Гибель крепости Тейшебаини. Часть третья.

Острый запах прелого камыша, сырости и вина висел в воздухе. В речном свете, тонкими полосами льющимся с десятиметровой высоты из небольших, расположенных у самого потолка окон, еле различимы были огромные серые столбы, идущие вдоль кладовой. С обеих сторон от них в два ряда размещались вкопанные в пол огромные карасы, приготовленные для вина нового урожая. Сейчас они стояли пустые. Было тихо. Ни малейшего шума не доносилось сквозь толстые двухметровые стены, сложенные из сырцовых кирпичей. Пол был усеян камышовой трухой; она сыпалась с потолка, где слой камыша был уложен прямо на бревенчатую решетку свода. В центре кладовой, у одного из столбов, разместился жертвенник — низкий продолговатый каменный выступ, уставленный глиняными фигурками богов.

Вот за одним из карасов раздалось тяжелое шлепанье — это большая жаба разгуливала по кладовой. То там, то здесь по полу с писком пробегали маленькие серые зверьки — это были мыши. Мелькнула тень побольше, раздался отчаянный писк — большой кот, весело мурлыча, с хрустом поедал добычу. Вот он кончил трапезу, облизнулся и снова отправился на охоту, медленно обходя карасы. Неожиданно около одного из них он остановился, чутко прислушался и уловил на дне сосуда какое-то движение. Мягко вскочив на край караса и убедившись, что по дну его мечется мышь, кот бездумно прыгнул вниз и вцепился зубами в свою добычу. Но обратно выскочить уже не мог: для этого нужно было сделать вертикальный прыжок чуть не в два метра высотой. Вскоре из караса понеслись отчаянные вопли животного. Но хозяева кладовой больше не появились: скифы начали штурм, и скоро объятые пламенем потолочные перекрытия рухнули вниз, за ними обвалились стены, и кладовая вместе с карасами оказалась погребенной под развалинами.

Незадолго перед этим здесь появились на мгновение разгоряченные боем скифские воины. Они вдребезги разбили фигурки богов, схватили кое-что из утвари, валявшейся на полу, и, убедившись, что карасы пусты, выскочили вон из кладовой…

Все мельчайшие подробности описанной картины были подтверждены находками археологов. Архитектура кладовой была изучена по аналогии с другими, более сохранившимися помещениями того же типа. Были отрыты все, 82 караса, обнаружен жертвенник и осколки разбитых глиняных божков кругом. Последнее обстоятельство, а также удивительно малое количество металлических предметов, обнаруженных в кладовой, свидетельствуют о том, что скифы успели ограбить ее. Даже история с неосмотрительным котом, и та была открыта после находки на дне одного из карасов скелетов его и мыши. В другом месте на полу был обнаружен скелет большой жабы.

НЕОБЫЧАЙНАЯ НАХОДКА

Но раскопками огромной кладовой не ограничились успехи археологической экспедиции. Минувшим летом ученым посчастливилось сделать еще одну необыкновенную находку.
Очищая карасы от набившейся в них земли, рабочие обнаружили в одном из них, сильно разрушенном, плотный слой угля. Под ним оказались доски; когда и их убрали, глазам археологов представилась груда металлических плоских чаш. Они были покрыты зеленым слоем окислов и солей. Когда же начали вынимать их, под чашами вдруг блеснуло золото.

Люди столпились вокруг караса, с волнением ожидая появления новой находки. Но снова пошли чаши. Однако как они отличались от первых! Сверкающие на солнце, абсолютно целые, с ровными краями, клинописными надписями и небольшими рисунками посредине, они ошеломили археологов своей сохранностью, тонким мелодичным звоном, а главное — материалом: это было не золото!

Чтобы понять всю важность последнего открытия, следует иметь в виду, что обычно только золото сохранялось в земле тысячелетиями, не разрушаясь. Ни один другой металл не выдерживал такого срока и рассыпался. И вот теперь обычный сплав из серебра, меди и олова пролежал в земле, абсолютно сохранившись, две с половиной тысячи лет. Все новые и новые чаши появлялись между тем из караса. Пиотровский не успевал читать древние клинописные надписи на их дне: «собственность царя Сардура», «из дворца царя Аргишти». Уже имена четырех урартских царей промелькнули в этих надписях. А чаши все появлялись… 50… 60… 70! У Бориса Борисовича уже рябит в глазах от клинописи, от сверкания чаш, от волнения… 80… 90… 97. Все! Девяносто семь великолепных уникальных чаш.

Одновременно с основными раскопками велась подготовка следующего помещения к будущему году: здесь снимались верхние слои земли, где находки обычно не встречались. Но на этот раз и здесь нашли ценную вещь — большой обломок клинописной глиняной таблички. Этот обломок является наиболее крупным из четырех, найденных на Кармир-блуре. Первые три были обнаружены в 1946 году в кучах древнего мусора на полу одной из кладовых. Один из обломков является, по-видимому, «нарядом на работу», а два других — юридическими документами с именами свидетелей, скрепивших какую-то торговую сделку.

Находки эти представляют исключительную ценность не только потому, что до сих пор на территории Армении клинописные таблички не были обнаружены и что вообще науке были известны до сих пор лишь две целых таблички и четыре обломка, относящихся к урартскому периоду. Главным образом ценность новых находок заключается в том, что они свидетельствуют о наличии в Тейшебаини большого крепостного архива. Это — бесценный источник сведений о жизни крепости и всего древнего государства Урарту.

Автор: Аркадий Адамов.