Находки и открытия на Сунгири

Палеолит… Это слово обозначает древний каменный век — то время, когда на севере Европы и Азии периодически рождались ледники. Они окутывали сплошным ледяным панцирем огромные пространства, достигая порой двухкилометровой толщи, а в странах, более близких к экватору, наступали дождливые периоды и ныне уже не существующие реки пробивали себе путь, образуя глубокие долины.

То далекое время отстоит от нас на десятки и даже сотни тысячелетий, и лишь изредка находимые глубоко в земле или в недрах пещер человеческие скелеты и кости мамонтов, шерстистых носорогов и их спутников вместе с немногочисленными остатками материальной культуры напоминают нам о детстве человечества. Эти единичные находки позволяют науке составить общее представление о жизни небольших групп охотников и собирателей, а примитивные инструменты, сделанные из камня и кости,— весьма однообразный набор орудий труда и оружия — судить об ограниченных возможностях первобытного общества. Но остатки человеческих поселений того времени находят очень редко, раскапывать их трудно, да и полученный материал по большей части однообразен и часто повторяет одни и те же уже известные факты. Тем большее значение имеет открытие таких богатых палеолитических стоянок, как стоянка Сунгирь под Владимиром.

Мы знаем теперь, что эта стоянка располагалась в приледниковых степях на краю тогдашней ойкумены человечества, и ее обитатели, видимо, не раз подходили к самому краю таявших материковых льдов. Они добывали себе пропитание главным образом охотой на северных оленей, диких лошадей, бизонов, мамонтов и других животных. Мясо съедали, а меха и шкуры шли на одежды и покрытия жилищ. Были у них, без сомнения, и дома, о размерах и формах которых мы не имеем конкретных данных (мерзлотные оползни уничтожили их). Но зато нам довелось находить остатки многочисленных костров, некоторые из них представляли собой хорошо устроенные очажные ямы.

Мы многое знаем теперь и о самих сунгирцах: и о том, какие они были искусные мастера — их изделия из кости отличаются разнообразием форм и совершенством исполнения. О том, что они были связаны с племенами, живущими на Дону, и даже с теми, кто обитал в Средней Европе, — Закарпатье; мы знаем, наконец, и о том, как заботливо снаряжали они в последний путь своих соплеменников.

В юго-западной части стоянки в 1964 году было раскопано первое погребение с богатейшими находками — более трех тысяч бус, выточенных из кости мамонта, украшали меховую одежду погребенного. На поверхности могилы, густо посыпанной порошком красной охры, лежал камень и плохо сохранившийся женский череп без нижней челюсти и зубов. В 1969 году в трех метрах от первой могилы была открыта вторая могила, содержавшая три погребения, и между ними найден еще обломок человеческого бедра. Таким образом, здесь, на ограниченной площади, на протяжении всего 8 метров, найдены остатки уже 6 человеческих скелетов. Представляется вероятным, что выше по склону будут обнаружены еще новые погребения. Все эти факты позволяют поставить вопрос о присутствии здесь палеолитического могильника. А ведь они, собственно, еще не были известны археологической науке.

Десятки бус из бивня мамонта, найденные на глубине почти 4 метров от современной поверхности, просверленные клыки песца и уникальное колечко-перстень, замкнутое, выточенное из бивня, две каменные подвески и кремневый наконечник вытянуто-миндалевидной формы — все эти вещи с большей или меньшей долей вероятности принадлежали погребенному, от которого сохранился лишь едва различимый в земле костный тлен. Ниже него на 65 сантиметров оказалось дно узкой и длинной могилы, в которой захоронили голова к голове двух мальчиков, одному из них было лет 7 или 9, другому — 12—13. Предметы, положенные вместе с ними, являются, пожалуй, самой поразительной новостью, подаренной Сунгирем науке о палеолите. И не только потому, что эти предметы колоссальных размеров.

Бусы и украшения буквально осыпали весь череп. Видны фигурка лошади на груди, покрытая известковыми натеками, заколка-булавка для верхней одежды, богатое шитье из бус и песцовых клыков на шапке, диск на длинном копье у правого виска. Поражает количество и форма вещей, многие из которых мы просто видим впервые. Длинные копья, притом с тонкими к острейшими концами, сделаны из выпрямленных бивней мамонта! Никто до сего времени не знал, что 25 тысяч лет назад обитатели Севера обладали столь высокой техникой, позволяющей им продольно расщеплять большие бивни, выпрямлять их (видимо, распаривая над огнем) и выстругивать из них копья и дротики.

Никто из археологов даже и не предполагал, что палеолитические охотники были вооружены столь грозным оружием, с которым умелый, сильный мужчина мог идти смело на крупного зверя. Длина копья, положенного с маленьким мальчиком, составляла 1,66 метра, другого — 2,42 метра! Кроме того, с младшим из погребенных было положено 8 дротиков и 2 кинжала, все они сделаны из бивней. Со старшим — 3 таких же дротика и 1 кинжал.

Тонкий прорезной диск из бивня, надетый на конец дротика, лежал у правого виска младшего мальчика; такой же диск, вероятно, надетый на острие несохранившегося деревянного копья, расчищен рядом со вторым погребенным. Можно предполагать, что к прорезям этих красивых и хрупких украшений на копьях прикреплялись цветные ремешки или, скажем, хвосты песцов, и это вооружение имело какое-то особое, парадное значение.

Необычайно богата расшивка костюма бусами, дающая новые детали для реконструкции костюма — нижней и верхней одежды и в особенности обуви. Впервые об одежде палеолитического человека мы узнали несколько лет назад, когда по расположению нашитых на одежду бус, найденных в погребении 1964 года на Сунгире, можно было реконструировать меховые или замшевые штаны, сшитые вместе с легкой обувью — мокасинами, а также меховую или кожаную рубашку без разреза спереди и еще какую-то верхнюю одежду. Штаны на щиколотках и под коленями перетягивались широкими перевязями или браслетами, расшитыми бусами. Теперь наши познания несколько расширились и обогатились. Оказалось, что верхняя одежда была короткой, она застегивалась спереди специальными длинными иглами-заколками из бивней мамонта. На голове — богато расшитая бусами меховая шапка, а на ногах, судя по расположению бус, меховые сапоги. На груди такой костюм украшали еще неизвестные нам пока костяные украшения (они не расчищены из-под известняковых натеков).

Кроме того, на обеих руках погребенных оказались тонкие браслеты из бивней мамонта, на пальцах — костяные перстни. Здесь же рядом лежала маленькая костяная игла для шитья. Такова в целом предварительная реконструкция одежды древнего сунгирца. Этот костюм, сшитый из мехов и, вероятно, из очищенных оленьих шкур, дает относительно полное представление о том, как одевались наши далекие предки в северной полосе 30-25 тысячелетий тому назад, и, по существу, является прародителем северного костюма, его первым образцом. «Сунгирские» штаны до недавнего времени носили атабаски — жители Северо-Западной Америки. Только там вместо бус — раскрашенные иглы дикобраза.

Погребения на Сунгире имеют большой интерес и, для истории первобытной религии. Они свидетельствуют о существовании уже в то отдаленное время очень сложного погребального ритуала и развитых представлений о загробной жизни. Не исключено, что даже положение мальчиков в могиле — голова к голове — не случайно, а связано с какой-то устойчивой традицией и имеет свой внутренний смысл.

Автор: О. Бадер.