Наполеон и Жозефина
Мари-Жозеф-Роза, или Жозефина, урожденная Таше де ла Пажери (1763—1814), принадлежит к тому немногочисленному ряду женщин в истории мировых цивилизаций, которые, не сыграв определенной политической или культурно-исторической роли (например, королева Елизавета I или Жорж Санд), остались в памяти цивилизованного человечества. Образ Жозефины — скорее символ, чем объективное историческое лицо, — неизменно привлекает широкое внимание читателей и женщин, и мужчин.
Уроженка острова Мартиника, куда ее родовитые, но не очень состоятельные предки перебрались в начале XVIII века. Она вышла из семьи плантаторов, дворян по происхождению, авантюристов и предпринимателей по духу и образу мыслей.
Не в этом ли одна из тайн очарования прекрасной креолки Жозефины? В ней сочетались таинственный аромат дальних рубежей Французской империи, своего рода мистическое влечение пресыщенной аристократии и верхушки третьего сословия, с терпким ароматом фронтира — дальней границы, поражавшей воображение любого француза. Независимо от его социального и имущественного положения. Обе креолки — Эме де Ривери и Жозефина де ла Пажери — прорвали обычный культурный круг своего времени, выпали из него и ушли в иные столетия, поражая силой ума, волей и тем, что сумели обе, каждая в своей части тогдашнего мира, создать новые ценности.
Возможно, что Жозефина так бы и осталась прелестным и безвестным украшением Порт-Рояля. Но! Судьба! «Кисмет», как говорят на Востоке.
Мария-Антуанетта (Манетт) вскоре после описанного похода в старую усадьбу заболела желтой лихорадкой и скончалась там же, на Мартинике, за полтора месяца до отплытия во Францию. На семейном совете было решено, что интересы семейств де Богарнэ и де ла Пажери превыше всего. Матушка де ла Пажери написала письма в Париж — старому маркизу, молодому виконту и, конечно, Розалинде — с подробным изложением всего случившегося. Предложила виконту в жены младшую дочь, то есть Мари-Жозеф-Розу, подробно осветив ее достоинства и прелести. Не зная (до смерти) о том, что Жозефина формально уже замужем за Уильямом де Кэем.
Запуганная свалившимися на обе семьи — де Ривери и ее собственную — проклятиями и бедами Жозефина помчалась без оглядки к абсолютно незнакомому виконту Александру де Богарнэ. О первом замужестве умолчала. Или просто не думала. Это она умела — не думать о неприятном.
Когда она отплывала из Порт-де-Франс, на мачтах и на парусах корабля плясали огни Святого Эльма. Сбывалось предсказание Ефимии Давид. Во Францию отправлялась будущая госпожа половины Европы. Провожавшие крестились и разъезжались очень быстро.
Люсиль сопровождала молодую госпожу в Европу. Жан-Батист, оставленный Уильямом на острове, чтобы опекать Жозефину, отбыл вместе с ними по настоянию Люсиль и с разрешения семьи де Кэев.
У Жозефины брак с Александром де Богарнэ был недолгим и тяжелым. Родились Евгений (1781—1824) и Гортензия-Евгения (1783—1837). Виконт был разочарован в браке. Откровенно говорил об этом в свете, о чем и поведали мемуары современников. Вместо белокожей красавицы он получил «ненавистную чернявую креолку». Обнаружились проблемы и с доходами по брачному контракту. Одним словом — все не так.
Ситуацию обострила до предела Люсиль. Из мемуаров известно, что она была осведомителем на жалованье у министра полиции Фуше. Вела себя дурно и умерла в Париже в 1796 году от «французской болезни». Жан-Батист опустился «на дно» и был убит в Париже в 1793 году при очередной попытке нажиться на шантаже в общей сумятице революции.
Вот эта парочка и выкрала упомянутый «Дневник» Жозефины. Шантажировали ее, требуя огромного выкупа. Не получив ожидаемых денег, Жан-Батист вручил «Дневник» Александру де Богарнэ. Последовал грандиозный судебный процесс о признании брака Жозефины с ним недействительным ввиду двоемужия. Но обряд тайного венчания Королевским судом провинции Блуа, в свою очередь, был признан недействительным, и так как не обнаружилось необходимой записи в церковных книгах. Их никто не сделал. Священник к тому же не имел права венчать по своему сану.
Жозефина была оправдана по самому тяжкому обвинению, но кошмар процесса преследовал ее до конца дней. Она по имущественным делам побывала один раз на Мартинике в 1791 году и наконец, посетила могилу родителей Эме, о чем сообщила ей с оказией в Стамбул.
Переписка с Эме не сохранилась. «Дневник» исчез во время вакханалии Парижской коммуны 1871 года; известны фрагменты и изложения. Парижский период жизни Жозефины и брак с Наполеоном — особая проблема.
По описанию современника, в 1795—1796 годах чуть-чуть перевалившая за тридцатилетний порог Жозефина была обворожительна. «Грациозная, даже когда одна укладывалась спать, она отличалась изумительной пропорциональностью и гибкостью, при небольшом росте — стройной и тонкой талией, изяществом рук и ног, что особенно ценил в женщинах Наполеон… Красивые, не особенно, правда, густые каштановые волосы, что было абсолютно непохоже на напудренные парики модниц. Кожа смуглая и чуть дряблая, но благодаря притираниям — гладкая и розоватая. Зубы плохие, но их никогда не видно, потому что маленький рот в слабой и нежной улыбке, которая идеально соответствует удивительной трогательности взгляда прекрасных глаз, чуть припухшие веки, длинные, трепещущие при взгляде на собеседника, ресницы и тонкий, четко прорисованный овал лица. При этом маленький изящный носик, задорный, тонкий, с трепетными ноздрями, немного вздернутым кончиком. Носик плутоватый, вызывающий желание… Поражает ее голос, мелодичный, чувственный, с таким богатством оттенков, что слуги затаивались в коридорах — не подслушивать, а просто услышать чарующую музыку ее выговора…»
«Грациозность и воплощенная женственность, такова была моя Жозефина», — вспоминал Наполеон на острове Святой Елены. Жозефина была как бы сама Грация — Grazia in persona,— ему не хватало слов французского языка. Далеко не молода, далеко не красавица, но, Боже, как прелестна! — таково общее мнение изысканного общества, по крайней мере, той его части, которая уцелела после вакханалии 1793 года.
Выверенность каждого жеста, умение, доведенное до совершенства, слушать собеседника не перебивая — что еще могли желать тщеславные и усталые герои. «И поэтому-то,— писал один из лучших биографов Жозефины Фредерик Массон, — она как женщина соблазнила его, Наполеона Бонапарта, с первой же встречи. Как дама — ослепила и внушила уважение своим видом, полным достоинства, своими, как он говорил, «спокойными и благообразными манерами старого французского общества».
8 марта 1796 года чиновник городского управления скрепил своей подписью брачный контракт «вдовы гражданина Богарнэ по имени Мари-Роза-Жозефина Таше, родом с Мартиники, среди Наветренных островов» и генерала Наполеона Бонапарта. Жозефина слукавила и заявила, что родилась 23 июня 1767 года, то есть сделала себя на четыре года моложе. Не упомянула и о первом браке с Уильямом де Кэем, но подтвердила в контракте наличие владений на Мартинике, «ныне захваченных англичанами». Со своей стороны, Наполеон заявил, что не располагает «никакой недвижимостью, никакой собственностью, кроме личного гардероба и военного снаряжения».
Брак был по любви. Опустившаяся почти до бедности аристократка и поднимавшийся к вершинам славы и могущества генерал Директории, имевший пару мундиров, шпагу и остатки жалованья за месяц вперед. «Его лицо жесткое, неподвижное, очень худое и бледное, волосы длинные, ниспадающие на ворот мундира, чуть пепельные от седоватого налета пудры. Глаза глубокопосаженные, их блеск и пристальность взгляда проникали в самую душу, покоряли и страшили…»
«Я люблю свою жену»,— повторял Наполеон, беседуя с мадам де Сталь. И что бы ни случилось в их жизни дальше, Жозефина останется в его душе, в его сердце. Предсказание Ефимии Давид сбудется: Жозефина никогда не будет претендовать ни на власть, ни на влияние на Первого консула или Императора. Да, ей довелось раздавать милости, но от имени Наполеона, спасти несколько десятков человек из эмигрантов и их семей, и ничего более.
Она не дожила до полного падения Наполеона. Вяло текущая пневмония резко обострилась, когда она несколько часов провела под пронизывающим ветром с Александром I, показывая ему Мапьмезон, рассказывая о Наполеоне. Весна 1814 года в Париже была холодной. Ее любимые фиалки едва-едва распускались. Русский император был обворожительно любезен, но не мог же он набросить ей на плечи свой императорский мундир…
Жозефина вспыхнула последний раз. Теперь уже горячечным бредом, температурой, и тихо угасла осенью 1814 года… Самая преданная среди тех женщин, которые могли составить круг близких к Наполеону. Бесконечно преданная детям и памяти о своей кузине Эме, затворнице гарема и повелительнице половины Востока. О последних днях Жозефины Наполеон беспрестанно интересовался в ссылке на острове Святой Елены. Сохранились его слова: «Если я и любил кого-нибудь, то это Жозефину. Немного».
Практически все письма Наполеона к Жозефине изданы во Франции. Они читаются, как захватывающий образец эпистолярного романтизма и, безусловно, глубокого чувства. Может быть, читатель захочет узнать подробнее обо всем этом. Кто знает…
Старшая дочь Александра и Жозефины де Богарнэ Гортензия-Евгения, удивительно похожая на мать внешне и по темпераменту, в 1802 году была выдана Наполеоном за его младшего брата Луи (Людовика). Брак не сложился. Супруги ссорились, мирились. В 1806 году Людовик был провозглашен Наполеоном королем Голландии. Гортензия предпочитала лишь изредка посещать Гаагу. После присоединения Голландии к Франции жила в Париже. Тщетно боролась против брака Наполеона с Марией-Луизой, добивалась своего развода с Людовиком. Наполеон жестко возражал.
Получила после Реставрации от новой власти — Бурбонов — титул герцогини Сен-Лё. В период «100 дней» была одной из самых деятельных приверженцев Наполеона. После Ватерлоо затихла. Разочаровалась во всем. До самой смерти жила в забвении в Швейцарии.
Подарила мировой цивилизации сына — императора Франции Наполеона III — и …марш «Отправляясь в Сирийский поход», сочиненный ею для Наполеона I в 1799 году и ставший гимном Франции при ее сыне Наполеоне III.
Евгений де Богарнэ, второй ребенок от «второго» брака Жозефины, стал любимцем Наполеона Бонапарта. Сопровождал его в Египетском походе (1798—1799), был ранен. Был с миссией в Турции (тайно). Отличился в битве при Маренго. В 23 года — генерал. В 1805 году стал вице-королем Италии. В 1806 году Наполеон официально усыновил его и женил на дочери баварского монарха, на прелестной и верной Августе-Амалии. Евгений удачно правил в Италии, где снискал уважение и верхов, и низов; охлаждение Наполеона к матери (Жозефине) воспринял спокойно; поддерживал своего приемного отца в стремлении найти супругу для основания династии.
В 1812 году командовал 4-м корпусом Армии вторжения в Россию. Был во всех крупных сражениях, проявил себя способным военачальником, лично храбрым человеком. Когда Наполеон бежал, именно Евгений де Богарнэ, сын «неугомонных креолов», возглавил французскую армию и привел в Саксонию с минимальными потерями, вполне боеспособную. Уйти от самого М. И. Кутузова — тоже кое-что значило?
В 1814 году остыл от бурь, уехал в Баварию. На Венском конгрессе 1815 года сблизился с Александром I, который явно симпатизировал семье де Богарнэ. Получил при поддержке русского монарха небольшое владение и титул герцога Лейхтенбергского.
Во время «100 дней» Наполеона отмежевался от какой-либо активной деятельности, но не участвовал и в Реставрации династии Бурбонов. Потомок славного военного рода де Богарнэ, известного в Европе с XIV века, он закончил жизнь достойно и тихо, сохранил массу реликвий приемного отца.
О контактах с таинственной тетушкой в Стамбуле Эме данных не имею, кроме периода Сирии и Египетского похода, то есть после 1800 года, о чем поведаю ниже. По некоторым данным, именно Евгений передал Наполеону в 1799 году легендарную саблю турецкого мастера XVI века Аль-Хаджи Сатури, наделенную мистическими свойствами. А получил ее Евгений де Богарнэ из рук таинственной дамы под золотой вуалью во время негласной поездки в Стамбул. Угадать ее имя несложно…
В 1815 году, когда Европа была занята наведением «династической чистоты на тронах» и общего порядка, экс-королева и герцогиня Гортензия с маленьким сыном Луи Наполеоном Бонапартом (1808—1873) совершила увлекательную поездку в Грецию и в Европейскую Турцию. Оказалась в древней столице османских султанов Адрианополе. Мать и сына пригласили в загородный роскошный турецкий дворец. Хозяйка под золотой вуалью белокура, величава и приветлива.
— Мама, это кто? Сама королева Востока? — спросил любознательный мальчик, сжимая в руках драгоценный подарок этой дамы — кинжал с отделанной бирюзой и рубинами рукоятью.
— Тихо, малыш. Это твоя двоюродная бабушка, Эме де Ривери. Я уж и не знаю, как и называть ее теперь…
Луи Наполеон Бонапарт будет хранить талисман. Во время Крымской войны 1853 — 1856 годов он, ставший в 1852 году императором Наполеоном III и деятельным инициатором этой войны, посетит Стамбул. Встретится с султаном Абдул Меджидом, прямым внуком Эме де Ривери. Кузены найдут много общего: война с Россией, оружие, арабские скакуны, музыка, общие предки.
Наполеон III совершит пешую прогулку по Стамбулу. У беломраморного надгробия вблизи одной из роскошных мечетей отошлет всех. Преклонит колено.
— Что с ним? — смутился молодой адъютант.— Император Франции на коленях перед могилой одалиски?
— Помолчите, юноша,— прервал его на хорошем французском языке пожилой турок, начальник конвоя.— Ваш император пришел к своей бабушке, Эме де Ривери, нашей лучезарной Нахш-и диль, матери султана-реформатора Махмуда II, мир праху его, к последнему убежищу Прекраснейшей, легенде дома Османов. Да успокоит Аллах их всех. Мир их душам.
Автор: Павел Чайка, главный редактор исторического сайта Путешествия во времени
При написании статьи старался сделать ее максимально интересной, полезной и качественной. Буду благодарен за любую обратную связь и конструктивную критику в виде комментариев к статье. Также Ваше пожелание/вопрос/предложение можете написать на мою почту pavelchaika1983@gmail.com или в Фейсбук, с уважением автор.