На Березани
Березань — маленький островок, около квадратного километра, возле устья Днепра, прямо перед входом в Днепро-Бугский лиман. Разное припоминают о нем люди. Здесь облегченно вздыхали запорожцы, возвращавшиеся из далеких походов, — родная земля началась. …Тонкий слой почвы, настилающий известняковую глыбу Березани, давно уже, скоро столетие, удивляет и радует археологов. Здесь нашли семь священных изображений жуков-скарабеев, которые, как думали их владельцы, защищали от злых духов. Каждый амулет, сделанный из стекловидной массы и окрашенный в желтый или синий цвет, проколот для нанизывания. На спинках — древнеегипетские иероглифы. Особенности почерка в свое время позволили академику Б. Тураеву датировать находку временем упадка древнеегипетской культуры — VII—IV вв. до нашей эры. Это одно из немногих свидетельств связи Древнего Египта с территорией нашей Родины.
Представители многих народов, побывавшие на Березани, оставили следы в ее почве, которая сыграла роль своего рода журнала для регистрации посетителей: тут и денежные знаки римлян и турок, и полушка Петра I, и одно из немногих свидетельств пребывания на Руси варягов — надгробная надпись на старошведском языке… Есть и более древние вещи. Археологи еще в 19-м веке нашли здесь остатки небольшого поселения греков. В развалинах жилищ, вместе с другими предметами повседневного быта, были обнаружены вазы и бокалы — как и полагалось, с рисунками.
В том числе и один из древнейших образцов этого искусства — кубок с изображением женщины.
Силуэт напоминает экспонаты выставки произведений воспитанников детского сада, но хочется предостеречь читателя от высокомерия: греки тогда только начали вместо геометрического и растительного орнамента изображать человеческие фигуры. Такие кубки производили на острове Хиос и, возможно, в греческой колонии, на одном из рукавов дельты Нила — Навкратисе.
Первые мастера греческих расписных ваз рисовали черным лаком на светло-коричневом глазурованном фоне. Черный цвет приобретал блестящий или матовый оттенок (может быть, некоторые вазы потускнели со временем от плохих условий?). Светло-коричневый фон в зависимости от вкусов или химического состава сырья становился более желтым или красноватым. Такую технику называют «чернофигурной» живописью на вазах. Надо сказать, что, кроме будничной посуды, археологи нашли фрагменты высокохудожественных чернофигурных произведений. Ученые В. М. Скуднова и А. А. Передольская говорят, что это работа крупных мастеров. И на крошечную Березань падал отсвет гения древнегреческих художников. Даже в этом далеком краю искусство было частью быта поселенцев…
Более точное представление о находках дадут не осколки, понятные лишь специалистам, а изображения подлинных вещей, аналогичных утраченным. Вот, к примеру, чаша для вина, украшенная двумя фигурками — всадника и бегуна. Вот как она выглядит:
Кстати, что здесь изображено? Вероятно, все же не бег наперегонки человека и лошади. И, видимо, не преследование. Скорее всего, бегун показывает дорогу. Но точно сказать трудно. Англичанин Лэйн в своих комментариях по поводу этой вазы, так же, как и другие специалисты, опрошенные автором, не могут пока найти логическую связь между этими фигурками в рамках одного сюжета. Вполне возможно, что сюжета и нет, а всадник и бегун имеют чисто декоративное значение. Впечатляет плавная форма сосуда, грация и легкость стремительных фигурок. Правда, мастер еще не вполне справляется с передачей объема. Человеческое тело в верхней части туловища несколько искусственно развернуто им под влиянием плоскостной живописи египтян. Но волшебство общего динамического контура скрадывает маленькую погрешность рисунка, которая лишь вносит в узор наивную интонацию.
Вернемся, однако, к Березани. Недавно здесь сделана еще одна интереснейшая находка. Надо сказать, что давно уже внимание археологов привлекли встречающиеся там и сям возле остатков поселения странные обломки камней и галька черного, темно-серого и серо-зеленого цвета, резко выделяющиеся на фоне известняковых скал. Они были не местного происхождения — в этом не сомневались. Но какого — толком никто не знал. Исследованием этого вопроса и занялся ученый В. Ф. Петрунь. И тогда выяснилось, что камешки — из вулканических пород! Что это частицы какой-то вулканической лавы.
Совершенно уж удивительной редкостью оказался найденный тут осколок вулканической «бомбы» (слюдяного трахита) — застывший комок раскаленной лавы, брошенный вверх газами, рвущимися наружу, и охладившийся в полете. Ближайшая родина таких камешков — острова Эгейского моря или северной части западного берега материковой Греции. Но зачем брали их с собой уходившие в дальнее плавание моряки? Ведь даже для корабельного балласта их слишком мало. Совсем недавно пришла разгадка.
Расчищая кисточкой и ножом остатки древнего поселения, участники экспедиции под руководством В. В. Лапина нашли несколько таких камешков под основанием очага в одной из хижин. Другие оказались в остатках погребального костра, на котором было сожжено тело 10—12-летней девочки (обычный в Греции обряд).
Так родилась гипотеза. Кто не знает о сохранившемся до наших дней обычае русских крестьян при переселении брать с собой горсть родной земли, чтобы потом бросить щепотку на могилу близкого человека? Может быть, здесь мы имеем дело с чем-то аналогичным? Эта мысль, высказанная В. Ф. Петрунем, нуждается в дальнейшем обосновании? Да, безусловно. Но не следует сбрасывать со счетов следующее: в Древней Греции существовало почитание камней, обозначавших границы государств или владений. Обожествленные пограничные знаки в праздники кропили кровью жертвенных животных, украшали цветами. Жаль, Петрунь об этом не упоминает. Что ж удивительного в том, что, уезжая, эмигранты брали с собой обломки камней и гальку родимого берега. И в погребальный костер дочери бросал свою святыню безвестный поселенец, изливая скорбную нежность.
Кусок вулканической бомбы нашли в железоплавильной мастерской. А ведь в Греции бог вулканов Гефест считался покровителем кузнецов. Может, уезжая, мастер захватил с инструментами и «божественную» вещь, как привычную нам икону, пытаясь сохранить покровительство Гефеста. И Гефест, как казалось хозяину, не забыл подопечного.
Автор: Ф. Белелюбский.