описанная «отцом истории» — Геродотом. У Геродота мы и находим первые упоминания о Фалесе, дошедшие до нас в подлиннике. Геродот поведал об идее Фалеса объединить двенадцать ионийских городов в единое государство. Ах, скольких бед избежали бы греки, послушавшись Фалеса если бы не тратили сил на бесконечное истребление друг друга. Но история распорядилась иначе, и никаких добровольных союзов, кроме кратких военных, древность не знала.
Поэтому и сам Фалес куда более известен не как политик, а как предсказатель затмения. По Геродоту, в ходе войны лидийцев с мидянами «во время одной битвы внезапно день обратился в ночь. Это пресечение дня предсказал ионянам Фалес Милетский и даже точно определил заранее год, в котором оно и наступило. Когда лидийцы и мидяне увидели, что день обратился в ночь, то прекратили битву и поспешили заключить мир». В Новое время в учебники вошло как факт, что Фалес предсказал затмение, а некоторые с этого начинают саму историю европейской науки.
Начало блестяще, даже слишком. Здесь нельзя избежать недоуменных вопросов. Где та научная школа, в которой вырос Фалес? Не мог же он из мира сказочных представлений шагнуть прямо в мир исчислений математической астрономии! Кто объяснил ему, что, кроме воли Зевса, существуют еще и законы природы, в рамках которых отнюдь не все возможно? Кто сообщил фактические данные о движении светил, требующие столетних наблюдений?
Тут историки делятся на три группы. Первая уверяет, что Фалес многому выучился на Востоке, вторая — что «гениальное начинание Фалеса имело поколения безымянных соавторов» в самой Греции, а третья — что Фалес затмения не предсказывал. Последняя группа — самая малочисленная, но к ней относятся чуть ли не все историки астрономии, поэтому рассмотрим вкратце ее доводы.
Затмение наступает, если Земля, Луна и Солнце окажутся на одной прямой: когда Земля между Луной и Солнцем — затмение лунное, когда же Луна между Землей и Солнцем — солнечное. Если бы все перемещения проходили в одной плоскости, затмения наблюдались бы каждый месяц; но Луна движется в плоскости, наклоненной на пять градусов к той, где происходит видимое с Земли движение Солнца.
Окружность, по которой Солнце вершит свой путь среди звезд, называют эклиптикой (от греческого «эклейисис» — затмение), ибо при ее пересечении Луной и происходит затмение: в полнолуние — лунное, в новолуние — солнечное; при пересечении в другие дни затмений нет. Но в любом случае для предсказания таких событий надо уметь оные пересечения предвычислять. А что умел Фалес?
Из книги «Фрагменты ранних греческих философов» легко узнать, чем запомнился он античным авторам. Так вот, Фалес как астроном учил, что Малая Медведица — более точно указывает на север, чем Большая; ночью время суток можно узнать не только по восходу и заходу созвездий (что знал еще Гесиод), но и по восходу и заходу Луны; существуют день наивысшего и день наинизшего положения Солнца. Мы называем их солнцестояниями, а Фалес — солнцеворотами (до него греки знали, видимо, лишь равноденствия, которые обнаружить гораздо проще: они наступают в тот момент, когда тени от вертикального стержня при восходе и заходе Солнца лежат на одной прямой); в году 365 дней (вернее — целых суток); год не выражается точно целым числом суток (во фрагменте: «его период, относящийся к солнцеворотам, не получается всегда равным»); видимый диаметр Солнца равен половине углового градуса (во фрагменте: «величина Солнца составляет одну семьсот двадцатую часть») и равен видимому диаметру Луны; Солнце и звезды «состоят из земли, но при этом раскалены»»; Луна же просто «состоит из земли»»; затмение Солнца вызвано его покрытием Луною.
Не знаешь, чему больше удивляться: как много узнал и понял один человек или как мало знали до него греки. Они едва начинали знакомиться со звездным небом и явно не способны были дать своему первому астроному то, с чего можно начать разговор о предсказании затмений. Тут нет речи ни об эклиптике, ни о Зодиаке (созвездиях, через которые эклиптика проходит) — все это открыто позже. Как же ему удалось предсказать?
Но об этом читайте уже в нашей следующей статье.
Автор: Юрий Чайковский.