Чжан Цянь – китайский Марко Поло. Часть первая.
Когда произносятся имена Колумба или Магеллана, у каждого из нас всплывают в памяти знакомые картины. Мы видим паруса кастильских каравелл и синие дали Атлантики; пальмы на берегах тропических морей и угрюмые, едва различимые в плотной пелене тумана утесы Огненной Земли. Перед нами раскрываются захватывающие страницы многовековой летописи географических открытий.
На песчаную отмель небольшого островка в октябрьское утро 1492 года сходит седой генуэзский мореплаватель. Отлив. Волны смывают в море бурые жгуты водорослей, шуршит мокрая галька. На влажном, плотном песке ложится четкий след. Этот песок, на который еще никогда не ступала нога европейца, — первая земля Нового Света. Потрепанный бурями корабль входит в гавань Сан-Лукара. Один за другим сходят на испанский берег тощие, изможденные, черные от тропического солнца оборванцы. Их восемнадцать. Восемнадцать спутников великого Магеллана, двадцатая часть экипажа большой флотилии, которая четыре с лишним года назад ушла на запад в поисках нового пути к островам Пряностей. Они открыли не только путь к вожделенным островам, но и обошли кругом весь земной шар.
Да, эти страницы летописи открытий нам хорошо известны. Мы снова и снова перечитываем их, нас вдохновляет спокойное мужество, железная стойкость, беззаветная отвага великих искателей новых путей и новых земель. Но в этой летописи есть имена, незаслуженно забытые. Мы не встречаем их ни в школьных учебниках, ни в исследованиях, ни в поэмах, очерках, романах, посвященных землепроходцам и мореходам минувших веков.
Когда редко, вскользь, скороговоркой называют эти имена, наша память молчит. Мы не знаем, под какими звездами жили эти люди, какие подвиги они совершали. К числу таких имен относится и имя Чжан Цяня — величайшего китайского землепроходца, который 2100 лет назад проложил путь в дальние, до той поры неведомые Китаю страны Средней Азии, дошел до ворот Индии и открыл для своей родины мир великих и древних культур азиатского Запада.
Имя Чжан Цяня известно далеко не в меру его поистине грандиозных открытий. И это тем более досадно, что для нас давно уже доступны труды древних китайских историков, в которых описано замечательное путешествие Чжан Цяня в западные страны. Более ста лет назад отрывки из этих трудов,- посвященные Чжан Цяню, перевел выдающийся русский китаист Иакинф Бичурин, и совсем недавно переводы эти были вторично переизданы. А между тем немного найдется в истории географических открытий деяний, которые по своему величию могли бы сравниться с походом Чжана.
Это было более чем двадцать столетий назад — во II веке до нашей эры. В Европе в это время происходило быстрое возвышение Рима. Римляне захватывают Афины и Коринф, дотла разрушают Карфаген, твердо обосновываются в Испании, в Африке и на Балканском полуострове.
В Азии около 150 года до н. э. картина была такова: на востоке, в бассейне многоводных рек Хуанхе и Янцзы, за мощным обводом Великой Стены — линии укреплений, лишь незадолго перед тем возведенных для защиты от кочевников, лежали земли Китая, страны с многовековой культурой, цветущими городами, густой сетью оросительных каналов, многомиллионным трудолюбивым населением. На противоположном краю азиатского материка, в его юго-западной части, между Средиземным морем и могучими горными узлами Гиндукуша и Памира, протянулся пояс больших и малых государств — обломков недолговечной империи Александра Македонского. Завоеватели-греки жили бок о бок с коренными обитателями этих стран: сирийцами, арабами, иудеями — в землях к западу от Тигра, с персами и парфянами — в Иране, с бактрийцами (пращурами нынешних афганцев) и согдийцами (предками современных таджиков и узбеков) — в благодатных долинах Кабула, Вахша, Зеравшана, и Сыр-Дарьи.
На восточной оконечности этого пояса, в скрещении больших торговых дорог, лежали очаги древних культур, богатые города Бактра, Мараканда (Самарканд), Александрия Крайняя (Ходжент), откуда шли караваны в Индию и Вавилон, Малую Азию и Закавказье. Согдийское и Бактрийское царства, где у власти стояли греческие выходцы, поддерживали оживленные сношения с Сирией, Египтом, землями Римской державы. К северу от цветущей Согдианы, в низовьях Аму-Дарьи располагалось Хорезмийское царство, огромный оазис в сухих приаральских степях, страна, у границ которой некогда остановились войска Александра Македонского.
К югу от перевалов Памира и Гиндукуша лежала Индия, целое созвездие стран, культура которых восходила к временам глубочайшей древности. В то время, в середине II века до н. э., рубежи Бактрийского царства глубоко врезывались в индийскую землю и доходили до среднего течения Ганга.
Итак, на карте Азии II века до н.э. четко выделялись контуры двух областей древних цивилизаций — Китая и Западной Азии, причем эта западноазиатская область являла в ту пору необычайно пеструю и сложную картину, и в ее пределах причудливо переплетались элементы греческой, вавилонской, персидской, среднеазиатской и индийской культур. Но эти области не соприкасались друг с другом, и между ними не было прямого и постоянного контакта. Пять тысяч километров пустынь и гор отделяли Согдиану и Бактрию от Китая. То был великий центрально-азиатской барьер.
На юге каменный хаос Тибета и Куэнь-Луня, на севере пески Ордоса, Гоби, Джунгарии, сухие монгольские степи. Между Монголией и Тибетом — мертвая Цайдамская впадина, перевалы Алтын-Тага, воды блуждающего озера Лобнор, исполинская кашгарская котловина, где ручьи, стекающие с каменистых склонов Тянь-Шаня и Куэнь-Луня, терялись в зыбучих песках и солончаковых болотах, где лениво катил свои мутные, желтые воды Тарим — странная река, впадающая в непролазные прилобнорские трясины. Казалось, сама природа немало потрудилась, чтобы изолировать Китай от стран, лежащих по ту сторону Тянь-Шаня и Гималаев. На сотни дней пути раскинулись бескрайние земли, где летом от палящего зноя камни покрывались бурой коркой загара, где зимой дули, взметая сухую морозную пыль, свирепые бураны.
Безрадостна была эта страна, тяжел был путь через пустыни, солончаковые болота и высокие перевалы. Однако опасности, куда более грозные, чем бескормица, вьюга и зной подстерегали в этих землях всякого, кто вступал в их пределы.
На первый взгляд пустыни, степи и горы казались безлюдными. Но опытный следопыт легко находил признаки жизни даже в самых отдаленных и суровых уголках Ордоса и Цайдама. Звериные тропы вели к источникам, ключам, к мочажинам с солоноватой водой, и на этих тропах нередко волчьи и лисьи следы перекрывались глубокими отпечатками конских копыт. У источников кучки холодной золы, кости, тряпки, обрывки кожи, затоптанные в осклизлую желтую землю, отмечали места недавних кочевий. Порой из-за каменистого гребня вылетала стремительная стайка всадников. Они проносились широким, ровным наметом, оставляя за собой острый запах конского пота и сбруи.
Сюн-ну — так называли в Китае этих неукротимых и быстрых кочевников, истинных хозяев центрально- азиатских земель. И китайцы не знали врага более сильного, коварного и жестокого. Подобно опустошительному урагану, врывались сюн-ну в пограничные области Китая. Все разоряя и выжигая на своем пути, они проникали на сотни ли (ли – 0,6 километра) вглубь страны и уводили в далекие монгольские степи десятки тысяч пленных. Где-то между рекой Керуленом и Хангайскими горами лежала бродячая столица этой могучей державы степных варваров, и на призывы шаньюя — верховного вождя сюн-ну — мгновенно откликались все кочевья этого народа на всем пространстве от Саян до Тибета. (Видимо война была единственной достойной забавой для этих суровых мужей).
Добавим, что спустя шесть столетий потомки сюн-ну – монголы, обрушились на Европу и прошли ее из конца в конец от Карпат до полей Шампани. В Европе эти воины-кочевники приобрели печальную известность под именем гуннов, и гуннами мы будем называть в дальнейшем их центрально-азиатских предков — сюн-ну.
Гунны держали в страхе великую китайскую державу. Они плотно обложили западные рубежи Китая. Торговые дороги, ведущие из Китая на Запад, обрывались сразу же за Великой Стеной в стране кочевников. В земли, лежащие по ту сторону кочевой империи гуннов, пути китайцам были заказаны. Таким образом, двойная преграда наглухо отделяла Китай от Запада: природный барьер из пустынь, болот и гор и враждебная сила кочевников.
Разумеется, кое-какие сведения о западных странах проникали в Китай и через эту двойную преграду. Сами гунны охотно перепродавали китайским купцам товары из среднеазиатских стран, и через их руки шли на запад различные китайские изделия. В результате некие смутные и неопределенные представления о землях, лежащих где-то далеко в краю солнечного захода, китайцы имели. А в середине II века до н. э. до двора китайского императора дошла весть о весьма знаменательном событии. Стало известно, что враждебные гуннам кочевые племена «больших юэч-жи», дважды разбитые гуннами в степях, лежащих к западу от Великой Стены, обосновались где-то за далекими горами. И в 140 или 139 году до н. э. император У-ди решил направить к этим юэч-жи посольство, чтобы заключить с ними союз против гуннов и затем нанести исконным врагам Китая сокрушительный удар с востока и запада.
В 138 году до н. э. к большим юэч-жи было отправлено посольство. Трудные и деликатные задачи предстояло ему разрешить. Во-первых, от западных рубежей Китая до земель больших юэ-чжи путь проходил через неведомые и мертвые Пространства. Путь этот был немереный и нехоженый; никто доподлинно не знал, сколь далека страна юэ-чжи. Известно только было, что от западных границ Китая пройти придется не менее восьми тысяч ли — расстояние фантастически огромное.
Во-вторых, идти надо было через владения гуннов, а у их вождя было много глаз и много ушей и длинные, цепкие руки. Послы направлялись к старым врагам гуннов, и, естественно, что на содействие гуннов им никоим образом рассчитывать было нельзя. Напротив. Заранее можно было предвидеть, что со стороны гуннов будет предпринято все возможное, чтобы не пропустить посольство через свои земли. Естественно, что во главе такого посольства следовало поставить человека опытного, физически выносливого, мужественного и хорошо знающего обычаи и повадки гуннов. Выбор пал на Чжан Цяня.
А о том что было дальше, читайте в следующей нашей статьи.
Автор: Я. Свет.