Была ли найдена Троя. Часть вторая.
Мираж совпадения
В умах засело: раскопки Шлимана и Блегена подтвердили… Ссылаются обычно теперь на трактовку Блегена, солидного, первоклассного археолога. Раскопки он действительно провел безукоризненно. Интерпретации же его здесь порою, как и в некоторых других случаях, спорны.
Считается, что после своих раскопок Гиссарлыка Блеген наглядно доказал двойное совпадение обнаруженного города (слой Vila) с эпической Троей — по обстоятельствам и по времени. Троя поссорилась с ахейцами — и вот признаки разрыва с ними: сократился импорт микенской керамики. Троя была осаждена и взята ахейцами — и вот следы осады, штурма, разгрома; в слое пожарища найдены скелеты убитых — и рядом ахейский наконечник стрелы. У античных историков были некоторые разногласия в определении даты Троянской войны, но все же разногласия небольшие: все даты размещаются в пределах XIV—XII веков до новой эры. Большей частью греки считали, что Троя пала в XIII веке до новой эры. Именно к XIII веку и относится керамика, найденная в Vila слое Гиссарлыка (Блеген датирует разгром примерно 1240 годом). Итак, установлены, как будто факт штурма и время его.
Оба совпадения иллюзорны. Осада? Штурм? Разгром? Но какая древневосточная крепость, спрашивает немецкий археолог Р. Гахман, не подвергалась осаде, штурму, разгрому? В XIII—XII веках погибли многие города самой Греции. Тогда же пало Хеттское царство в Малой Азии — без всякого участия ахейцев. Наконечник стрелы Блеген отнес к ахейским ошибочно: те надеваются на древко втулкой, а этот втыкается черешком. Никаких других свидетельств ахейского присутствия здесь вообще нет.
Не повезло Блегену и с датировкой падения Трои. Он исходил из того, что в Гиссарлык даже после пожара еще поступала такая импортная микенская керамика, которая в Греции изготовлялась только до упадка ахейских государств. Это хорошо соответствует древнему преданию, по которому микенские государства погибли два поколения спустя после Троянской войны. «Черепки» вообще играют для археологии особую роль, поэтому об открытиях и предположениях, касающихся их, здесь придется рассказать довольно подробно.
В определении керамических стилей Блеген опирался на классическую работу шведа Фурумарка. Но сам Фурумарк, ознакомившись с керамикой из Гиссарлыка, отметил, что Блеген неверно распределил черепки по стилям. Были погрешности и в блегеновской методике анализа: например, прослеживая сорта керамики по слоям, он за единицу подсчета брал любой обломок — мелкий черепок и почти целый сосуд. Когда же Блеген натыкался на керамику, «не подходящую» по времени к Трое, он честно фиксировал ее в документации, но при анализе… не учитывал. Принимал за случайно попавшую…
Недавно несколько археологов независимо друг от друга занялись тщательным изучением привозной микенской керамики Гиссарлыка, проследив ее изменения от слоя к слою, от «горизонта» к «горизонту» (слой состоит из нескольких «горизонтов»). В основу клали целые сосуды и крупные обломки и не отбрасывали ничего.
Оказалось, что поступление в Гиссарлык керамики из микенских государств времени их расцвета прекратилось не только задолго до пожара, но еще и до землетрясения, разрушившего предшествующий, шестой город. Поздняя керамика этого стиля вообще не поступала ни в Гиссарлык, ни в другие города Малой Азии или на близлежащие острова. Стало быть, во второй половине XIII века ахейцам было уже не до торговли и не до плаваний в Малую Азию (именно тогда бедствия обрушились на ахейцев материковой Греции). Нет и ранней керамики последующего стиля — времени упадка, а более поздняя керамика этого стиля появляется, но — вот неожиданность! — тоже еще в слое VI, в верхнем его горизонте, то есть опять-таки до землетрясения.
В слое Vila (якобы от города, осажденного ахейцами) вообще очень мало керамики стиля, что относится ко времени упадка, и она не из Греции, это местный, малоазийский вариант того же стиля. Над пожарищем сразу вновь появляется (в очень небольшом количестве) импортная греческая керамика, но даже не следующего по времени, а более позднего — протогеометрического стиля, и это уже не самое начало Темных веков. Выходит, что сгоревший город существовал и через века после гибели ахейских государств Греции. Ахейские армии не только не штурмовали его, но и не могли штурмовать: их уже не было. Город сожжен в XI веке. Кем это другой вопрос.
После этого холм, по крайней мере, дважды или трижды подвергался вторжению чужеземцев, прежде чем в уже запустевшие места пришли первые греческие колонисты античного времени (рубеж VIII—VII веков), построившие новый город со старым именем — Илион.
Мы должны считаться с реальностью: в материалах раскопок нет решительно никаких подтверждений идеи, что Гиссарлык — это Троя. А факты, противоречащие ей, есть. Так полагают ряд современных археологов: Р. Гахман, X. Подцувейт. Ю. Коб. Мне же представляется возможным не останавливаться на отрицании.
Прежде всего, уточним формулировки. У Гомера осажденный город называется то Троя, то Илион. В античное время (с VII века до новой эры) существовал греческий город в Малой Азии, носивший древнее имя Илион. Славное имя! Александр Македонский даже подумывал, не обратить ли этот священный город в свою «столицу мира». Еще до Шлимана возле холма Гиссарлык были найдены камни с надписями, не оставившими сомнения: античный Илион находился здесь. Судя по находкам ранней греческой керамики, еще при Гомере (если он жил в VIII веке) греки утвердились на этом побережье, а через несколько десятилетий после Гомера возвели именно здесь свой Илион. Многие особенности этой местности досконально учтены и описаны в «Илиаде» — явно не понаслышке.
Поэт видел эти места, побывал здесь. Так, он знает, что город виден с гор Иды и Самофра- кии, что в окрестности у родников есть выбоины в каменистом грунте и там женщины полощут белье (выбоины и сейчас показывают туристам), что у Скейских ворот стоит дуб, а поодаль — курган, и так далее.
Будучи здесь, Гомер, конечно, видел руины древнего города — как мы теперь знаем, тогда они еще не успели зарасти землей, то есть не были занесены мусором позднейших веков (а представление о том, что Гомер был слеп, давно оставлено). Несомненно, именно эту лежавшую в развалинах крепость и Гомер и все греки считали древним Илионом, а значит и Троей. В этом смысле Шлиман нашел Гомерову Трою. Но греки только при Гомере колонизовали здешние места. До того они грекам никогда не принадлежали. Город какое-то время был заброшен, лежал в руинах, а походы сюда микенских предков греческого народа могли происходить лишь минимум за четыре века (а то и за пять-шесть веков) до греческого переселения. Так верно ли определили современники Гомера местоположение легендарного города?
Три имени
Есть основания думать, что древний Илион действительно находился здесь. Ведь греки застали вокруг развалин местное население — потомков тех, кто жил в городе и вокруг него до перерыва в обитании. Это засвидетельствовано археологически. Местное население, скорее всего, передало пришельцам древнее имя и знание: вот он, Илион. Казалось бы, тут вопрос и исчерпан. Ну а как же тогда быть с несоответствием раскопанного города тому легендарному, который был осажден и взят ахейцами? Как быть с отсутствием в Гиссарлыке вообще слоя, который бы подходил к заданным «Илиадой» параметрам? Для Гомера Троя — второе имя Илиона.
Однако возле города Гомер знает «курган Ила» — мифического основателя Илиона, но могила Троя, мифического родоначальника троянцев, ему не известна.
Мало того. В «Илиаде» у города есть ведь еще и третье имя — Пергам. Так Гомер называет то цитадель с царской резиденцией внутри города, то весь холм, на котором она стоит, то весь город, а жителей его — пергамлянами. Между тем в раскопанном Гиссарлыке была лишь одна крепость.
Добро бы только название города двоилось-троилось. У греков, осаждавших город, тоже в «Илиаде» три общих названия: ахейцы, данайцы и аргивяне. Употребляются они вперемежку.
Далее. У зачинщика всей войны, Париса, есть второе имя — Александр. У его племянника тоже два имени — Скамандрий и Астианакс. У реки, на которой стоит город, тоже два: Скамандр и Ксанф. И так далее. Сам Гомер был этим озадачен и, сталкиваясь с такими казусами, иной раз объяснял: одно имя – от богов, другое от людей. Наличие третьего он объяснить не мог.
К сожалению, из трех имен города одно, Пергам, употребляется в «Илиаде» очень редко, и его пока придется оставить в стороне. Но два других имени встречаются часто и имеют, как это свойственно фольклорной традиции, постоянные, неоднократно повторяемые с ними эпитеты. Эпитетов этих всего семнадцать — одиннадцать при слове «Илион» и восемь при слове «Троя». То есть только два эпитета у этих имен общие — «крепкостенная» и «обжитая». Остальные разные.
Не объясняется ли это потребностями ритма? Нет, там и тут есть эпитеты с одинаковым ритмическим рисунком, а два эпитета и вовсе ведь общие. Зато по содержанию различие четкое. «Святой» Илион назван двадцать три раза, Троя ни разу, хотя этим словом иногда характеризуются другие города. Только Илион всегда описывается эпитетами «крутая», «обдуваемая ветрами» (все это подходит к раскопанной крепости), а Троя — нет. Зато только Троя — «просторная» (явно не подходит к Гиссарлыку), «широкоулочная», «с глубокой богатой почвой».
Подсчеты, далее, показали, что соотношение имен «Илион» и «Троя» изменяется от главы к главе, соотношение разных наименований греков тоже. Конечно, это могло быть и случайным разбросом. Но нет: в тех главах, где выше процент появления «Илиона», выше и процент «данайцев» с «аргивянами» (вместе взятых), а в тех, где лучше проступает «Троя», там вне конкуренции «ахейцы». (Если кому-либо захочется проверить такие закономерности, то надо пользоваться греческим текстом, так как переводчики свободно заменяли эти слова, считая их абсолютными синонимами.)
Если припомнить, что свою информацию о микенском прошлом Гомер мог получить только из устных легенд, да и сам явно воспитан на фольклорной традиции, то остается заподозрить, что произошло слияние нескольких версий микенской легенды о заморском походе и осаде города в Азии — версий, приуроченных к разным городам. Где был (была) Илион, мы уже знаем. Где же находились два другие?
Продолжение следует.
Автор: Л. Клейн.