Контрразведка княгини Ольги
Первую контрразведывательную операцию можно датировать началом правления Ольги и связывать с самой княгиней. Действительно, по какому другому ведомству можно отнести ее действия в 945 году, сразу после гибели в Деревской земле князя Игоря, когда она сумела заманить убийц своего мужа, коими считала всю древлянскую знать, на свою территорию, «арестовать» их здесь и вынести приговор? По летописи, правда, древляне сами полезли в ловушку, потому что расправившись с жадным Игорем Рюриковичем, они не придумали ничего лучшего, как послать к новоиспеченной вдове депутацию с предложением выйти за их «хорошего» князя (раз уж, мол, так получилось). Но зная прославленные в летописях «премудростные коварства» Ольги, которая позднее в Константинополе «переклюкала» даже византийского императора («еси бо от возраста блаженная Ольга искаще мудрости всего в свете сем»,— почтительно выразился летописец), можно предположить, что это она нашла способ как-то спровоцировать древлян на столь неосторожный демарш (например, распустила нужные слухи).
Конечно, княгиня действовала не в одиночку. Люди, копавшие глубокую яму на ее теремном дворе, вероятно, знали, что делают. А уж те «кияне», которые были отправлены на другое утро к прибывшему посольству с приглашением на почестен пир, и подавно. Потому что кияне нисколько не возмутились дерзким требованием древлян нести их к Ольге на своих плечах в ладье, в которой те прибыли. Значит, они знали, что «величание» послов было подсказано лукаво-насмешливой княгиней. И только посетовали сокрушенно, что, мол, делать нечего, князя нашего нет в живых, а княгиня собирается замуж за вашего, «неволя есть нам». И понесли. Но войдя на теремной двор, «абие» (вдруг, сразу) бросили ладью в яму. Видимо, сценарий был расписан четко и все роли распределены заранее. Ольга справилась, довольны ли послы честью, и двадцать знатных простаков были погребены живыми.
Посмотрим на миниатюру в Радзивилловской летописи. На ней трое дюжих добрых молодцев, можно сказать, кряхтя и приседая, в обреченных позах атлантов, волокут на плечах ладью, битком набитую древлянами, которые о чем-то мирно беседуют между собой. Видимо, художник помнил о том, что в Киеве всегда были богатыри, и не позаботился хоть как-то соразмерить силы несчастных «бурлаков» с пригибающей их неподъемной тяжестью. В самом деле, примем вес каждого древлянина условно за 70 килограммов. Значит, общий вес будет около полутора тонн, не считая ладьи. Теперь делите на троих. Да современные украинские богатыри, самые могучие в мире, и половину такого веса едва поднимают! Так что мы, сами того не желая, стали свидетелями первого мирового рекорда. Но это, впрочем, не по нашей части… Сама Ольга изображена на миниатюре дважды: на площадке терема, санкционирующая происходящее, и — участливо наклоняющаяся над поверженными в яму обидчиками. Как на этой, так и на других миниатюрах она всегда строга и спокойна — как человек, который вершит важное и, разумеется, правое дело.
Русский историк, младший современник и сподвижник Петра І, Василий Никитич Татищев, излагавший события по некоторым не дошедшим до нас летописным спискам (но порой дополнявший текст собственными комментариями), сообщил, что после описанной экзекуции энергичная правительница Киева «немедля постави» на границе с Деревской землей «крепкие заставы». Дабы «древляном никто ведомости подать не мог». А сама к ним «послала людей надежных» с ответным посольством. Если все было так, то в действие вступили новые подразделения «службы безопасности» — сторожевые дозоры и группы перехвата. Да и сами послы («надежные люди»), выходит, кормились из того же котла и были участниками «игры».
Прибывшие попросили отправить в Киев в качестве сватов еще более сановитых вельмож, иначе горожане Ольгу не отпустят. Древляне послали «лучший мужи нарочиты, иже держаще Деревскую землю». Когда гости прибыли, им предложили сначала помыться в баньке, заперли в ней и сожгли. Исполнители, очевидно, были те же самые. Да, впрочем, художники не обошли их вниманием.
Действительно, перед нами опять троица. Двое заняты тем, что подпаливают факелом наивный древлянский «нобилитет». А третий, с пышными кудрями (видно, какой-то начальник) и в изящной позе спустившегося на землю ангела, хорошо знакомой по средневековым иконам, обсуждает с Ольгой ход «операции», указывая на пылающую «истобку». Жаль только, что все эти герои — «двуличные» в буквальном смысле слова. А у «ангела» даже три руки. То ли тогда была очень распространена шпиономания, то ли стеснялись изображать агентов «при исполнении» (по крайней мере, таких деликатных обязанностей).
Заключительный акт операции «Месть» происходил уже на «вражеской» территории. Ольга вновь послала к древлянам, заявив, что хочет прийти «поплакать» над гробом мужа своего и сотворить тризну (а тогда уже сможет думать и о замужестве). Пусть древляне тоже придут да захватят с собой «меды многие». Древляне опять слова суперечь не сказали и явились к могиле Игоря, находившейся неподалеку от Искоростеня (Коростеня), чуть ли не пятитысячным отрядом. Ольга приехала с «малой дружиной» и долго плакала по супругу, затем велела насыпать над ним курган и совершила тризну. Древляне сели пить меды, которые сами во множестве «извариша». Отроки Ольги прислуживали им.
Кому-то из пьющих пришла в голову вполне трезвая мысль поинтересоваться у киевской невесты, а куда девались их прежние посланцы. Княгиня спокойно отвечала, что идут следом с дружиной Игоря. Заметив, что родственники со стороны будущего мужа скоро дойдут «до нужных кондиций», Ольга велела прислуживавшим отрокам «пити на ня», то есть, вероятно, поднимать тосты за их здоровье для ускорения процесса. А сама под каким-то предлогом удалилась и дала знак дружине. Пять тысяч древлян навсегда остались лежать там, где сидели или прилегли, побежденные медовым дурманом.
Заглянем снова в историческую «книжку с картинками». К сожалению, на этот раз художник что-то напутал, вместо Ольги изобразил древлянского (?) князя, перед которым стоит плечистый «отрок», препоясанный платом, и, вздымая в могучей длани солидных размеров кубок, произносит, очевидно, тост. (Видимо, миниатюрист думал, что «жених» тоже присуствовал на мероприятии. Равно, как и приезжал в составе первого посольства, но непонятным образом избежал его участи. Иллюстраторы, следует признать, не всегда внимательно читали текст.) А в это время два других отрока, или гридя, утюжат мечами: один — точно, упившихся древлян, а другой — тех, кто во главе с князем успели вскочить на коней, чтобы умчаться в Искоростень.
Как заметили читатели, действующих лиц опять трое. Прямо какие-то васнецовские богатыри. Похоже, у художника было свое твердое представление о том, что и как происходило при Ольге, и он не всегда находил нужным считаться с летописцем. В таком случае нельзя не пожалеть о том, что имена столь потрудившихся на благо Отечества людей все так же канули в Лету.
Вот каким образом закончилась основная — «контрразведывательная» — часть обширного карательного плана киевской княгини. Завершили дело военные, ведомые малолетним Святославом, его дядькой Асмудом и воеводой Свенельдом, — завершили уже обычным путем, разбив древлян в открытом бою и осадив их столицу. Хотя для взятия и полного сокрушения ненавистного племени и пришлось вновь прибегнуть к изобретательному уму Ольги (дань голубями и воробьями стоила древлянам пожара и вынужденной сдачи).
Любопытно, что такие влиятельные люди, как Свенельд и Асмуд, упомянуты в летописи только в связи с военными действиями. Видимо, их участие в предыдущих акциях Ольги не было сколько-нибудь значительным. Не случайно, рассказывая об этих событиях, летописец назвал лишь «киян», «отроков» и «дружину», то есть горожан, дворцовых слуг и воинов, чьи имена не имели значения, так как это были в основном простые исполнители (лишь «надежные люди» Татищева могли быть в ранге бояр). Все нити многочастной и хитроумной контрразведывательной операции держала в своих руках очень эмоциональная, волевая и властная, наделенная дивной мудростью, прозорливостью и разнообразными талантами красавица княгиня («добра суща зело лицем и смыслена»,— говорит летописец), которую по справедливости можно считать родоначальницей отечественной контрразведки.
Конечно, никаких «соответствующих органов» на постоянной основе в то время, да и много позже, создано еще не было. Просто приходила, так сказать, нужда, и подбирались нужные люди. А миновала надобность — и они занимались совершенно иными, более постоянными, привычными делами. Горожане — ремеслами и торговлей. «Отроки» — дворцовыми и дружинными хлопотами. Старшая дружина «острила мечи» и «думала» с княгиней (но на другие темы). Это, несомненно, было плохо. Потому что накопленный опыт не закреплялся, пропадал впустую, квалификация исполнителей не росла, а новым поколениям приходилось все как бы начинать сначала. Впрочем, спрос всегда встречал предложение.
Автор: В. Плугин.