Галилео Галилей – и все-таки она движется. (Продолжение).

Утверждать, что Солнце стоит неподвижно в центре мира – мнение бессмысленное, абсурдное, ошибочное с философской точки зрения и формально еретическое, так как оно прямо противоречит св. Писанию. (Папа Римский Павел V, 1616 год.)

Вот так вот, всю жизнь, все нормальные, правильные, хорошие мальчики и девочки знали, как дважды два, что Земля – центр вселенной и Солнце движется вокруг Земли. А тут какой-то выскочка, этот проклятый еретик, этот Галилей пытается всех убедить в обратном, что Земля движется вокруг Солнца, да это же курам на смех! – Возможно, где-то так думали католические инквизиторы и некоторые псевдоученные критики нашего героя, очевидно, просто завидовали его славе. А то получалось, что все столь долгое время ошибались, а признавать собственные ошибки, то ли личные, то ли научные ой как не приятно, не так ли?

И вот уже напуганное руководство Университета, в котором преподавал наш герой, со страхом выгоняет скандального ученого из своих профессорских рядов, несмотря на то, что лекции Галилея были очень популярны среди студентов и всегда собирали полные аудитории. Еще бы. На научных диспутах с ортодоксальными профессорами он то и дело выбивает почву из под их ученых ног, пиля сук, на котором сидели их ученые задницы, критикуя самое святое в тогдашней науке – метафизику Аристотеля и Птолемея. Да уж Галилей никогда не признавал никаких ученых авторитетов, а все научные теории и гипотезы проверял на собственном опыте, практике, эмпирично. (Для примера, возьмем ту же теорему Пифагора, вы точно уверены, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов? Возьмите линейку и убедитесь). Своих же псевдо ученных коллег, которые свято (а заодно бездумно) следовали ранее признанным ученым (тому же Аристотелю), шутливо называл «магистрами зубрежки». Воистину великий мыслящий человек своего времени.

В 1615 году Галилео Галилей, чтобы защитить свои открытия едет в Рим, однако 5 апреля 1615 года уже выходит специальный папский указ о строгом наказании за «спорные священному писанию» научные открытия. Становится понятно, что эту стену невежества и фанатичного твердолобого догматизма не пробить даже тридцатикратном телескопом, который однажды Галилей взял, да выслал трибуналу «святой» инквизиции, мол: «посмотрите сами в телескоп и убедитесь воочию, что я прав!». Но все ни по чем, пробить стену человеческой тупости, упрямого догматизма и невежества порой куда труднее, чем пробить простую кирпичную стену своей собственной головой (только не пытайтесь это делать!).

В 1623 году на счастье Галилея на папский престол приходит новый Папа – Урбан VIII, бывший кардинал Маттео Барберини, давний друг и приятель Галилео Галилея. Пользуясь временным послаблениями и покровительством нового Папы, наш герой публикую свою главную научную работу: «Диалог о двух главнейших системах мира – птолемеевской и Коперниканской». Папа Римский дает разрешение на издание этой книги, во введении которой, чтобы усыпить бдительность инквизиторской цензуры, ученым хитро написано, что он только хочет доказать-подтвердить справедливость запрещения учения Коперника, еще одного известного ученого тех времен. Эта работа оформлена в виде беседы трех любителей науки, которые обсуждают различные доводы в пользу той или иной системы мироздания, притом, что сам автор якобы не пытается занять ни одну из сторон, но у читателя не оставалось никаких сомнений, что победителем в научном споре является таки коперниканец.

Церковь наконец-то понимает, что ее обманули, хитро обвели сквозь пальцы, разыгрывается нешуточный скандал и вот уже наш герой получает строгий приказ от инквизиции немедленно явиться в Рим, начинается судебный процесс против Галилея, в котором его обвиняют в ереси и богохульстве. И даже Папа-покровитель не может ничего сделать, ничем помочь своему давнему другу, чтобы вырвать его из цепких инквизиторских лап.

Галилей на суде инквизиции.

Все-таки он имел неплохие шансы повторить участь своего предшественника – Джордано Бруно, сожжение живьем – именно такое наказание светило тем, кто был «упорствующим в ереси», то есть твердо отстаивал свои взгляды, которые расходились с принятыми догмами, но … Но 22 июня 1633 года стоя на коленях Галилей публично отрекается от всех своих открытий, и дрожащими руками подписывает специальный акт о согласии больше никогда не утверждать ничего, что могло бы вызвать подозрения в ереси. И с учетом его чистосердечного раскаяния церковный трибунал отменяет жестокий приговор сожжение живьем, заменяя его простым домашним арестом. Потрясение от тех событий настолько сильны, что ученый почти полностью теряет зрение, но еще хуже утраченного зрения муки совести, о том, что он предал науку, которой верно служил всю свою жизнь, а значит предал самого себя, все эти угрызения совести, что ему не хватило мужества, как Джордано Бруно, чтобы пойти до конца …, и стать настоящим мучеником науки.

В последние годы своей жизни, несмотря на строгий церковный запрет, он тайно продолжает диктовать двум своим самым верным ученикам математические обоснования двух новых наук по механике и законов падения. Тайно эти работы удается передать французскому послу в Риме, графу де Нюелю, бывшему ученику Галилея. Тот в обход римской цензуры отправляет их в Голландию, где они успешно публикуются, а затем эти работы станут настольной книгой таких известных английских ученых как Исаак Ньютон и Фрэнсис Бэкона.

В 1641 году на 78-м году жизни здоровье окончательно покидает великого ученого, вот мы уже видим (и заодно слышим), как он, лежа на кровати в окружении своих близких, преданных друзей и бывших учеников и студентов в предсмертном шепоте последним дыханием говорит: «И все-таки она движется».

P. S. Более 300 лет учения Галилея считалось католической церковью еретическим и ложным и только в 1981 году по инициативе блаженного Папы Римского Иоанна Павла II, католическая церковь полностью реабилитировала великого ученого. За кадром осталась личная жизнь нашего героя, в отличие от многих других ученых полностью отдавших себя науке, он имел семью, однако никогда не был официально женат, а просто жил в общественном браке с венецианкой Мариной Гамба, от которой имел сына и двух дочерей. Обе дочери в дальнейшем стали монахинями, а у сына впоследствии родился внук, который, к сожалению, оказался религиозным фанатиком, и перед тем, как тоже пойти в монастырь, сжег все домашние рукописи своего знаменитого деда, считая их «богопротивной ересю».

Но все таки она движется.