В долине Теджена. Заметки археолога. Часть вторая.

Сидя в уютном кабинете или у себя дома, легко написать: «искать стенки» или рассуждать о квартирах древних людей. Может быть, все это было бы приятным делом в каком-нибудь прохладном месте, на берегу речки, но работать при жаре 35—40 градусов в пустыне — дело тяжелое. Приехав с раскопок, прежде всего, шли в крохотную баньку, в которой мы соорудили душ. Мылись с наслаждением, кряхтели и охали от восторга. После душа сразу же садились обедать. Меню наше состояло обычно из одного блюда: супо-каши из тушенки с вермишелью. Для общей профилактики в невероятном количестве употребляли чеснок и лук, иногда разнообразили стол редиской. После обеда — зеленый чай.

Пообедав, валились отдыхать. Кто спит или пытается заснуть, кто просто лежит. Повалявшись час — другой, снова садились за работу: чертить, рисовать, писать, упаковывать коллекции. Затем ужин и — спать. Спали на открытом воздухе, так как в помещении было невыносимо душно.

…У человека, вырванного из привычного уклада жизни, работающего к тому же в тяжелых условиях, неизбежно возникают какие-нибудь навязчивые идеи. Хочется того, чего нет. Холодное пиво, например, казалось нам божественно прекрасным. Даже в таком, не очень-то, в общем, привлекательном явлении, как туман, мы вспоминали с удовольствием: сыро, грязно, прохладно — мечта! А уж посидеть в холодной реке, текущей среди зеленых берегов,— об этом и говорить нечего, это было, кажется, пределом наших мечтаний.

Мы ели тушенку и пили зеленый чай. А чем питались геоксюрцы? Чем они вообще занимались?

Прежде чем рассказывать о занятиях геоксюрцев, надо их представить читателю. Предгорная полоса Копет-Дага была тем местом, где еще семь тысячелетий тому назад люди занимались земледелием. Они селились у ручьев, стекающих с гор. Воды в этих ручьях было мало, и скоро все удобные земли около них были заселены. Появившееся со временем избыточное население стало уходить на восток и, достигнув дельты Теджена, заселять ее. Возможно, что в центральной части дельты воды было слишком много, она была заболоченной, и переселенцы стали осваивать более сухую восточную часть дельты.

Мне часто приходится употреблять такие слова, как «видимо», «возможно», «вероятно» и т. п. Объясняется это тем, что многого мы еще не знаем, а кое о чем хотя и догадываемся, но доказать пока не можем. Это не относится к занятиям геоксюрцев: о них мы осведомлены неплохо.

Основным занятием пришельцев с запада было сельское хозяйство. Весной пра-Теджен разливался, заливая почти всю территорию Геоксюрского оазиса. Когда вода сходила, удобренную илом землю засевали. Чем?

В 1960 году при раскопках Геоксюра было обнаружено много обуглившегося зерна. А. Кирьянов, внимательно изучив находку, насчитал в ней 9100 зерен ячменя и 250 пшеницы. Соотношение количества зерен ячменя и пшеницы не случайно: основной культурой в то время был ячмень. Это характерно для всего Ближнего Востока: в древнем Египте и Шумере ячмень вначале также преобладал над пшеницей. В предгорьях Копет-Дага древние земледельцы возделывали, кроме того, нут (растение из семейства бобовых) и виноград. Трудно предположить, чтобы жившие сравнительно недалеко геоксюрцы, пришедшие к тому же из района Копет-Дага, не знали ни того, ни другого: возможно, археологам просто не попались еще остатки этих культур.

Держали геоксюрцы и домашний скот — овец, коз, свиней и верблюдов; лошадь тогда еще не была приручена. Довольно активно занимались геоксюрцы охотой. При раскопках найдены кости джейранов, кабанов. Первых, кстати, больше, чем вторых. Это понятно: безобидных джейранов геоксюрцам было, безусловно, легче добывать, чем опасных кабанов. Били они также бухарских оленей и куланов, добывали лисиц и диких кошек. Странно только, что при раскопках не найдены кости столь обычного в Туркмении зайца-толая и кости птиц.

После разливов Теджена в старицах и пересыхающих ямах должна была оставаться рыба, ловить которую не представляло труда. И, конечно, рыба геоксюрцами ловилась, а иногда, видимо, и собиралась (летом в пересохших протоках, где почти не осталось воды, рыбу можно собирать руками).

Какими же орудиями пользовались геоксюрцы, чтобы обеспечить свое существование? И тут мы снова встречаемся с нарушением строгой теории, согласно которой геоксюрцы должны были пользоваться бронзовыми орудиями. А они имели… медные.

Когда Е. Черных произвел анализ металлических изделий с Геоксюра, то оказалось, что это чистая медь с небольшими естественными примесями. «Совершенно очевидно,— пишет он,— отсутствие искусственной легированности металла». Отсутствие у геоксюрцев бронзы объясняется тем, что у них не было олова: волей-неволей приходилось довольствоваться чистой медью. Но самое интересное заключается не в этом: структурный анализ показал, что все изготовлялось путем холодной ковки металла. После того как орудие было готово, оно нагревалось примерно до 300° и отжигалось в течение 1—2 часов. В результате отжига металлу возвращалась прежняя пластичность и ликвидировалась хрупкость, появляющаяся после холодной проковки. То, что геоксюрцы знали довольно-таки сложный для того времени прием отжига, является неожиданным открытием: оно говорит о сравнительно высоком уровне их мастерства.

Меди было мало, медь берегли; когда предмет ломался, обломки шли в переплавку. Поэтому при раскопках изделия из меди, особенно целые, встречаются довольно редко. Поскольку металла не хватало, многое изготовлялось из камня (зернотерки, пряслицы, наконечники стрел), из кости (проколки, лезвия ножей, лощила, употребляемые при изготовлении кожаных изделий), из глины (ядра для пращей), из дерева (луки, стрелы, рукоятки серпов). Урожай убирали серпами с кремневыми вкладышами, охотились с луком и стрелами с кремневыми наконечниками.

Посуда изготовлялась из глины, обжигалась и нередко красиво расписывалась. Геоксюрцы обладали большим ассортиментом посуды. У них были и крупные, грубо сделанные сосуды без росписи, были и тарелки, блюдечки, чашки, горшки, чайники. Роспись некоторых сосудов превосходна. Тут и геометрический орнамент и изображения животных. На одних сосудах мы видим козлов, на других барсов, на третьих — не то дроф, не то грифов, идущих по земле.

Автор: И. Шишкин.