Воспоминания о Золотом веке Кордовского халифата
В 93 году Хиджры (711 год по христианскому летоисчислению) необъятной арабо-исламской империей из Дамаска в Сирии правил шестой халиф династии Омейядов аль-Валид I. А с Кайруана (в современном Тунисе) политику экспансии на Запад вел его наместник Муса Ибн Нузаяр, опираясь своего вольноотпущенника бербера Тарика, возглавлявшего войско из 7000 берберов из Северной Африки. Весной этого года Тарик высадился на скалу, которую с тех пор связали с его именем: ее название “Джебель аль-Тарик” означает “Гора Тарика”, что в европейские языки вошла как Гибралтар. Высадка Тарика стала первым шагом на пути длиной в два века, шагом, который завершился созданием под руководством одного из потомков Омейядов Кордовского халифата. Вторым шагом стало завоевание земель дальше Гибралтара. Берберское войско Тарика, получив пополнение из Северной Африки, вскоре нанесло поражение вестготам во главе с Родриго, которого в то же время на севере полуострова щипали баски.
Введенное вестготами политическое устройство было непопулярным, оно не имело поддержки и почти не оказывало врагам сопротивления. После падения столицы вестготов Толедо на севере вскоре настало время Кордовы на юге. Это произошло в октябре 711 года.
В июле 712 года на Пиренейском полуострове появился и сам Муса. Не желая уступать славу завоевателя своему вольноотпущеннику, он в свою очередь высадился в Испании во главе 18000 воинов, преимущественно арабов. Соперничество между двумя военачальниками не мешало координации их усилий, поэтому от 714 года они взяли под свой контроль большую часть Пиренейского полуострова, добавив к короне Омейядов драгоценную жемчужину, богатейшую провинцию, названную арабами аль-Андалусия. Похоже, что эта арабское название происходит от названия “Вандалисия”, которой вандалы окрестили давнюю римскую провинцию Бетику на юге Испании. В своем первоначальном значении слово аль-Андалусия – это название мусульманской Испании эпохи Средневековья.
Так же, как и Рим, Кордовский халифат был построен не за один день. Величие его столицы в эпоху ее расцвета появилось не внезапно, как из лампы Алладина, то был созревший плод долгой и сложной истории эмирата Омейядов.
ИЗГНАННИК ОСНОВЫВАЕТ ЭМИРАТ
В 750 году аббасидская революция на востоке дошла и до Дамаска. Победители решили истребить всех правителей из династии Омейядов. Из этих последних только Абдаррахман, внук халифа Хишама, чудом спасся от гибели и после длинного ряда приключений добрался до Марокко, где нашел убежище и помощь одного из берберских племен, откуда происходила его мать. Взвесив все обстоятельства, он в удобное мгновение отправился в Испанию, где заручился поддержкой верных Омейядам людей. Хитрый политик, он должен был считаться с решительной и энергичной оппозицией, но в итоге он выиграл и в мае 756 года вступил во дворец в Кордове как победитель. После пятничной молитвы в Великой мечети города он был провозглашен эмиром Андалусии. Тогда ему было всего 25 лет. Под именем Абдаррахмана І, первого из пяти эмиров с таким же именем, принадлежавших к испанской династии Омейядов, он правил страной целых 30 лет.
Однако создание эмирата стало лишь началом долгой борьбы за власть, сложность которой объясняется пестротой тогдашнего андалузского общества. Андалусия была страной, где арабы и берберы составляли меньшинство, в разное время и при разных условиях пустившее корни среди испано-римского населения. Многие из местных жителей перешли в мусульманство и полностью арабизировались – это были так называемые неомусульмане, или же мувалладуны. И при этом большинство туземцев-христиан стали мозарабами (этот термин взят из испанского произношения арабского слова, означающего «арабизироваться»). Мозарабы пользовались как своим, так и арабским языком, заимствовали немало арабских обычаев. Кроме того, в эмирате была большая община иберийских евреев.
Мозарабов и евреев вполне устраивал новый режим, лишивший их воинственной тирании вестготов. Наибольшей мороки приносили Абдаррахману арабы со своим межплеменным соперничеством, подозрениями и происками, что непременно выливалось в вооруженные столкновения или попытки мятежа. Берберы, со своей стороны, не соглашались, чтобы арабы с другими традициями и культурой обращались с ними как с мусульманами второго сорта. Как и следовало ожидать, едва не везде взрывались мятежи и восстания.
Понимая, что опираться только на какой-то один слой населения было бы делом слишком неопределенным, и не доверяя никому, даже родственникам из династии Омейядов, эмир создал свою собственную, личную армию из высоко дисциплинированных профессионалов. Она состояла из наемников – берберов и европейских рабов из-за Пиренейских гор. Это был единственный способ противостоять внутренним передрягам и внешней опасности, которая шла от христиан с севера.
Воспитанный в Сирии, Абдаррахман І ввел в мусульманской Испании систему управления халифов Дамаска с центром во дворце халифа, который делегировал свою власть надежным и компетентным наместникам в провинциях.
Умер Абдаррахман в 788 году. Его можно считать выдающимся государственным деятелем, чьей главной заслугой были мир и безопасность халифата. Он вошел в историю как основатель династии, которая стояла у власти вдвое дольше, чем династия его дамасских предков, и превзошла своим блеском все государства средневековой Европы.
БУРНАЯ ИСТОРИЯ
Все последующие правители Андалусии более или менее успешно укрепляли свою политическую власть и военную мощь перед лицом бесконечной череды опасностей. Действительно, Пиренейский полуостров – это просторная, но одновременно и разделенная территория, где система коммуникаций и путей сообщения не способствует утверждению центральной власти. Наместники в самых отдаленных от Кордовы провинциях обращались как чиновники, заботившиеся не об интересах своего правителя, а о своих собственных интересах и порой даже оказывали мятежи. Это касается, прежде всего, регионов, отделявших мусульманские провинции юга Испании от христианских королевств на севере.
Впрочем, с течением времени менялся и менталитет у неомусульман и мозарабов, в их среде также вспыхивали восстания и ковались заговоры. В самой Кордове росло недовольство мусульманских политических и религиозных кругов. В то же время эмират должен был защищаться против постоянной угрозы вторжения христиан на севере.
В правление аль-Хакама I (796-822) в халифате хватало неприятностей: мятеж неомусульман в городе Толедо, жестоко подавленный в 797 году; народное восстание 818 года в пригороде Кордовы, втайне поощряемое некоторыми мусульманскими лидерами, также потерпело поражение; длинный ряд походов в Сарагосу, Толедо и Мерида, потому что надо было привести в чувство непокорных наместников; наконец, потеря Барселоны, окончательно отвоеванной христианами.
Кроме того, перед халифатом стояли еще две особо сложные проблемы. Во-первых, миролюбивых мозарабов возмутили действия некоторых христиан-фанатиков, которые даже под угрозой лютой казни выступали против учения пророка Мухаммеда. Это движение, совпало с концом мирного либерального правления Абдаррахмана ІІ (822-852), приведшего к невыносимому положению, когда в водоворот провокаций и репрессий засосало как эмира, так и многих его подданных-христиан. Во-вторых, в 880 году во время правления Мухаммеда I (852-886) эмират получил сотрясение от мятежа под руководством неомусульманина, позже – вероотступника Ибн Хафсуна: опираясь на юг Испании с центром в Бобастро, он стремился стать правителем всей Андалусии. Это восстание, имея широкую поддержку неарабской части населения, продолжалось почти полвека.
Однако, благодаря твердой политике своего отца аль-Хакама І мудрый Абдаррахман ІІ имел целых 30 лет относительно мирного и плодотворного правления, обозначенного важными реформами административной системы и крутым взлетом культуры и цивилизации. Любовь эмира к музыке и искусствам была не меньше, чем его стремление создать мощный флот для защиты побережья Андалусии от опустошительных нападений викингов.
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ
Черные времена в истории эмирата пришлись, безусловно, на правление Абдаллаха (888-912), который оставил в наследство своему внуку Абдаррахману ІІІ (912-961) пустую казну и разрушенное государство. Однако это свинцовое наследие превратилось в золотое, благодаря искусству алхимии правителя, которому на момент восхождения на трон едва исполнилось 20 лет. Щедро, не по годам, одаренный терпением, мудростью и силой воли, молодой правитель смог совместить энергию и энтузиазм молодости с большой рассудительностью и чувством ответственности политика. Полуевропеец и полуараб (его мать, а также бабушка со стороны отца по происхождению были христианками), Абдаррахман III был правоверным, но не фанатичным мусульманином. В течение всего своего правления он пытался высказывать как можно большую толерантность к евреям и мозарабам.
Придя к власти, Абдаррахман III проявил твердость ко всем, кто выступал против него. Кого лаской, кого силой, но всех наместников заставил сложить клятву на верность. В 913 году Абдаррахман ІІІ подчинил своей власти могучий город Севилью, в следующем году начались бесконечные столкновения с бунтовщиком Ибн Хафсуном с Бобастро, хозяином всей южной Испании. После смерти Ибн Хафсуна в 917 году знамя восстания подхватили его сыновья и держали до своего поражения в 928 году. Умиротворение Андалусии завершилось только в 932 году, когда покорились Алгарва, восточная Испания, Толедо, Сарагоса и другие очаги сопротивления.
АПОГЕЙ ХАЛИФАТА
Важнейшим событием в истории Испании Омейядов было провозглашение Кордовского халифата 929 года. К титулу халифа Абдаррахман ІІІ, кроме традиционного звания “вождь правоверных”, добавил звание аль-Назир – “защитник веры”. Таким образом, возрождая Сирийский халифат Омейядов, потерянный в 750 году, Абдаррахман прежде всего стремился помешать экспансии шиитов Фатимидов, которые провозгласили себя халифами в Северной Африке и теперь угрожали Андалусии.
Ко времени смерти аль-Назира в 961 году Андалусия была процветающим государством с прочными границами и сильной властью, с динамичной экономикой и активной торговлей во всем Средиземноморье. И столица Кордова была в десять раз больше населения Парижа, своим престижем и блеском она превосходила все европейские столицы, и даже Багдад. Она признавала своей ровней разве что Константинополь, столицу византийской империи, с которым, в конце концов, имела равноправные дипломатические отношения. К двору халифа слетались послы из Франции, Германии, Италии и других стран Европы. Халиф принимал послов и с тех провинций Северной Африки, которые ему подлежали, а также от некоторых христианских княжеств Испании, которые стали его вассалами.
Его преемник аль-Хахам ІІ (961 – 976) сумел сохранить наследие мира и благосостояния, оставленое отцом. С его страсти к культуре и книгам, породившем стремление развивать как религиозную, так и светскую науки (в том числе астрономию и математику), и давать бедным людям основы знаний, родилась одна из крупнейших и самых известных библиотек ислама. В здании Большой мечети Кордовы, которая еще и до наших дней осталась самым высоким воплощением блеска Омейядов и жемчужиной архитектурного наследия человечества, аль-Хакам выразил и свою глубокую набожность, и свой изысканный вкус. Смерть аль-Хакама стала и концом империи Омейядов. Правление его сына Хишама ІІ (976-1013) завершилось упадком халифата в 1031 году.
Автор: Дерек Лейте.