Находки в Элладе – пирейские статуи
Среда, 18 июля 1959 года. Десять часов утра. Как всегда в это время в Пирее, — жара. Двое рабочих, Андреас Саккелион и Николас Кордонорис, орудуют пневматическими молотками неподалеку от порта, на южной стороне улицы Георга I, там, где она перекрещивается с улицей Филон. Грохот молотков и пыль. Пот застилает лица. Внезапно рабочие останавливаются: из-под мостовой, в том месте, где они сняли корку асфальта, показывается бронзовая рука, словно зовущая на помощь.
Рабочие прекращают работу и зовут мастера. Тот, в свою очередь, вызывает представителей компании, ведущей ремонт мостовой. Поступает приказ: впредь до особого распоряжения ничего не трогать, самим ничего не копать. Пусть разбираются археологи.
Археологи не заставляют себя ждать. Первым, чуть ли не бегом, примчался Деметрий Каладонис из археологического музея, расположенного в каких-нибудь шестистах метрах от места находки. Он бегло осматривает руку и звонит начальнику отдела античных древностей археологической службы Аттики. Тот бросает все свои дела и немедленно едет в Пирей.
Двенадцать часов утра. Жара усиливается. Толпа на улице Георга растет. Вооружившись ножами и саперными лопатками, археологи расчищают раскоп. Им помогают Кордонорис и Саккелион.
Показывается вторая рука. За ней — туловище. Оно из бронзы. Постепенно становится ясно, что это — лежащая плашмя большая бронзовая статуя мужчины, вернее юноши. Он атлетически сложен, бронзовые кудри спускаются ему на шею. Сверху голову юноши закрывает небольшая статуя бородатого Гермеса.
Рядом лежит еще одна статуя. Очаровательная девушка удивительной красоты. В ногах у девушки — обломки металлического щита.
Пять часов пополудни. Кажется, весь Пирей сбежался к месту находок. Статуи грузят на машину и отвозят в археологический музей. Машина с трудом прокладывает себе дорогу через толпу.
19 июля раскопки продолжаются. 20 — тоже. Они идут и в последующие дни. Но ничего, ровным счетом ничего нового. Не пора ли их прекратить?
— Еще немного, — говорят археологи. — Ну еще денек-другой.
Днем 25 июля — снова находка. В одной из траншей появляются бронзовые складки платья. Платье — часть огромной статуи.
Статуя лежит на спине. А возле нее — еще одна. Тоже из бронзы, но несколько меньших размеров. И такое впечатление, что она обнимает соседку. Быть может, скульптурная группа?
Но нет: это две различные богини, оказавшиеся по воле случая рядом. К сожалению, у последней руки искалечены коррозией. И их нечаянно обламывают, когда статую грузят в автомобиль.
В тот же день появляется нежное плечо. Потом чудесное лицо: еще одна статуя. На сей раз мраморная. Археологи находят еще трагическую бронзовую маску. И очередную голову Гермеса. Все? На сей раз все.
Зеваки и любопытные перестают дежурить на улице Георга. Вновь раздается дробь пневматических молотков. Ремонт улицы продолжается.
Ремонт улицы продолжается, а археологи все еще не могут прийти в себя от восторга. Подумать только: всего лишь в метре, в полутора от поверхности — и несколько таких статуй! Клад под ногами!
Как он туда попал? Статуи были уложены аккуратно, одна рядом с другой или одна на другую, и находились в своего рода контейнерах, с мягкими стенами и основанием шириной в шестьдесят пять сантиметров. Подобные же древние стеллажи длиной в добрых шесть метров были найдены в 1956 году неподалеку, возле маленькой церкви. Стало быть, нечто вроде древнего склада? Или перевалочного пункта?
Слой земли над статуями был весь в следах пожара, зола покрывала его плотно и кое-где встречались куски древней кровли. Одна рука у бронзового юноши была черным-черна от дыма и копоти.
День за днем осматривают, изучают статуи ученые. День за днем, с дотошной скрупулезностью детективов фотографируют, исследуют, сравнивают. Ясно далеко не все. Но одно несомненно: произведения представляют выдающийся интерес. И немало – нового добавляют в сокровищницу наших знаний об античном искусстве.
…Вот юноша, найденный первым. Это, по жалуй, самая главная и самая важная из пирейских находок. Он красив, строен, статен и древен: большинство специалистов относят статую к VI веку до нашей эры. Некоторые уточняют: 530—520 год до нашей эры.
…Архаичный период греческой истории — бурное время, когда выковывалось великое реалистическое искусство древних греков.
Еще в VIII веке появляются два таких характерных для архаического греческого искусства вида статуй, как коры и куросы — «девы» и «юноши» — скульптуры, изваянные из мрамора или отлитые из бронзы. Они посвящены сильным, юным, стройным, но в большинстве своем несколько условны, скованы, неподвижны — даже в последующие века. Кажется, рука художника никак не преодолеет традиционную отвлеченность образов, надолго затверженную обычность приемов, — прямо стоящая фигура, несколько выставленная вперед нога, весь облик напоминает египетские статуи…
Поза у нашего куроса более или менее традиционна. Он тоже стоит во весь рост, у него тоже, как того требовал обычай, одна нога несколько выставлена вперед. Но нет в нем уже мертвящей оцепенелости и монотонного однообразия привычных взгляду куросов. Это юноша задумчивый, может быть, растерянный, может быть, думающий о чем-то своем, может быть, даже улыбающийся каким-то своим мыслям. И такое впечатление, что он не стоит, а идет. И какая отличная фигура, с широкой грудью, широкими плечами и стройными, хотя и тяжеловатыми ногами. Здесь архаики почти и нет, здесь не столько настоящее греческой скульптуры VI века, сколько ее будущее. Не просто идея физической силы, выраженная условным языком, а нечто более значительное: реальный образ, внутренний мир…
Вряд ли когда-нибудь удастся узнать имя автора. Но на том, что курос был, вероятно, отлит в одной из мастерских северо-западного Пелопоннеса, сходятся все специалисты. И на том также, что это, пожалуй, самый ранний из дошедших до нас больших куросов. А вот большая, чуть не трехметровая Афина.
Как близко сердцу каждого эллина было это имя! Хранительница городов, могучая воительница, богиня мудрости и знания, грозная, но справедливая Афина, что некогда в полном вооружении, в блестящем шлеме, с копьем и щитом появилась на свет прямо из головы Зевса-громовержца! Афина, чье изображение стояло в Парфеноне, в Афинах. Кого прославляли и в дни мира и в дни войны.
Наша Афина — в великолепной каске (каска сама уже своего рода шедевр, с ее гребнем, с изображениями грифонов и иных зверей), глаза ее из оникса и белой эмали, с большими ресницами, сделанными из металла. У нее нежный и округлый подбородок и немного суровое выражение худощавого и волевого лица. Щита (или копья) у богини нет — возможно, что эти ее знаменитые атрибуты просто затерялись. Но эгида, своего рода панцирь из козьей кожи, как и полагается, на месте, и на нем изображения змей и головы Медузы, чей убийственный взгляд, как утверждалось в легендах, заставлял цепенеть каждого. Когда знаменитый герой Персей все же справился с окаянным чудовищем, он преподнес голову Медузы в дар Афине.
Она величественна и впечатляюща, эта статуя. Некогда возвышалась она над коленопреклоненной толпой во храме знаменитого города, о котором писатель древности Лисипп сказал: «Ты чурбан, если не видел Афин! Если же видел и не восторгался — осел; а если добровольно покинул Афины — то ты верблюд!».
Впрочем, может быть, и не в Афинах, а где-нибудь в другом городе стояла она? Кто может это сейчас сказать определенно…
Рядом с ней покоится в музее бронзовая статуя девушки. Та, что была обнаружена в первый день, вместе с юношей. Вот уж кто вызвал уйму споров! Высокая (один метр девяносто четыре), в одеянии до пят, с курчавой головой, она производила сильное впечатление. Но кого имел в виду скульптор? Кого изображает эта прекрасная незнакомка? Артемиду, богиню охоты? Мельпомену, богиню трагедии?
Впрочем, одна Артемида среди найденных сокровищ бесспорна. Это тоже весьма ценная статуя, относящаяся к четвертому веку до нашей эры. Одно из лучших изображений знаменитой богини-охотницы, сестры Аполлона, дочери громовержца Зевса и Латоны. Богиня — охранительница матери во время родов, богиня Луны, она способствовала росту трав, цветов, деревьев, она благословляла свадьбы, браки, дружила с нимфами и музами. Удивительно ли, что высоко чтили ее древние греки, воздвигали специальные храмы, ставили ей, любящей охотиться с луком и копьем, статуи. Один такой храм, посвященный Артемиде, стоял в Пирее высоко над морем.
…Во всем собрании всего лишь одна мраморная статуя. Невысокая женская фигура в длинной тунике с накидкой или вуалью на голове, с прямыми и правильными чертами спокойного одухотворенного лица, с пышной и спокойной прической — кто она? Богиня? Жрица? Какая, впрочем, разница! Здесь перед нами одно из славных творений эллинского духа, одна из тех статуй, что войдет в историю античного искусства. Почему оказались вместе столь различные, относящиеся к разным эпохам статуи и, вдобавок, — трагическая маска и щит?
…Коллекционер, вероятно, подобрал бы статуи, более подходящие друг к другу. И почему статуи без постаментов? И что означают следы пожара, похоронившего их на века и века?
…Ответ (один из возможных ответов) ученым подсказывает монета. Да, да, небольшая монета, найденная вместе со статуями. На ней Афина в каске и Зевс с пучком молний. Но, помимо этого, еще один знак, далеко не такой понятный: звезда между двумя пятнами лун.
Директор Афинского музея нумизматики определяет: это монета Митридата Великого. Год чеканки — 87—86 до нашей эры. Так для рассуждений о Пиренейском кладе появляется совершенно новая тема.
Много лет длится оккупация Греции римскими легионами. Жестокая пята завоевателей ничего почти не оставила от прежних вольностей Эллады. Народ подавлен, но готов к сопротивлению. Внезапно в 88 году Митридат, царь Понта в Малой Азии, поднимается против римлян. Ему, первоначально, сопутствует успех. Под его руку переходят сначала Делос, а потом и Афины. Кажется, вот-вот Греция сбросит иго латинян.
Но это не входит в расчеты Суллы, коварного и высокомерного Суллы, рвущегося к неограниченной власти в Риме. Пока он только один из полководцев вечного города, но он уже и консул и в качестве такового начинает стремительные военные действия на Востоке.
В 87 году до н. э. он осаждает Афины и Пирей и в 86 году берет их приступом. Правда, годом позже, так и не завершив кампанию, он заключит с Митридатом мир: Сулла хочет развязать себе руки, ему некогда, его ждет Рим. Но это все будет годом позже, а сейчас, в 86, он отдает Афины на разграбление своей солдатчине.
Историк, век спустя, напишет: «Диктатор во главе своих войск вошел в Афины ночью, и яростен был его вид. Звучали трубы и рожки, раздавались свирепые крики его армии, которой он предоставил право грабить и убивать. Распространившись по всему городу с мечами в руках, его солдаты начали ужасающий разбой. Очевидцы утверждали, что кровь ручьем бежала чуть ли не изо всех домов».
В Пирее, гавани Афин, гавани всего Эллинского мира, Сулла устроил такую же расправу. Диктатор знает: война кормит войну. И он приказывает конфисковать все ценности. Из храмов, частных домов, парков. Золото, деньги, статуи. С потолков снимают светильники, забирают драгоценные сосуды. Работы прославленных греческих скульпторов, живописцев, чеканщиков, резчиков. Великие творения мастеров Эллады, пользовавшиеся известностью во всем древнем мире.
Так же как и в Олимпии, Дельфах, Эпидавре, здесь тоже грубые руки солдат не знают пощады и чуть ли не штабелями свозят в гавань вазы, картины, статуи. Горе побежденным. Горе обессиленным.
Сулла спешит. Он хочет увезти из Греции все, что кажется ему значительным и ценным. Даже библиотеки, и те не были пощажены: в Пирее Сулла взял себе лично большую часть рукописей местного книгохранилища. Мимо площадей и фонтанов, мимо древнего Акрополя и разграбленных храмов, вдоль Длинных стен, на чьем каменном основании зиждилась кирпичная кладка, везли трофеи легионеры. Дымы от пожаров вздымались к небу, огонь лизал камни, выжженная солнцем земля, казалось, иссохла от горя…
Так не Сулла ли повинен в пирейской находке? Не его ли тяжелой руке обязаны мы этим необычным клад, обнаруженным спустя два тысячелетия?
Золото и серебро захватчики брали в первую очередь. Но и драгоценные творения искусства тоже. Тем более, что некоторые из них были из золота и слоновой кости. Судно за судном с награбленным добром уходили в Рим.
…Как тут не вспомнить о некоем загадочном корабле, что в прошлом веке был найден на дне близ тунисских берегов, у входа в гавань Магдиа.
Автор: А. Варшавский.