Препышная Кордова
В мусульманской Испании к установлению в 929 году в Кордове Омейядского халифата в правление Абдаррахмана ІІІ культура и наука были мало развиты в рамках “провинциальной” арабо-мусульманской культуры, достаточно ограниченной и весьма зависимой от восточных исламских стран. Расцвет культуры при халифате имеет совсем другие корни. Своим развитием она должна благодарить политический вес Кордовы как центр сильной и авторитетной власти, более или менее сознательно желающей сравниться славой с аббасидским Багдадским халифатом времен его процветания и пытается воссоздать в аль-Андалусии условия для подобного взлета. Андалузцы не стремились создать совершенно новую цивилизацию, а стремились во всех отраслях подражать и превзойти Багдад.
Надо остерегаться хронологических ошибок, которые случаются очень часто, когда Кордовскому халифату безоглядно приписывают все достижения культуры и все достопримечательности, которые свидетельствуют о расцвете этой андалузской цивилизации. Так, например, именно эмирату, а не омейядскому халифату мы обязаны древнейшими и весьма оригинальными частями знаменитой кордовской мечети. Но уже после халифата, при тайфе (княжеств, которыми правили князьки) достигает своего полного расцвета изысканная андалузская поэзия. Гораздо позже, в эпоху халифата построены и некоторые известные достопримечательности мусульманского андалузского искусства, такие как Хиральда в Севилье, бывший минарет альмохадской мечети этого города, или гигантский дворец Аламбра, построенный в начале XIII века султанами Гренады.
Впрочем, можно заметить, что самые выдающиеся образцы арабо-андалузской культуры несут печать сравнительно короткого (около века) периода халифата.
ЦВЕТУЩАЯ МЕТРОПОЛИЯ
В десятом веке Кордова стала одной из крупнейших политических и культурных метрополий тогдашнего мусульманского мира, равной Багдаду или Каиру. Восточный географ Ибн Хавкал, который посетил ее во второй половине того века, считает, что размерами она была не меньше половины Багдада, и уверяет, что городу этому “не было равного не только во всем Магрибе, но и в Верхней Месопотамии, Сирии или Египте по количеству людей, площади, численности базаров, чистотой улиц, архитектурой мечетей, богатством источников и караван-сараев”.
Во времена, когда в крупных западноевропейских городах было всего несколько тысяч жителей, в Кордове их насчитывалось не менее чем сто тысяч, и заселяли они площадь в несколько сотен гектаров (Барселона в X веке занимала меньше десяти гектаров).
Первый халиф Абдаррахман III, правил до 961 года, рядом со столицей аль-Андалусии, в нескольких километрах от Кордовы, вниз по течению Гвадалквивира, на его гористом берегу построил большой город – резиденцию халифов Медину аль-Захра. В отличие от кордовской метрополии, благодаря хроникам, а также археологическим раскопкам мы прекрасно знаем точную площадь этого “Версаля” андалузских халифов, который почти полностью был заброшен после падения халифата и руины которого являются одним из важных свидетельств материального величия и могущества халифского правления.
Стены этого города окружены почти сотней гектаров, где могли жить несколько десятков тысяч жителей. Над городом на нескольких уровнях возвышались дворцы и сады, – археологи их раскопали и частично восстановили. Испанские археологи и архитекторы особенно рьяно взялись восстанавливать “салон Рико”, пышно украшенное здание, которое начиналось галереей на широкой эспланаде, где посередине находился огромный водоем; из хроник нам известно, что здание это использовали для официальных приемов.
АПОФЕОЗ МЕЧЕТИ
При преемнике Абдаррахмана ІІІ, сыне аль-Хакаме II, правившем с 961 по 976 год расцветает такой же пышный стиль при проведении крупных работ для расширения кордовской мечети. Благородная ее часть – михраб (ниша в дальней стене, которая указывает верным направление к Мекке, к которой они должны обращаться во время молитвы), была прекрасно оснащена арками нового типа – очень закрутистыми, шире полукруга, причудливо переплетенными настоящим кружевом из мраморных или просто каменных скульптур, богато орнаментированных в красном и белом цветах.
Такая полихромия напоминала чередование тех же красок в сводах, изложенных камнем и кирпичом, что придавало эстетической оригинальности древним частям мечети, возведенным при эмирате. Но сходство между двумя фазами строительства этим и ограничивалось. Изысканной сдержанности арок VIII – IX веков противостоят чрезмерно украшенные арки, построенные при аль-Хакаме II – яркое свидетельство богатства халифата периода расцвета, а также изобретательности и виртуозности мастеров.
Но самым очаровательным в этой части Великой кордовской мечети, возведенной при халифате, является, без сомнения, замечательные бани перед михрабом и над центральным нефом, ведущим к нему. Построены они по вполне новой для андалузского искусства технике, на пересечении каменных арок. Эти “стрельчатые бани” позже станут весьма популярными в “испано-маврском” искусстве XII – XIV веков. Некоторые искусствоведы даже склонялись к мнению, что эти оригинальные формы андалузского искусства позже оказали влияние на развитие готического искусства в христианской Европе.
В Кордове архитекторы и орнаменталисты решили еще дополнить эти уже сами по себе декоративные формы эффектом полихромности, о котором мы уже упоминали, для чего прибегли к другой редко применяемой в средневековых исламских странах технике: мозаики. Пришлось пригласить мастеров из далеких краев, мобилизовав не только финансовые ресурсы халифата и собственных выдающихся ремесленников, но и дипломатические каналы: обратиться с просьбой к императору Константинополя, который прислал в Кордову мастер-мозаистов, чтобы те начал работу и научили местных ремесленников новой техники; с мастерами прибыл и груз цветных стекол, необходимых для мозаики.
СЛИЯНИЕ СТИЛЕЙ И ОРИГИНАЛЬНОСТЬ
Нигде так, как на примере Великой кордовской мечети, не подтверждается мнение о том, что Кордовский халифат был особым местом “перекрестка культур”. Для более подробного обоснования этой мысли следует поочередно рассмотреть все архитектурные элементы. Античные колонны и капители, используемые в андалузской архитектуре, были остатками римских зданий в Испании, но ощутимое было влияние издалека, особенно с территории современного Туниса, где было много античных городов.
Оригинальная форма более широких за полукруг арок, характеризующий испано-мусульманское искусство, ставит деликатный вопрос об их происхождении. Подобные мы находим на Среднем Востоке омейядской эпохи и нельзя отбрасывать вероятность того, что их умышленно перенесла из Сирии эмирская династия. Хотя чаще предполагают, что их позаимствовали у вестготского искусства, то есть с местной культуры, предшествовавшей мусульманскому завоеванию.
Еще одна особенность частей мечети, построенных при эмирате – наложение двух уровней арок, которые позволяют весьма заметно увеличить высоту сводов. Менее изысканно и менее искусно этот прием уже был применен в большой омейядской мечети в Дамаске, которая могла служить образцом для первых строителей Кордовы. Но больше склоняются к мнению, что такой прием мог быть подсказан строением римских акведуков, многоэтажные аркады которых действительно очень напоминают аркады кордовских молельных сооружений. Применение сводов, где чередовались белые камни с красным кирпичом, могло быть заимствовано из местных способов строительства, которые уходят корнями к поздней Римской империи, но это может быть и имитация восточных зданий времен Омейядов, заимствованных в Византии, таких, например, как знаменитая иерусалимская Мечеть на скале.
АВТОРИТЕТНОЕ И ПЛОДОТВОРНОЕ ПРАВЛЕНИЕ
Впрочем, не надо питать напрасных иллюзий относительно поликультурного характера Кордовского халифата. Блестящая цивилизация, развивающаяся в мусульманской Испании, начиная с этой эпохи, частично является следствием непосредственного контакта культур и традиций трех монотеистических религий, которые сосуществовали тогда на Иберийском полуострове. Но взаимопроникновение культур – следствие общения между исламом, христианством и иудаизмом – происходит далеко не в рамках эгалитарного синкретизма. Вне всякого сомнения, этот процесс поощрялся официально. Андалузская цивилизация образовалась, прежде всего, под восточным влиянием аббасидской и византийской культур. Омейядское государство прежде была искренне мусульманским и арабским государством.
Конечно, нельзя отрицать местных испанских воздействий на становление андалузской цивилизации. Арабо-берберские завоеватели VIII века не могли полностью стереть доисламское прошлое полуострова, многие элементы которого, особенно материальные, в разных соотношениях слились с элементами культуры, принесенной арабами и берберами. Впрочем, эти элементы были использованы в совершенно новом контексте, и они послужили созданию оригинальных структур со многими элементами, заимствованными у восточных культур.
Кажется, будто в некоторых областях искусства халифат смог, сосредоточивая материальные и человеческие силы, собранные в Кордове, создать что-то свое почти на пустом месте. Так, не вызывает сомнения уникальность ящиков – резных произведений андалузского искусства, предметов роскоши X века. Возможно, и здесь частично сказалось влияние Византии, где искусство резьбы на слоновой кости достигло большого совершенства.
Но в Андалусии мы имеем совсем другое осмысление прекрасного, и, несомненно, с официальной инициативы все эти вещи вырезаны в Палатинских мастерских. Условия для реализации таких произведений, принадлежащих к самым прекрасным в истории мирового искусства, создал именно халифат, и это прекрасно подтверждается тем, что вырезать ящики из слоновой кости перестали вскоре после падения халифата.
Автор: Пьер Пшар.