Свидетельствуют старинные книги записей гражданских состояний
Книги записей гражданских состояний — богатейший источник демографических сведений о населении прошлого. Какова была продолжительность жизни? В каком возрасте люди вступали в брак? На эти и многие другие вопросы дают ответ проведенные во Франции и в Англии исследования старинных книг, фиксировавших даты рождения, бракосочетания и смерти.
А не женимся ли мы на своих кузинах?
Современные компьютеры с их почти безграничной возможностью накопления данных открывают новое увлекательное поле деятельности для социологических, демографических и биологических исследований. Работы Менделя раскрыли законы наследственности у гороха, известна нам и генетика мышей. Что же касается человека, то здесь дело тормозится всевозможными неожиданностями, предрассудками, невежеством, и все это делает статистические исследования поколений людей областью плохо изученной и прежде всего сложной. А ведь подобные исследования в отношении людей особенно интересны.
Можно было бы возразить следующим образом: «А как можно экспериментировать на человеке, когда исследователь не имеет права вмешиваться в его свободную волю, да и жизнь человеческая настолько длинна, что не допускает скопления поколений». Конечно! Мы и в самом деле не можем действовать прямолинейно и выяснять, каковы будут последствия того или иного фактора, специально вводимого, например, в целый ряд последовательно заключающихся браков. Но рассуждать подобным образом — это значит не учитывать фактора прошедшего времени, так как если опыт не может быть поставлен специально, то он, безусловно, в тот или иной момент ставится стихийно. Ежедневно перед нашими глазами в крольчатниках, в кошачьей среде, в лабораториях, где содержатся морские свинки и мыши, совершаются браки между отцами и дочерьми, матерями и сыновьями, братьями и сестрами. Среди людей с точки зрения канонов современной морали подобное немыслимо. Однако мы знаем, что фараоны в течение веков систематически женились на своих сестрах. Известно, что подобные кровосмесительные союзы допускались и у других народов.
Римская католическая церковь имела возможность констатировать последствия таких браков и запретила браки между родственниками вплоть до четвертого поколения. В ходе моих генеалогических исследований в Бретани я нашел случай брака, который был аннулирован церковью после того, как выяснилось, что новобрачные имели общих прапрадедов. Впрочем, спустя несколько недель брак этот был восстановлен, «так как первый союз принес плоды». Это произошло в 1785 году, а злополучная пара предков (среди 16 пар предков каждого из супругов) вступила в брак в 1661 году. Это, я думаю, прекрасный пример того, что люди давно уже имели понятие о вредных последствиях некоторых браков в тех районах, где приток чужеземцев был практически равен нулю. И это прямо подводит нас к нашей теме. Существует неисчерпаемый источник сведений о биологических колебаниях, присущих человеческому существованию. Это приходские книги и книги записей гражданских состояний (во Франции они существуют с 1792 года). Сотни миллионов людей вписаны в эти старые, покрытые плесенью тетради, пережившие войны, пожары, мятежи, Жакерию, нашествия крыс и мышей.
И вот перед нашими глазами проходят поколения за поколениями. Такого ощущения неумолимости времени не найдешь на кладбищах: гробниц столетней давности (а это едва лишь три поколения) почти нет, и от 20 миллионов французов, живых свидетелей двенадцати наполеоновских лет, не осталось никакого следа. Нет, в наше время камни не рассказывают о том, что представляли собой наши предки, как это в течение шести тысячелетий делали египетские иероглифы. И только такой непрочный материал, как бумага, хранит несколько веков человеческой истории. Сейчас эта сокровищница стала предметом исследований. Вот два примера. Первый — мои собственные работы, из которых можно извлечь некоторые общие положения. Второй — проведенные в Англии социологические работы, дающие характеристику населения одного городка за трехсотлетний период времени.
Генеалогические исследования очень сложны. Родителей у нас двое, значит, дедов четверо, прадедов восемь, прапрадедов шестнадцать и т. д. Продолжая ряд, мы приходим к тому, что в десятом поколении у нас было 1 024 предка. Но десять поколений — это примерно 350 лет, что приводит нас в 1670 год, ко времени Людовика XIV и сооружения Версаля. Итак, при Людовике XIV у каждого из нас было 1 024 предка. Эффект временной перспективы уничтожает детали данной конкретной эпохи, и царство Людовика XIV представляется нам периодом не менее отдаленным, чем эпоха Генриха IV или Франциска I. Нам не хватает — этого трудно достичь — эффекта «стереовремени», которое располагало бы глубину времени в реальных интервалах, то есть показало бы, что между нашим временем и войной 1870 года прошло столько же времени, сколько между Людовиком XV и войной 1870 года, Людовиком XV и Людовиком XIV, Людовиком XIV и Генрихом IV. Каждый раз проходило 100 лет, и одно за другим следовало четыре поколения. Это значит, что в каждом из этих интервалов число наших предков нужно умножить на восемь.
Если у нас было 1 024 предка при Людовике XIV, значит, во времена Генриха IV их было 1 024 X 8 = 8 192. Но заметим следующее. Каждый из 1 024 мужчин и женщин, живших в 1670 году, каждый из наших предков находился в ту эпоху в том же самом состоянии, что и мы сейчас. У него тоже было 1 024 предка 350 лет тому назад, то есть в 1370 году, а в целом это составляет добрый миллион, приводящий к нам.
Мне скажут, что это еще возможно, так как население Франции конца средневековья составляло 8 — 9 миллионов. Но при таких условиях, если я возьму наугад 8 моих современников и предположу, что между ними нет ничего общего, то — при условии миллиона предков в двадцатом поколении для каждого — весь «генетический капитал» Франции окажется израсходованным. А откуда взялись остальные?
Логически возможно одно решение: все ныне живущие индивиды происходят от одних и тех же супружеских пар, живших шесть веков назад. Другими словами: мы все обязательно родственники в двадцатом поколении (максимально). Это теоретически. А в действительности? Вот эту-то самую действительность и позволяют установить архивы гражданских состояний. Речь идет о том, чтобы попытаться определить для каждого из нас то, что называется имплексом. Что такое имплекс?
Это — отношение (выраженное в процентах) реального числа предков к теоретическому (для данного поколения, безусловно). Возьмем знаменитый пример: испанский король Альфонс XIII. В десятом поколении у него было не 1 024 предка, а 112; имплекс в данном случае равен примерно 90%. Это, очевидно, было следствием многочисленных союзов между членами ограниченного количества королевских семей, у которых на протяжении десяти поколений обязательно находятся общие стволы, то есть общие предки. Королевские семьи представляют собой маленькое общество в обществе, и то, что происходит внутри этого замкнутого круга, происходит и в сообществе людей в целом, так как количество индивидов этого сообщества, каким бы большим оно ни казалось, тоже в конце концов ограниченно. Я занялся этой проблемой, исходя из того случая, который всегда находится перед глазами, — своего собственного.
Продолжение читайте в следующей статье
Автор: Ш. Мартен. (перевод с французского)