Будущее древних городов
Проблема древних городов и исторических кварталов возникает даже в тех странах, где урбанизация началась сравнительно недавно. Столицы, которые еще в конце XIX века были всего лишь деревнями, уже сталкиваются с проблемами роста, с трудным выбором между модернизацией и сохранением древнего ядра поселений. В городах же, непрерывно развивающихся на протяжении веков и даже тысячелетий, в еще большей степени приходится сталкиваться с противоречиями, которым недоразумения и столкновения интересов придают подчас драматический оборот.
Некоторые проекты реконструкции исторических центров вызывают такие страстные дискуссии, что их, правда, явно преувеличивая, сравнивают со знаменитым спором Древних и Новых. На первый взгляд определение «исторический город» или «квартал» вполне понятно. Оно не вызывает сомнений в рекламных проспектах, указывающих туристам множество «городов, достопримечательных с художественной и исторической точек зрения».
Однако города, которые превозносятся за древность памятников и живописность, как правило, лучше всего охраняются или, по крайней мере, лучше всего оснащаются для обеспечения их сохранности. В то же время многие другие не уступающие им города, но менее доступные по своему местоположению или не столь бросающиеся в глаза своей архитектурой остаются в пренебрежении.
Кроме того, в быстрорастущих городах, более известных своим динамизмом, чем историческим прошлым, ныне обнаруживается прелесть старых кварталов, которые некогда казались туристам заурядными, так как в прежние времена они обращали внимание лишь на памятники «героических» и «великих» эпох.
Точно так же те или иные здания могут быть названы историческими потому, что в них провели свое детство ныне знаменитые люди, или потому, что они связаны со знаменательными событиями еще недавнего периода национальной истории.
К определению «исторический город» или «квартал» относится множество разнообразных поселений. Это и города-призраки, и забытые города, среди руин которых раскидывают свои шатры кочевники, и перенаселенные города, где жизнь бьет ключом. Это и легендарные города, известные всему человечеству, и заброшенные местечки, об истории которых знает только горстка ученых. Одни из них, удивительно единообразные по стилю, были некогда построены за несколько лет и потом застыли, как бы замкнувшись во времени, другие, непрестанно эволюционировавшие, подобны озадачивающим палимпсестам, где смешиваются все эпохи и стили.
Тем не менее, считают, что все эти исторические ансамбли, как правило, не приспособлены к современным условиям жизни. Когда политическая, религиозная, военная, культурная, экономическая деятельность, которая была смыслом их существования, перемещается в другие зоны или исчезает вместе с былыми верованиями, техникой и социальной практикой, они действительно теряют некоторые из своих первоначальных функций и с трудом справляются с новыми — например, в качестве торговых центров.
Весь облик таких городов претерпевает глубокие изменения, как только наиболее зажиточная или наиболее динамичная часть населения переселяется в новые города. Дворцы, аристократические и патриархальные особняки превращаются в доходные дома, где находят приют люди с небольшим достатком, которые не могут надлежащим образом содержать здания, что почти неизбежно приводит к их обветшанию.
Одновременно меняется и характер торговли. Если раньше она отвечала потребностям процветающего общества с разнообразным составом и сложной структурой, то теперь она приспосабливается к запросам более однородных и относительно плохо обеспеченных групп населения.
Само собой разумеется, это не означает, что все исторические города и кварталы равно отжили свой век: иные из них пришли в запустение, в других кипит жизнь. А есть и такие, которые сохранили или восстановили свой престиж.
Но если исторический город уже не играет той роли, которую предназначали ему его строители, надо ли поэтому заключать, что у него нет будущего? Не следует ли, напротив, дать ему новые функции? И если да, то какие именно?
Во все времена города меняли свой облик, иногда весьма резко, вследствие войн и пожаров. Но перестройки, которые следовали, за этими бедствиями, не противоречили явным образом традиционным представлениям застройщиков: они едва изменяли привычный мир горожан.
Здания, как правило, возводились по тем же планам, на тех же участках, новое замещало старое, и поколения, которые видели, как их город растет или уменьшается, хорошеет или дурнеет, раскрывается вовне или замыкается в себе — иными словами, мало-помалу изменяется, — не замечали этого. Для каждого человека на протяжении его жизни город оставался тем же самым.
В наши дни повсюду происходит крутой перелом, впервые в истории все города мира перестраиваются в быстром темпе, притом одновременно и по единым схемам. Несомненно, рост градостроительства не должен иметь своим неотвратимым результатом исчезновение старинных центров или кварталов. Однако мы повсеместно наблюдаем это явление.
Только индустриальная цивилизация обладает как финансовыми ресурсами, так и техническими средствами, позволяющими сносить целые районы и почти немедленно вновь застраивать их по совершенно иному замыслу.
Вот почему проблемы традиционного города, который оказывается под угрозой уничтожения, представляются такими запутанными. Осознание этих проблем и противоречий, с которыми они связаны, — характерное для нашего времени явление. Старый город существовал из века в век как неоспоримая данность, вызывая не больше оценочных суждений и имея не больше приверженцев и противников, чем гора или река. Но теперь, когда его существование поставлено под вопрос, он становится историческим, превозносимым или отвергаемым, сокровищем для одних, обузой для других.
Власти, которые выносят решения о сносе исторических центров и кварталов или соглашаются на него, обычно заявляют, что поступают так во имя прогресса. А требования и преимущества прогресса понимаются по-разному.
Нередко традиционные города приговаривались и приговариваются к уничтожению по эстетическим соображениям: культурные и политические перемены порой влекут за собой курьезные проявления враждебности к творениям прошлого. Старое воспринимается не иначе как устарелое, нечистоплотное, непристойное.
Такая позиция, порождающая желание замаскировать самые характерные памятники архитектуры и градостроительства прошлых эпох,— позиция, еще распространенная в некоторых странах, напоминает то презрение, с которым неоклассицистская Европа довольно долго относилась к «варварским» готическим замкам и соборам. Эта позиция чревата опасными последствиями, когда ее усваивают политические руководители, озабоченные современным обликом своих столиц, — они как бы стыдятся материальных воплощений национальной культуры, хотя в то же время выступают как защитники ее чистоты.
Большую роль играют и соображения социально-бытового порядка. Плохо содержимый, перенаселенный и зачастую заброшенный службами благоустройства и гигиены исторический жилищный фонд легко можно отнести к категории «антисанитарного». Старинные центры иногда даже слывут очагами эпидемий, и для их оздоровления считается правомерным прибегать к самым радикальным и огульным мерам, как будто нездоровые условия можно улучшить только путем разрушения.
Правда, к этим соображениям часто примешиваются опасения несколько иного порядка — скорее, политического или полицейского. Запущенный квартал может стать приютом для людей без специальности и квалификации — населения плодовитого, текучего, плохо поддающегося контролю и вызывающего неприязнь со стороны более благополучных горожан. Тогда он становится подозрительным кварталом, общественным злом, с которым надо бороться. Таков другой аспект «оздоровления».
К этому прибавляется призрак демографического давления. Чрезвычайно быстрый рост многих больших городов требует разумного использования территории, и некоторые градостроители не колеблясь заменяют двухэтажные и трехэтажные дома исторического центра как можно более высокими зданиями. Таким образом они предполагают увеличить плотность заселения земельных участков, хотя опыт доказал иллюзорность этих соображений: как правило, реконструкция центра гораздо больше способствует умножению конторских и банковских помещений, чем возрастанию жилого фонда.
Однако выдвигаются и более ясные мотивировки, опирающиеся на экономические выкладки. Исторический город или квартал, переполненный жителями, едва сводящими концы с концами, а то и вовсе не имеющими средств к существованию, по мнению некоторых, незаконно занимает территорию, которую не позволяет рентабельно использовать. Согласиться сохранить такой город или квартал — значит пойти на восстановление сотен зданий и на ремонт многих километров дорог, линий связи и т. д. Подобные мероприятия, даже если они и вызывают повышение стоимости недвижимости, остаются убыточными, и во многих странах власти считают их неприемлемыми с финансовой точки зрения.
С другой стороны, операции по реконструкции города, которые вначале изображаются как средство его частичного восстановления, но в соответствии с истинным замыслом расширяются и представляются неизмеримо более рентабельными. И кое для кого они действительно рентабельны.
И наконец, самая частая причина разрушений — в постулатах урбанистической концепции, которая теперь оспаривается, но еще сохраняет свои позиции. Согласно этой концепции, проблемы организации уличного движения являются самыми важными. Сначала пробивая в историческом городе несколько проездов, чтобы уменьшить пробки, затем прокладывая проспекты, которые позволят пересекать его во всех направлениях, возможно, предполагают, несмотря на все это, сохранить целое: памятники, прославленный пейзаж, реставрированный квартал.
Однако первоначальная основа будет грубо повреждена, город разбит и изуродован, а вскоре и окончательно разрушен как органическое целое. Этот процесс так часто повторяется в последние 50 лет, что нет необходимости пространно описывать его. Каждый раз, когда краткосрочное планирование отдает абсолютный приоритет дорожному строительству и обслуживанию автотранспорта, городские ансамбли доиндустриальной эры — независимо от их размеров и богатства памятниками культуры — неизбежно рассматриваются как препятствия и соответственно относятся к ним.
Некоторые исторические поселения подвергаются таким же воздействиям, несмотря на их славу, а иногда и именно из-за нее. Если горожане, выбирающие их для дачного отдыха, могут и не нарушать их конфигурации и стиля, то с коммерсантами, ремесленниками, предпринимателями и подрядчиками, которые вслед за ними наводняют эти поселения, дело обстоит иначе.
Продолжение следует.
Автор: Жорож Фрадье.