Путешествие в старинный Лондон
«Описание Лондона» Уильяма Фиц-Стефена, относящееся примерно к 1175 году, — одно из самых ранних, подробных и красочных описаний европейского средневекового города. В «Описании» этом Лондон предстает перед читателем и как столица, и как центр внутренней и международной торговли, но в первую очередь — как грандиозная сцена городской жизни. Далеко не все современники считали Лондон столь приятным для жизни и времяпрепровождения, как восславивший его патриот Уильям Фиц-Стефен. Например, по свидетельству одного из хронистов XII века, некий купец из Франции советовал своему другу, собиравшемуся посетить Англию: «если ты прибудешь в Лондон, выбирайся из него побыстрее… Все зло, какое только можно найти где-либо на земле, ты найдешь в одном этом городе.
Не присоединяйся к толпам сводников, не смешивайся с массой людей в харчевнях, избегай азартных игр в кости и в карты, театра и таверны. Ты встретишь там больше картежников, чем во всей Франции. Там несметное число тунеядцев. Актеры, шуты, юноши с гладкой кожей, мавры, льстецы, прелестные мальчики, женоподобные мужчины, педерасты, поющие и танцующие девки, шарлатаны, исполнители танца живота, ведьмы, вымогатели, ночные бродяги, фокусники, мимы, нищие, фигляры — этот сброд заполняет все дома. Поэтому, если ты не желаешь обитать рядом с грешниками, не живи в Лондоне».
Видимо, истину следует искать где-то между этими двумя крайними взглядами на средневековый Лондон и его общественную мораль. Впрочем, оба в своих пристрастных характеристиках не проходят мимо одной детали, которая получила и вполне объективное статистическое подтверждение: ученые подсчитали, что в самом начале XVI века в Лондоне было 354 таверны и более 1300 лавок, где продавался эль. «Неумеренные кутежи глупцов» во все эпохи обычно приводят к умножению криминальных эксцессов, они очевидно внесли свою лепту в чрезвычайно высокий уровень насильственной смертности в Лондоне; в XIII веке он многократно превышал аналогичный показатель для Британии XIX века. Хотя справедливо было бы отметить, что по потреблению эля средневековая английская деревня, по крайней мере, не уступала, а по уровню насилия даже опережала свою столицу. В среднем по стране тогда совершалось семь убийств на каждые сто тысяч населения — ровно в семь раз больше, чем сейчас.
Впрочем, все эти подсчеты и оценки весьма относительны. В любом случае, имея в середине XII века около тридцати тысяч жителей и продолжая интенсивно расти, Лондон намного превосходил по своим размерам все другие города Англии, был весьма похож на крупные континентальные города и являлся одним из ведущих торговых центров Северо-Западной Европы. Упомянутые Фиц-Стефеном дома и дворцы епископов, аббатов, баронов и самого короля, множество церквей, прекрасные сады украшали столицу, но не исчерпывали всей картины. Узкие улицы были застроены домами и мастерскими, и лишь немногие из них были каменными. Большинство домов все еще строилось из дерева, что делало пожары постоянной угрозой. Улицы не мостили, и по ним бродили не только люди, собаки, лошади, но и свиньи. Старый деревянный мост через Темзу сгорел в страшном пожаре 1136 года, который уничтожил большую часть города, и был заменен в 1176 году новым каменным Лондонским мостом (единственным до 1756 года).
Город нанимал специальных работников, чтобы очищать улицы от мусора и отбросов. В Лондоне существовала канализационная система — единственная в Англии, которая состояла из открытых стоков. Имелся даже общественный туалет. Забота о благоустройстве представлялась неотъемлемым элементом образа добропорядочного горожанина, которому старались следовать лондонские купцы, завещая крупные суммы на улучшение дорог, ремонт и поддержание Лондонского моста, стен и башен, общественных зданий, приходских церквей, городских тюрем.
Географическое положение и строение местности, несомненно, в значительной степени определило и планировку, и особенности генезиса, и всю историю города. Недаром повелось говорить, что без Темзы не было бы Лондона. Остатки кельтских свайных построек, найденные археологами в устье притока Темзы — реки Флит, свидетельствуют о том, что это место рано привлекло своих первых поселенцев. Позднее римские завоеватели возвели здесь новые стены и укрепления. Устройство римлянами своих лагерей и муниципиев на месте бывших кельтских племенных центров и укрепленных пунктов было обычной практикой.
Через Лондон проходили важнейшие дороги Римской Британии. Первое упоминание о нем как о процветающем торговом городе встречается уже у Тацита. Сведения о Лондоне в последовавший за уходом римских легионов англосаксонский период очень фрагментарны, хотя и дают основания утверждать, что общий упадок городской жизни в эпоху германских завоеваний и походов викингов не лишил его репутации военно-стратегического, торгового и религиозно-культурного центра. На месте многих районов современного Лондона располагались англосаксонские, а позднее — и датские деревни.
Но и в это время Лондон был местом рыночного обмена. Именно в Лондоне, согласно судебникам и купеческим грамотам, заключались торговые сделки в VII веке, а в VIII Беда Достопочтенный называет его «рынком для многих народов, прибывающих сюда по суше и по морю». С конца IX века значение самого города резко возрастает не в последнюю очередь благодаря фортификационным сооружениям, которые были в полной мере оценены во время войн с датчанами.
Уже с этого времени, не будучи официальной столицей, Лондон начинает играть исключительную роль в английской истории. Город в лице своих выборных представителей — олдерменов — нередко ведет переговоры от собственного имени с англосаксонскими и датскими претендентами на королевский престол. В X веке, когда в Англии — как на новых местах, так и на месте старых поселений — появляются не только бурги, но и обладавшие торговыми привилегиями порты (X—XI столетиями обычно датируется возникновение собственно средневековых городов в этой стране), Лондон уже стал важнейшим экономическим центром. Наконец, в XI веке столица объединенного англосаксонского королевства переносится из Винчестера в Лондон.
После победы при Гастингсе Вильгельм Завоеватель предпочитает не брать Лондон штурмом, а добивается признания своих прав на английский престол в качестве законного наследника Эдуарда Исповедника, за что и гарантирует Лондону сохранение его старых вольностей и обычаев особой королевской хартией. Он же предусмотрительно взламывает городскую стену и встраивает в нее Тауэр: королевская крепость на многие века надежно обеспечила своим хозяевам контроль над городом.
Продолжение следует.
Автор: Лорина Репина.