Английский горожанин 1538-1812 годов
Исследователь, интересующийся историей человеческой жизни, едва ли найдет более ценный источник информации, чем старые церковноприходские книги записей бракосочетаний, рождений и смерти. Эти записи, которые производились в течение нескольких веков, являются для нас единственным источником получения статистических данных о населении за значительный промежуток времени. В Англии сохранилось множество подобных книг, датированных XVI веком. Недавно были опубликованы церковноприходские книги города Йорка за период с 1538 по 1812 год. С помощью компьютерной техники я предприняла изучение этих записей с целью выяснить относительно недавние тенденции развития человеческого общества.
Задача была не из легких. Прежде всего, понадобилось установить даты рождения бракосочетания и смерти каждого индивида. В качестве иллюстрации этой достойной детектива работы возьмем некую Мери Смит. Это имя в книгах встречается часто. За пять лет может быть записана дата рождения (вернее, крещения, что приблизительно соответствует дате рождения) четырех или более Мери Смит. Через 20 — 30 лет эти же имена начинают фигурировать в разделе регистрации браков. Как теперь отличить одну Мери Смит от другой? Какая из них, например, вышла замуж за Джона Генри? К счастью, нужную нам Мери Смит мы иногда можем найти по имени и фамилии ее отца (скажем, Эмброуз Смит), которые упоминаются в записях рождения и бракосочетания.
Аналогичные трудности возникают и при установлении даты смерти той же Мери Смит. Здесь поиски затрудняются еще и тем, что, кроме Мери Смит, родившихся примерно в одно и то же время, были еще Мери, принявшие фамилию Смит после замужества; кроме того, были еще Мери Смит, умершие во младенчестве. В книге могли не указать, была ли умершая младенцем или взрослой, девичья ли ее фамилия Смит или же это фамилия ее мужа. Выискивая в записях малейшие намеки, которые могли бы помочь в идентификации, я старалась найти дату рождения, замужества и смерти каждой Мери Смит. Пришлось отказаться от тех Мери Смит, линия которых прослеживалась нечетко.
За 250 лет в церковноприходских книгах Йорка было сделано 33 000 записей рождения и 11 000 — бракосочетаний. Для того, чтобы легче было проследить изменения во времени и общее направление хода событий, я разделила записи на несколько периодов, примерно по 50 лет каждый. Данные были помещены в компьютерную програму, запрограммированную так, чтобы, сопоставив записи, можно было определить количество рождений и бракосочетаний на каждый месяц для каждого пятидесятилетнего периода.
Начнем с сезонных циклов бракосочетаний и деторождений. В первый период (1538—1601) наибольшее количество свадеб падало на ноябрь, а наименьшее — на март и апрель. По-видимому, в ту эпоху еще сильна была средневековая традиция приурочивать свадьбы к религиозным праздникам (Рождество, Пасха). В течение следующих пятидесяти лет, и особенно когда к власти пришли пуритане, связь браков с религиозными праздниками не была столь явной. Ко второй половине XVIII века брачный сезон распределился довольно равномерно по всему году, с некоторым увеличением числа свадеб к рождеству и уменьшением во время великого поста. Когда мы обратились к записям о рождении детей, то обнаружили, что из столетия в столетие больше всего детей рождалось весной и осенью, то есть зачатие соответственно происходило летом и вскоре после Рождества.
Максимум в этом отношении приходится на XVI и начало XVII века, и не только потому, что тогда наибольшее число свадеб игралось на Рождество. В это время продолжительность жизни взрослого населения была очень небольшой, а это приводило к непропорциональному количеству семей с одним ребенком, зачатым вскоре после свадьбы.
Однако можно предположить, что сезонное деторождение объясняется скорее метеорологическими факторами, погодой, чем религиозными или социальными. Интересно, что в южном полушарии (например, в Австралии) сезонное деторождение в настоящее время совпадает с сезонными деторождениями современной Англии и Уэльса (и Йорка в XVIII веке), при условии, разумеется, смещения времен года на шесть месяцев. Каким образом климат влияет на деторождаемость, до сих пор остается невыясненным.
Можно было бы предположить, что некоторые времена года более благоприятны для выживания младенца; например, ребенок, родившийся весной или осенью, не так подвержен переносимым насекомыми болезням, характерным для летнего времени. Ему в меньшей степени грозят и болезни дыхательных органов, столь типичные для зимы. Йоркские записи показали, что смертность детей (в первые три недели жизни) была действительно выше в одни месяцы, чем в другие. Однако интересно то, что смертность была большой как раз в месяцы самой высокой рождаемости. Населению каким-то образом удавалось производить детей в месяцы, самые неблагоприятные для выживания! Что касается продолжительности жизни, то, не считая детской смертности, месяц рождения тут не играл никакой роли. Мы не нашли никакой связи между месяцем рождения и долгожительством.
Записи в церковных книгах свидетельствуют о том, что в XVI—XVII веках продолжительность жизни была довольно короткой. В XVI веке только около 10% населения Йорка доживало до 40 лет, а в XVII веке таких людей стало еще меньше. Продолжительность жизни женщин в Йорке была меньше, чем мужчин (в отличие от аристократии того времени, а также общего положения в настоящее время, когда женщины, как правило, живут дольше мужчин). Следует также сделать скидку на то, что статистика в Йорке не является полной, поскольку сюда не включены женщины-долгожители, даты смерти которых не были зафиксированы в связи с отъездом из Йорка после замужества. Если, однако, мы будем рассматривать только людей, достигших 20 лет (возраст, в котором обычно вступают в брак), то обнаружим, что продолжительность жизни мужчин больше продолжительности жизни женщин. В XVI веке в Йорке соотношение между мужчинами и женщинами, достигшими этого возраста, было 129 : 100 (аналогичное соотношение в среде аристократии того времени было 95:100). В XVII веке 25% мальчиков и лишь 10% девочек доживали до двадцати лет.
Очевидно, в те времена жители Йорка больше внимания уделяли мальчикам, а не девочкам. С подобным явлением можно до сих пор столкнуться у некоторых отсталых народов. Изучая статистические данные слаборазвитых стран, я вместе с Дж. Эвелин Хатчинсон из Йельского университета обнаружила, что в этих странах жизнь, как правило, более благосклонна к мальчикам, чем к девочкам, особенно в возрасте от трех до четырех лет. С тем же самым явлением столкнулись Роберт Кук и Артур Хэнслип во время демографических исследований в Сирии.
Как же тогда объяснить тот факт, что обществу все же удается сохранить примерно равное количество мужчин и женщин, способных давать потомство? Английский статистик сэр Рональд Фишер высказал предположение, что население компенсирует неравную смертность путем производства на свет большего количества девочек, чем мальчиков, или наоборот. Возможно ли это? С этой точки зрения статистические исследования Йоркских семей также представляют большой интерес.
Исследования, проведенные в Финляндии, показали, что существует, хотя и небольшая, несовместимость между мужским плодом и физиологией матери. Выкидыши (а также рождение мертвого ребенка) чаще всего происходят тогда, когда плод мужского пола. Мои собственные исследования — как записей в церковных книгах Йорка, так и современных статистических данных — говорят в пользу того, что вероятность выкидыша увеличивается с возрастом матери.
Чаще всего первым ребенком бывает мальчик, а не девочка, особенно если роды следуют в течение года после замужества. Чем больше женщина имеет детей, тем меньше для нее возможность сохранить плод мужского пола. Чем старше мать, тем больше вероятности, что она родит девочек, а не мальчиков. Данные, полученные в Йорке, указывают на связь между полом потомства и интервалами между рождением детей. Интервал между двумя последующими мальчиками больше, чем интервал между девочками или между мальчиком и девочкой, особенно в семьях с большим количеством детей и в тех случаях, когда женщина подходит к концу периода деторождения.
Со второй половины XVI века и до середины XVIII века статистика в Йорке показывает неуклонную тенденцию к вступлению в брак все в более и более позднем возрасте (как для мужчин, так и для женщин). Средний возраст мужчин, впервые вступающих в брак, возрастает с 26 до 29 лет, женщин — с 24 до 28 лет. Е. А. Ригли из Кембриджского университета, изучая церковные книги местного прихода в Колитоне (Девоншир), обнаружил и там такую же тенденцию позднего вступления в брак.
Почему люди вступали в брак так поздно? (Правда, с XVIII века в Англии и в других странах стала наблюдаться тенденция к вступлению в брак в более раннем возрасте.) Как свидетельствуют церковные книги, в Йорке за три века (с XVI по XVIII) только 34 женщины имели детей до 20 лет и лишь 50 женщин вышли замуж до 20 лет. Средний возраст девушек, имевших детей до замужества, был не меньше возраста женщин, вышедших замуж и родивших детей после замужества. В Колитоне в тот же период женщины редко рожали до 24-летнего возраста. Все это говорит о том, что беременность до 20 лет была физиологически невозможна. Некоторые исследования действительно подтверждают тот факт, что в те времена половое созревание у женщин наступало позже, чем сейчас.
По всей вероятности, климакс также наступал у женщин позже, в конечном счете женщина была способна к деторождению такой же период времени, как и сейчас. Около 30 замужних женщин Йорка рожали после 40 лет. Можно только предположить, что какой-то естественный механизм поддерживает определенный, примерно один и тот же, уровень плодовитости. Однако эта гипотеза требует дальнейшего изучения, поскольку существует мнение, что в связи с тем, что в настоящее время созревание женщины наступает раньше, а климакс позднее, период половой активности удлиняется.
Как ранняя менструация, так и поздний климакс нежелательны. Всевозможные патологические случаи, рождение недоношенных и мертвых детей случаются гораздо чаще, если мать, либо очень молода, либо ей уже за 40 лет. Однако на основании Йоркской статистики мне не удалось проследить зависимость между возрастом матери и выживанием детей. Ни возраст матери, ни количество детей в семье никак не влияют на продолжительность жизни ребенка.
С возрастом интервалы между детьми увеличиваются. Частично это можно объяснить тем, что чем старше мать, тем меньше у нее вырабатывается яйцеклеток. Как известно, кормление ребенка задерживает возобновление овуляции. В Йорке в XVI— XVII веках, когда все матери, по-видимому, вскармливали своих детей в течение длительного времени, средний интервал между детьми был около двух с половиной лет. В случае смерти ребенка в течение первого года его жизни, как показывают записи в книгах, следующий ребенок появляется скорее.
В церковноприходских книгах мы нашли также сведения о степени миграции населения в те годы. За два века (с 1538 по 1751 год) в Йорке было зарегистрировано 8 510 браков, 27 056 рождений. Это означало, что средний размер семьи должен был составить 3,29, в то время как, по нашим подсчетам, он равнялся 3,56. Эта разница, безусловно, возникла в связи с переездом семей из города в город. В книгах есть записи о рождении детей в семьях, которые на время приехали в Йорк из Лондона. Есть сведения о том, что некоторые жители Йорка имели дома в Лондоне, где проводили большую часть своего времени. Из истории Йоркшира известно, что в XVII веке смертность там была больше рождаемости. Однако население этой местности в тот же период увеличилось, из чего можно сделать вывод о значительной иммиграции населения в Йоркшир.
И еще один любопытный факт, который можно было почерпнуть из книг: и в ту эпоху случалось, что дети появлялись на свет несколько преждевременно. 13% невест в Йорке и треть или даже более в местечке Колитон выходили замуж, будучи беременными. Итак, книги, в которых скупо зарегистрированы всего лишь основные вехи жизни людей того далекого времени, могут рассказать многое о них. Немало еще предстоит узнать в ходе дальнейших работ над регистрационными книгами.
Автор: Урсула Каугил.